Сила самоопределения

"Смешались в кучу кони, люди, и залпы тысячи орудий слились в протяжный вой". Все мы знаем, откуда и о чем эти строки. Их историческое происхождение тем не менее не мешает им быть эпиграфом к последним дням мира. Мира, то есть мирового сообщества. Состояние этого мира — военное, предвоенное и конфронтационное. В лучшем случае. В военно-конфликтном почти хаосе есть множество самых разнообразных причинно-следственных зависимостей. Но есть и главное общее, что роднит все конфликты, от горячих до холодных, это главное — эгоизм. Абсолютизация "я". И в жизни отдельного человека, и в политике государств.

Самосознание

В мировой политике "я" (самоопределение) выступает в виде двух взаимоисключающих принципов. Нерушимости границ и права народов на самоопределение. Из их антагонизма рождаются новые страны. И признанные, и самопровозглашенные. Движущим мотивом в поисках политической самостоятельности выступает внутреннее несогласие считать себя частью целого. Как только общее "мы" раскалывается на "мы — свои" и "они — чужие", возникает предпосылка к борьбе за самостоятельное политическое существование. Эта разделенность естественна и обоснованна. Мир всегда делился (и делится!). Все эти варвары, немцы, янки, недочеловеки, чужие существовали всегда. Они не понимают языка, они не умеют говорить. Они немцы, т.е. немые. Они янки, т.е. молчаливые. Они варвары, потому что членораздельную речь у них заменяет лай
(вар-вар-ав-ав-ав). Чтобы защитить себя, мы создаем организацию — государство. Государство — это и есть "мы", отгородившиеся от "них".

Значит ли это, что "мы" — это всегда кровь, только голос крови? Конечно, нет.

Антропологически-государственному принципу "мы", родственному разделению на виды, роды, типы, классы в животном мире, противостоит культурно-государственное "мы". Римский мир. Российский мир. Американский мир.

• Это идентификация и самоидентификация на основе культурно-цивилизационного целого. Люди, вне зависимости от происхождения, цвета, крови, начального языка, принимают единые принципы, символы, ограничения. Культура — это и есть ограничение и самоограничение. Сгусток, квинтэссенция культуры — в религии. Но не только. Она может принять другие формы. Служения, Отечества, доблести, славы, гражданского долга.

Счастливы те людские и государственные образования, которые могут к "я" крови добавить "я" подданного или "я" гражданина. Самоопределять себя через мощную культурную общность — значит раздвигать горизонты своего личного человеческого существования. Знать русский язык, лучше — думать на нем: для даргинца, калмыка или чукчи означает иметь неограниченные возможности в постижении науки, культуры, в продвижении по социальной лестнице, приобретении духовных и материальных благ. Быть одновременно и бурятом (немцем, евреем, армянином), и россиянином — это достаточно легко и часто очень приятно. Но заставить человека быть россиянином, отбирая право оставаться частью более тесного, телесного, почти природного этнического единства, невозможно. К счастью, Россия никогда этим и не злоупотребляла.

Бумажные тигры

В Российской империи и в СССР была, по сути, одна — внешняя — граница. И была она на замке. До появления легендарной троицы Горбачев — Яковлев — Шеварднадзе и "отца русской демократии" Ельцина. Советская "темница" рухнула. Свобода обернулась превращением фиктивных административных границ в межгосударственные. "Титульные" народы бывших советских республик стали хозяевами во вновь образовавшихся государствах.

Но "искусственные" границы многие не признали. Превратиться из советских осетин в российских осетин
осетины оказались согласны. Но превратиться из советских осетин в грузинских — нет. Как не захотели армяне из Нагорного Карабаха стать гражданами свободного Азербайджана. А абхазы — гражданами бесконечно свободной Грузии. А русские и украинцы — гражданами свободной Молдовы. Не хотят ни те, ни другие, ни третьи самоопределяться как граждане ранее неизвестных ни Богу, ни миру государств.

• Фактически советские бонзы, ставшие постсоветскими демократами, повели себя как колониальные владыки. "Искусственные" — до развала СССР — границы повторили судьбу границ территорий бывших заморских владений колониальных держав.

Французы начертали границы того, что стало Ливаном. Государством. Французы совместно с англичанами соорудили Ирак. По соглашению Сайкса — Пико в нем стали жить курды, шииты, сунниты. Приблизительно так же "дружно", как в Ливане мусульмане Триполи, Бейрута и Сидона с христианами-маронитами. Испанская провинция Верхнее Перу стала Перу и Боливией. Правда, ставшая государственной граница между ними прошлась по кечуа и аймарам.

Индекс "искривленности" границ (введенный Альберто Алесино, Уильямом Истерли, Яниной Матушевски), как и следовало ожидать, недвусмысленно показывает взаимосвязь между этническими и государственными границами, их искривленностью, экономическим развитием и политической стабильностью. Понятно, что среди самых искусственных образований — Чад, Эритрея, Мали, Намибия, Судан, Зимбабве.

Сила не нужна?

Все мы помним уничижительную поговорку "сила есть, ума не надо". Признание государства в эпоху деколонизации происходило подчас с точностью до наоборот. Ум есть — достаточно. Точнее, достаточно, чтобы тебя признали некие надгосударственные институты. Главным образом ООН, Всемирный банк, МВФ. Причем признали именно "тебя". Т.е. того или иного лидера
национально-освободительного движения. Хотя на самом деле разговор, конечно, шел о существенно другом. Об объявлении формальной независимости от метрополии. Независимой провозглашалась территория, очерченная колонизаторами. Искусственность границ и реальная возможность контроля над территорией не учитывались. Если для нормального государства единство власти, народа и территории аксиоматично, то для новых государств — не просто проблематично, но часто изначально недостижимо.

• Можно принимать любые конвенции. Например, о неприкосновенности унаследованных от колонизаторов границ. Так поступила в 1960-х годах Организация африканского единства. По этому африканскому принципу хотят жить и на постсоветских пространствах. Вопреки желанию народов. Что возможно. Вопреки способности "государств-вывесок" контролировать территорию. Что невозможно. Если не можешь заставить полюбить и не можешь удержать силой, никто не поможет. Ни ООН, ни международное признание, ни принцип нерушимости границ и территориальной целостности.

Вывеска или свобода

Что делать? Альтернатива проста. Пытаться сохранить вывеску или отпускать самоопределяющийся этнос на свободу. Признать право на самоопределение. Поставить его выше других принципов. Но очень быстро выясняется, что "борцы" за собственную свободу, особенно если она досталась даром, делиться ею с братьями не хотят. Этих братьев они считают меньшими по определению. Если страна называется Украиной, то все, кроме украинцев, меньшие. Если Грузия, то меньшие — абхазы, осетины, теперь уже и сваны.

Но на любые национальные, самые безупречные в правдоподобии мифы найдутся другие. Достаточно только слазить на собственный исторический чердак. Конечно, это можно перетерпеть. Борьбу мифов. А если история начинает диктовать путь самоопределения? Борьбу за самоопределение? Тогда все решает сила. Не всегда вооруженная. Но сила. Экономическая, идеологическая. Сила поддержки извне. Тогда свобода перестает быть реальной ценностью. Тем более высшей.

• Желание удержать, не отпустить других все равно вынуждает делиться свободой. Только не с теми, кто в ней нуждается, с "меньшими". А со "старшими". Кто, обладая силой, поможет удержать рвущихся к самоопределению. Из страны, не ставшей родной.

Эти дьявольские союзы и альянсы — единственный удел лидеров, пытающихся обмануть историю государств. Смешно говорить о независимости страны, чьи солдаты одеты в иностранную униформу, а министры получают жалованье из заокеанской кормушки.

О том, как далеко по этому пути могут зайти власти даже относительно благополучных стран, говорит пример Украины. Самый великий из "демократических" президентов постсовестского пространства — Виктор Ющенко — продемонстрировал за последние недели всю полноту незалежности с гарантией. Чего только не предпринимал "оранжевый" друг Америки, чтобы не пустить Виктора Януковича в кресло премьера! А побудительный мотив, самый сильный из всех, — неприемлемость лидера Партии регионов для американцев. Уильям Тейлор, посол США, и польские — тоже незалежные — власти только на голове не стояли, вмешиваясь в украинские дела. Появление "Универсала", вымученного В.Ющенко, — акт оправдания перед американцами. Оправдываясь перед У.Тейлором, президент потенциально великого государства убеждал американского посла в неизменности внешнего курса Украины. Курса, который отвергает подавляющее большинство украинцев. Значит, не проукраинского, а проамериканского.

Эпилог

Эпилога не будет. Ни в Украине, ни в Грузии, ни в Молдавии. Как ни торговались между собой Путин, Буш и компания, считающие себя великими мира сего. Не им определять за другие народы их судьбы. Впрочем, не так. Степень чужого влияния будет обратно пропорциональна исторической правде. А правда — в единстве самоопределения и решимости и силе постоять за него.