«Хлеб на Средней Муе пекли прямо в земле»

Историческую память о деревне Абалак Усть-Удинского района, затопленной Братским водохранилищем, удалось сохранить благодаря её уроженке Надежде Кузьминичне Капустиной и проекту «Лица затопленных деревень».  

Как рассказал один из его авторов, журналист Алексей Елизарьев, проект реализуется на территории Иркутской области уже третий год. За это время было создано 60 мультимедийных историй о людях, ставших свидетелями того, как на рубеже 50-60-х годов прошлого века переселяли их деревни.

– Тогда строили Братскую ГЭС, необходимо было в сжатые сроки перевезти на новые места сотни населённых пунктов, – говорит Алексей Елизарьев. – За героикой комсомольских строек того времени истории их жителей – полные горечи и сожаления о потерянной малой родине, но при этом наполненные надеждой на новую, светлую жизнь – долгое время оставались в тени. Наш проект воссоздаёт малоизвестные события 60-летней давности. Это важно для понимания истории нашего региона, для воспитания патриотизма у тех ребят, которые сейчас вступают во взрослую жизнь.

В ходе проекта его участники рассказывали о десятках населённых пунктов, навсегда скрывшихся под водами Братского моря. Многие из них достаточно известны и сейчас – Балаганск, Аталанка, Хадахан, Усть-Уда, Новая Уда. А о некоторых остались лишь упоминания. Например, о деревеньке Абалак, которая располагалась в десятке километров от старой Усть-Уды.

Уроженка Абалака Надежда Кузьминична Капустина рассказывает, как в начале 50-х, когда колхозникам стали выдавать паспорта, начала пустеть их деревня. Ещё задолго до затопления молодёжь старалась уехать отсюда, не видела перспектив.

– Помню, ещё школьницей, совсем маленькой, ходила я в наш клуб. А там гармонист играл, парень молодой. На него многие девчонки заглядывались. Потом он ушёл в армию и больше уже не вернулся. Видно, где-то работу нашёл. Вот так молодёжь и разъезжалась.

К тому моменту, когда стало известно о будущем переселении, в деревне оставалось 20-25 жилых домов. Остальные стояли опустевшие, покинутые. И народу совсем мало осталось.

– Ребятишек в деревне было немного: несколько мальчишек и три девчонки, – вспоминает она. – С первого класса рыбачила с удочкой. Её мне папка сделал. На палку привязал конский волос, к волосу – маленький крючок. Вот и вся удочка. Даже червяка не насаживали – прямо так ловили. Вокруг речки было много небольших озёр. Там ловились зелёненькие рыбки, которых мы называли мундуханами. Наловишь котелок, принесёшь домой. Только мы её не ели. Отец нормальную рыбу с рыбалки приносил.

Первая серьёзная работа у школьницы Нади началась после второго класса. Отец её брал с собой на покос, где ей поручали возить копны.

– Была такая палка, называлась рожень. Её под копну втыкали, копну верёвкой обводили, затягивали – и после этого её надо было везти к зароду. Этим я и занималась. Сидела верхом на коне и везла копну. На зароде работали мужики, и мой папка всегда на зароде стоял, ждал, когда я сено привезу.

В Абалаке была только начальная школа. Чтобы продолжить образование, Надежде пришлось уехать в село Балаганка. Там она училась в старших классах, жила в интернате. Как раз в это время Абалак готовили к затоплению. И так получилось, что новым местом жительства для переселенцев из Абалака определили именно Балаганку. Только вот не всем это село понравилось. Очень многие, в том числе три старших брата Надежды и две её сестры перебрались в Среднюю Мую, где открывался леспромхоз с неплохими заработками и хорошим снабжением.

Сначала было непросто. Свет был с первых дней, как и обещали. А вот вода до Средней Муи ещё не дошла. Не так быстро прибывало водохранилище, как некоторые предполагали. «Воду в бочке возил мужчина по фамилии Толстоухов, он из Усть-Уды переехал, – вспоминает Надежда Кузьминична. – Кто-то на руках носил. Был у нас такой дед Семён, ему под 90 было. Он брал два 15-литровых ведра на коромысло, третье – в руки, и с реки по три ведра нёс».

Ещё были трудности с хлебом. Но его научились печь прямо в земле. Рыли в бугорке «русскую печь». Дно били, уплотняли, чтобы получилось что-то вроде пода, как в настоящей печи.

– Натопят такую печку, потом золу выгребут, вычистят внутреннюю часть сосновым веничком – и на глиняном поде делают хлеб, – объясняет технологию процесса Надежда Кузьминична.

Впрочем, достаточно скоро, уже на второй год новой жизни, в Среднюю Мую откуда-то привезли здание пекарни, на барже доставили кирпичи. Из них сложили печь и начали делать хлеб в более привычных условиях. До сих пор хлеб из Средней Муи считается одним из самых вкусных и ароматных. Когда кто-то собирается сюда по своим делам, знающие люди обязательно заказывают ему несколько булок хлеба.

Проект «Лица затопленных деревень. На Родине Валентина Распутина» реализуется с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов.