Уроки русского Гунтера Хайнца
Российские сёла и деревни стремительно пустеют: люди уезжают в поисках лучшей доли в райцентры, а то и в города. Классическая схема дала сбой в неприметном селе Баргузинского района с красивым названием Адамово: здесь намерен поселиться немец Гунтер Хайнц. Он уже построил дом и полон решимости перевезти жену, которая несколько лет назад уехала на ПМЖ из Казахстана в Германию.
Мы познакомились год назад. Тогда Гунтер лишь улыбался, повторяя: Ja, ja.... В недостроенном доме он усиленно пытался поймать хотя бы единственный телевизионный канал, перемещая маленькую антенну и наивно полагая: если антенна приложена к телевизору — значит, всё должно работать.
— Это тебе не Германия, — говорила жена Рая. — Здесь всё подругому, и всё это я уже прошла…
Родители женщины — из ссыльных немцев, практически всю жизнь прожили в Казахстане, но, когда появилась возможность, вернулись на историческую родину. Рая успешно сдала экзамены по языку, получила вид на жительство. Там же познакомилась с Гунтером и теперь, получается, вновь поставлена перед выбором.
В итоге Рая уехала в Германию, а Гунтер твёрдо решил достроить дом.
Огород начинается с пугала
С какимто особым усердием хозяин усадьбы поправлял на огороде пугало, с немецкой педантичностью придавая классической конструкции из двух жердин и старого тряпья строго вертикальное положение, как будто отпугивающие свойства обратно пропорциональны любому отклонению. Первая мысль — наши научили. Нет, оказывается, и в благополучной Германии достойной альтернативы пугалу до сих пор не придумали.
— Фогельшойше, — послышалось мне, — фогельшойше…
— Пугало, всё понятно.
— Пуга?
— Пугало.
— ПугалО? — Гунтер мгновенно зацепился за новое слово, пытаясь усвоить произношение и, само собой, значение. — Сорок летай, клубник клюкклюк, ворона нет, а сорока клюкклюк.
Определившись с главным вредителем клубничных плантаций, мы отправились в теплицу, где зрело невероятное количество крупных помидоров, отдельно под укрывным материалом наливались огурцы.
Рассаду хозяин сажал сам, когда приехал из Германии в апреле. Грядки поливает исключительно из реки Баргузин — говорит, вода из скважины содержит много железа, и, когда однажды помидоры стали лиловыми, хозяин не на шутку испугался, поэтому научился ещё использовать дождевую воду. Овощные грядки мирно соседствуют с цветочными клумбами: астры, бархатцы, гладиолусы — Гунтер явно знает толк в этом деле.
Но понастоящему хозяин удивил, когда заявил, что вся огородина — просто так, ради процесса. Помидоры и огурцы он не ест, солить не собирается. Из большой линейки витаминов готовит нехитрое блюдо из кабачков. Пробовал кольраби, но не понравилась — капуста оказалась более твёрдой, чем дома.
— Гунтер, для кого тогда это всё?
— Сосед, — коротко пояснил он, показав рукой на другой дом.
Длинная дорога к дому
В Адамово Гунтера привела цепь случайных событий. Изначально он выбирал место на берегу Байкала, который объехал практически полностью.
Впервые он задумался о новом месте жительства лет двадцать назад, тогда же и познакомился с семьёй Беловых из УстьБаргузина.
— Гунтеру было 48 лет, когда мы познакомились, — рассказывает Светлана, хозяйка гостевого дома. — Муж Анатолий с сыном Андреем возили группу в Чивыркуйский залив, гости купались, ловили рыбу. Среди множества туристов Гунтер запомнился внимательным отношением к деньгам: с вечера пытался расплатиться, посетовав, что в одной из гостиниц стоимость резко возросла, после того как он утром восторженно сообщил, что выспался и завтрак ему понравился. Следующая встреча произошла через три года, случай свёл нас на пароме через Баргузин. Гунтер приехал на мотоцикле «Урал», арендованном в Иркутске. Нас он найти не мог, потому что потерял визитку.
На мотоцикле немец объехал окрестности — видимо, подыскивая место для жительства. Как ему удавалось, не зная языка, найти контакт с местными жителями — загадка.
Из множества прибрежных байкальских сёл и деревень Гунтеру понравился Курбулик, рыбацкий посёлок настолько запал туристу в душу, что он решил приобрести участок или готовый дом и поселиться здесь. Но местные резко остудили пыл гостя, предупредив, что в зоне национального парка действует масса ограничений и невозможно ничего построить. В итоге пришлось искать другой адрес.
Не знаю, верит ли Гунтер в судьбу, знаки, предначертания, его величество случай, но спустя много лет он вновь оказался в гостевом доме Беловых. На этот раз он путешествовал со своей новой женой Раисой. На счастье или на беду сломался теплоход на воздушной подушке, и туристам пришлось искать ночлег в УстьБаргузине, где выбор гостиниц, мягко говоря, сильно ограничен.
— Вечером приходит сын Андрей и говорит: «Мама, ты не поверишь, кого я сейчас встретил», — вспоминает Светлана. — Я не успела подумать над вариантами, как сын привёз группу людей, а среди них — Гунтер.
Однажды, бабьим летом…
Когда вариант с Курбуликом не получился, Хайнц попросил найти ему подходящий вариант с постоянным местом жительства и первоначально был категорически против, услышав про Адамово. Обыкновенная деревня, да ещё вдали от Байкала. Он же мечтал о другом. Но невероятная красота реки Баргузин сделала своё дело.
На дворе стояло бабье лето, когда Гунтера привезли осмотреть участок на берегу величественной таёжной реки. Золотые берёзы отражались в воде, вокруг много спелой ягоды… И когда к ногам упала кедровая шишка, твёрдо решил здесь обосноваться, даже несмотря на высокую стоимость земли: за неё запросили 500 тысяч рублей, без всякого торга. На участке стояли дряхлый сруб дома, стайки, которые в итоге распилили на дрова.
— В темноте за забором бодались коровы, бык утробно ревел, и Гунтер решил, что приходил медведь, — вспоминала при первой встрече Раиса. — Всё, после этого его уже нельзя было ни переубедить, что это коровы, ни отговорить от покупки участка.
Пока Гунтер может полгода жить в России, потом на полгода должен вернуться домой. Купив участок, перед поездкой он успел нарисовать проект двухэтажного дома со всеми удобствами, а когда вернулся, просто онемел. В аналогичной ситуации восприимчивое к крепкому русскому слову эхо должно было разнести над сибирской тайгой: «Мать… мать… мать...» Но, вопервых, Гунтер ещё не настолько хорошо знает язык, а вовторых — подругому воспитан. «А как же проект? Вы его хоть видели?» — деликатно обронил новый владелец, глядя на участок, где вместо двухэтажного коттеджа стоял обычный бурятский дом, каких в округе сотни. Пришлось нанимать другую бригаду и практически строить заново.
От старой усадьбы осталась лишь табличка «Советская, 1», её Гунтер бережно прикрепил к новому забору.
В новом доме идёт глобальный ремонт. Словарный запас хозяина обогатился новым термином — «кладовка».
Гунтер самостоятельно собирает мебель, искренне не понимая, почему на упаковке иногда не совпадают буквы. А когда в магазине сообщили, что на маркировку не стоит обращать внимание, а нужно смотреть по факту — окончательно растерялся. Хотя погружение в новую среду даёт свои результаты: научился порусски вгонять саморезы сначала ударом молотка, а уж потом вкручивать отвёрткой.
Про гвоздик и гвоздику
Гунтер теперь довольно сносно объясняется порусски, а ведь год назад он не знал ни слова, кроме дежурных «спасибо», «до свидания». Сейчас уже сам подтрунивает над собой, пересказывая курьёзные случаи.
— Сосед говорил, что от комаров и мОшки помогает гвОздика с водой, потом этим смазываешь лицо, — жестами Гунтер показывает процесс приготовления снадобья и последующее нанесение его на открытые участки тела. — Когда соседка спросила, как борюсь с мОшкой, я сказал, что надо гвОздик в воду и намачивать лицо.
Женщина долго думала, каким образом гвозди отпугивают кровососов...
Однажды поехал в магазин покупать ламинат. Подсчитал, что для одной комнаты необходимо 16 квадратов, а стоя перед прилавком, произнёс: «Шестьдесят». Продавец подсчитала сумму, и он несколько удивился, что дорого, но всётаки купил. Когда покрытие привезли домой, мгновенно понял свою ошибку: материала оказалось почти в четыре раза больше — пришлось застилать ламинатом несколько комнат, благо их много в двухэтажном доме. Со смехом вспоминает, как в столовой Слюдянки однажды попросил блюдо из собаки, имея в виду свинину. А когда всё же всерьёз решил заняться русским, то, опятьтаки по незнанию, купил самоучитель… немецкого языка.
Учителя Адамовской школы пошли новосёлу навстречу, и теперь Гунтер периодически приходит после основных занятий с букварём и тетрадями. Автобус привозит школяров из окрестных деревень, дети с любопытством рассматривают дедушку, который ненадолго занимает парту в кабинете русского языка.
По словам директора школы, Лидии Геннадьевны, слово «гвоздь» оказалось одним из самых сложных для её ученика. Зато неожиданно понравился глагол «копать», его Гунтер произносил с особым удовольствием. Хотя нам он сказал, что самым сложным словом оказался «лук». В немецком языке практически не встречается твёрдое «л» в сочетании с «у», есть только «лю»: отсюда — люна (луна), люк (лук).
Но проблемы с языком не только у Гунтера. Наши чиновники умудрились исказить его данные в документах на недвижимость: вместо «Гунтер» написали «Гюнтер». В итоге радость от владения домом омрачена судебными разбирательствами.
Из бытовых неудобств новосёл сетует на то, что одиндва раза в неделю обязательно отключают свет. Ктото сказал, что электрики ведут ремонт.
— Что там можно столько времени ремонтировать! — только и воскликнул Гунтер.
«Скажи — баня в пять, он в пять и придёт»
Будь это художественный фильм, а не реальная история, режиссёра обвинили бы в том, что он работает по клише — подобрав невысокому немцу большого русского друга, настоящего сибирского мужика. Однако в жизни случилось именно так. На период пребывания в Германии в адамовскую усадьбу требовался сторож, и новосёлу порекомендовали Николая Зарубина.
— Меня здесь все знают, если что — найдут, — без ложной скромности отрекомендовал себя Николай при встрече. — Нанимался сторожить на несколько месяцев, а в итоге пять лет общаемся. Такто нормально всё, но осенью немного неудобно: огородину пора убирать, щука пошла, на утку надо успеть сходить. С бабушкой любим с удочкой побродить по Баргузину. Правда, ей больше нравится зимняя рыбалка, она таких щук на балансир таскает, что мужики завидуют.
В какойто момент мне показалось, что рассказ Николая носит рекламный характер и отчасти рассчитан на Гунтера. Однако новосёл пока непреклонен: грибы как блюдо не принимает, рыбалка ему не нравится, охота тем более, но он любит купаться, просто бродить, наслаждаясь таёжной красотой.
Николай, наоборот, не видит смысла в бесцельных прогулках по лесу, поэтому не оставляет желания сманить Гунтера за дичью или на рыбалку. Уверен — стоит попробовать, потом затянет.
Из русских традиций и забав Гунтер раскусил прелести бани, хотя к невыносимо жаркой парилке с вениками пока не привык.
Зато Николай, судя по довольному лицу, настоящий фанат берёзового веника и крепкого пара.
— У нас тут настоящая традиция, — рассказывая, он будто переживает блаженные минуты, — попаримся, поговорим, по маленькой выпьем: сначала за лёгкий пар, за здоровье, Бог любит троицу — потом за четыре угла…
— Ты всёто не рассказывай — видишь, записывают! — Клавдия, жена Николая, прервала рассказ, а я так и не узнал обо всех тонкостях банной традиции в Адамово.
— Но вот какая штука, — Николай многозначительно поднял указательный палец, — Гунтеру скажешь, что баня будет готова в пять, он в пять и придёт…
Я, правда, так и не понял, чего было больше в резюме на банную тему — укора или восхищения немецкой педантичностью.
«Германия сошла с ума»
Спустя год после первой встречи удалось найти ответ на, казалось бы, простой вопрос: какая необходимость менять Германию на Сибирь, что заставило Гунтера поменять преуспевающий Берлин на Адамово?
Гунтер считает, что нашёл то место на земле, где он будет понастоящему счастлив, а главное — его семья будет чувствовать себя в безопасности. Он достал телефон и показал запись, на которой мигранты громят дома в Берлине, избивают и калечат немцев.
— Они не хотят работать, требуя денег и жилья. Когда им указывают на поведение, они тут же говорят: «Ты наци…» Их пригласила Меркель. Кажется, Германия сошла с ума...
Гунтер смотрит запись в телефоне, и на его глазах появляются слёзы.
***
В начале октября Гунтер на полгода улетел в Германию, в очередной раз мечтая вернуться в Адамово вместе с женой. Ведь какой рай без Раи, пусть даже в Адамово…
Однажды, бабьим летом…
Когда вариант с Курбуликом не получился, Хайнц попросил найти ему подходящий вариант с постоянным местом жительства и первоначально был категорически против, услышав про Адамово. Обыкновенная деревня, да ещё вдали от Байкала. Он же мечтал о другом. Но невероятная красота реки Баргузин сделала своё дело.
На дворе стояло бабье лето, когда Гунтера привезли осмотреть участок на берегу величественной таёжной реки. Золотые берёзы отражались в воде, вокруг много спелой ягоды… И когда к ногам упала кедровая шишка, твёрдо решил здесь обосноваться, даже несмотря на высокую стоимость земли: за неё запросили 500 тысяч рублей, без всякого торга. На участке стояли дряхлый сруб дома, стайки, которые в итоге распилили на дрова.
— В темноте за забором бодались коровы, бык утробно ревел, и Гунтер решил, что приходил медведь, — вспоминала при первой встрече Раиса. — Всё, после этого его уже нельзя было ни переубедить, что это коровы, ни отговорить от покупки участка.
Пока Гунтер может полгода жить в России, потом на полгода должен вернуться домой. Купив участок, перед поездкой он успел нарисовать проект двухэтажного дома со всеми удобствами, а когда вернулся, просто онемел. В аналогичной ситуации восприимчивое к крепкому русскому слову эхо должно было разнести над сибирской тайгой: «Мать… мать… мать...» Но, вопервых, Гунтер ещё не настолько хорошо знает язык, а вовторых — подругому воспитан. «А как же проект? Вы его хоть видели?» — деликатно обронил новый владелец, глядя на участок, где вместо двухэтажного коттеджа стоял обычный бурятский дом, каких в округе сотни. Пришлось нанимать другую бригаду и практически строить заново.
От старой усадьбы осталась лишь табличка «Советская, 1», её Гунтер бережно прикрепил к новому забору.
В новом доме идёт глобальный ремонт. Словарный запас хозяина обогатился новым термином — «кладовка».
Гунтер самостоятельно собирает мебель, искренне не понимая, почему на упаковке иногда не совпадают буквы. А когда в магазине сообщили, что на маркировку не стоит обращать внимание, а нужно смотреть по факту — окончательно растерялся. Хотя погружение в новую среду даёт свои результаты: научился порусски вгонять саморезы сначала ударом молотка, а уж потом вкручивать отвёрткой.
Про гвоздик и гвоздику
Гунтер теперь довольно сносно объясняется порусски, а ведь год назад он не знал ни слова, кроме дежурных «спасибо», «до свидания». Сейчас уже сам подтрунивает над собой, пересказывая курьёзные случаи.
— Сосед говорил, что от комаров и мОшки помогает гвОздика с водой, потом этим смазываешь лицо, — жестами Гунтер показывает процесс приготовления снадобья и последующее нанесение его на открытые участки тела. — Когда соседка спросила, как борюсь с мОшкой, я сказал, что надо гвОздик в воду и намачивать лицо.
Женщина долго думала, каким образом гвозди отпугивают кровососов...
Однажды поехал в магазин покупать ламинат. Подсчитал, что для одной комнаты необходимо 16 квадратов, а стоя перед прилавком, произнёс: «Шестьдесят». Продавец подсчитала сумму, и он несколько удивился, что дорого, но всётаки купил. Когда покрытие привезли домой, мгновенно понял свою ошибку: материала оказалось почти в четыре раза больше — пришлось застилать ламинатом несколько комнат, благо их много в двухэтажном доме. Со смехом вспоминает, как в столовой Слюдянки однажды попросил блюдо из собаки, имея в виду свинину. А когда всё же всерьёз решил заняться русским, то, опятьтаки по незнанию, купил самоучитель… немецкого языка.
Учителя Адамовской школы пошли новосёлу навстречу, и теперь Гунтер периодически приходит после основных занятий с букварём и тетрадями. Автобус привозит школяров из окрестных деревень, дети с любопытством рассматривают дедушку, который ненадолго занимает парту в кабинете русского языка.
По словам директора школы, Лидии Геннадьевны, слово «гвоздь» оказалось одним из самых сложных для её ученика. Зато неожиданно понравился глагол «копать», его Гунтер произносил с особым удовольствием. Хотя нам он сказал, что самым сложным словом оказался «лук». В немецком языке практически не встречается твёрдое «л» в сочетании с «у», есть только «лю»: отсюда — люна (луна), люк (лук).
Но проблемы с языком не только у Гунтера. Наши чиновники умудрились исказить его данные в документах на недвижимость: вместо «Гунтер» написали «Гюнтер». В итоге радость от владения домом омрачена судебными разбирательствами.
Из бытовых неудобств новосёл сетует на то, что одиндва раза в неделю обязательно отключают свет. Ктото сказал, что электрики ведут ремонт.
— Что там можно столько времени ремонтировать! — только и воскликнул Гунтер.
«Скажи — баня в пять, он в пять и придёт»
Будь это художественный фильм, а не реальная история, режиссёра обвинили бы в том, что он работает по клише — подобрав невысокому немцу большого русского друга, настоящего сибирского мужика. Однако в жизни случилось именно так. На период пребывания в Германии в адамовскую усадьбу требовался сторож, и новосёлу порекомендовали Николая Зарубина.
— Меня здесь все знают, если что — найдут, — без ложной скромности отрекомендовал себя Николай при встрече. — Нанимался сторожить на несколько месяцев, а в итоге пять лет общаемся. Такто нормально всё, но осенью немного неудобно: огородину пора убирать, щука пошла, на утку надо успеть сходить. С бабушкой любим с удочкой побродить по Баргузину. Правда, ей больше нравится зимняя рыбалка, она таких щук на балансир таскает, что мужики завидуют.
В какойто момент мне показалось, что рассказ Николая носит рекламный характер и отчасти рассчитан на Гунтера. Однако новосёл пока непреклонен: грибы как блюдо не принимает, рыбалка ему не нравится, охота тем более, но он любит купаться, просто бродить, наслаждаясь таёжной красотой.
Николай, наоборот, не видит смысла в бесцельных прогулках по лесу, поэтому не оставляет желания сманить Гунтера за дичью или на рыбалку. Уверен — стоит попробовать, потом затянет.
Из русских традиций и забав Гунтер раскусил прелести бани, хотя к невыносимо жаркой парилке с вениками пока не привык.
Зато Николай, судя по довольному лицу, настоящий фанат берёзового веника и крепкого пара.
— У нас тут настоящая традиция, — рассказывая, он будто переживает блаженные минуты, — попаримся, поговорим, по маленькой выпьем: сначала за лёгкий пар, за здоровье, Бог любит троицу — потом за четыре угла…
— Ты всёто не рассказывай — видишь, записывают! — Клавдия, жена Николая, прервала рассказ, а я так и не узнал обо всех тонкостях банной традиции в Адамово.
— Но вот какая штука, — Николай многозначительно поднял указательный палец, — Гунтеру скажешь, что баня будет готова в пять, он в пять и придёт…
Я, правда, так и не понял, чего было больше в резюме на банную тему — укора или восхищения немецкой педантичностью.
«Германия сошла с ума»
Спустя год после первой встречи удалось найти ответ на, казалось бы, простой вопрос: какая необходимость менять Германию на Сибирь, что заставило Гунтера поменять преуспевающий Берлин на Адамово?
Гунтер считает, что нашёл то место на земле, где он будет понастоящему счастлив, а главное — его семья будет чувствовать себя в безопасности. Он достал телефон и показал запись, на которой мигранты громят дома в Берлине, избивают и калечат немцев.
— Они не хотят работать, требуя денег и жилья. Когда им указывают на поведение, они тут же говорят: «Ты наци…» Их пригласила Меркель. Кажется, Германия сошла с ума...
Гунтер смотрит запись в телефоне, и на его глазах появляются слёзы.
***
В начале октября Гунтер на полгода улетел в Германию, в очередной раз мечтая вернуться в Адамово вместе с женой. Ведь какой рай без Раи, пусть даже в Адамово…
Популярные материалы по тегам статьи:
