Жил в ускоренном ритме

Надеюсь, что многие жители Тайшетского района помнят моего папу – Мордуева Михаила Адамовича. Но, к сожалению, уже более 20 лет его нет с нами. Он очень рано ушёл из жизни, в 53 года. Помню наш последний разговор по телефону днём 6 ноября, а уже ночью его не стало.

Школа жизни 

В молодости папа старался жить в ускоренном ритме и очень многое успел сделать в жизни. Но  многое и не успел. Не успел переехать поближе к нам в Иркутск, не успел поездить на рыбалку с сыном, совсем не успел пообщаться со своим единственным внуком, не успел выйти на пенсию и заняться вплотную пчеловодством, которым увлекался всю жизнь. Он всегда находился  в центре событий – всё время проводил на работе либо занимался общественными делами. С молодых лет вступил в ряды КПСС и по своим убеждениям остался коммунистом до конца своих дней. 

Отец был самым младшим ребёнком в семье. Причём неожиданным – бабушка родила его в 40 лет, по тем временам поздние роды. В семье, кроме него, было четверо детей, и все были гораздо старше папы, и, конечно, его баловали и любили.  Но несмотря на то, что он был младшим, именно ему выпало потом в жизни заботиться обо всех старших и всех поддерживать. 

Михаил рано начал трудиться. В 15 лет стал работать на Бирюсинском лесозаводе и продолжал учиться в вечерней школе. Потом поступил в Иркутский лесотехнический техникум, впоследствии – в Московский Лесотехнический институт. В институте учился очно, в это время у него уже было двое детей (мы с братом). На учёбу в Москву он уезжал с хорошей должности, которую тогда занимал на заводе. В его подчинении находилось пять цехов завода, где шла обработка заготовленной древесины – лесопиление и  домостроение.

В советское время были ускоренные программы   повышения квалификации для молодых руководителей в возрасте до 30 лет. Три года учёбы – и отец вернулся в родной Бирюсинск. Через несколько месяцев его утвердили генеральным директором завода.

Лес – во все концы страны

Бирюсинского лесозавода сейчас не существует. Остались лишь здания и территория, которая уже давно вся поделена между разными собственниками. А раньше это было надёжное серьёзное предприятие, на котором работало около двух тысяч горожан. В советское время  Бирюсинский лесозавод был одним из ведущих на карте предприятий лесной и деревообрабатывающей отрасли. Работали в три смены. Вагоны с лесом из Бирюсинска шли в разные концы огромной страны, в союзные республики, а также в Японию, Финляндию, позже,  в годы перестройки – в Китай.

Как раз в тот период, когда заводом руководил мой отец, шло очень активное развитие предприятия. Прежде всего выросли объёмы всех видов деятельности. Обновлялась техника. Завод  приобретал практически ежегодно новые КамАЗы для перевозки круглого леса, на предприятии работало очень много молодёжи, начиная от рабочих и до ИТР. Растили свои кадры и так же, как когда-то моего отца, молодых отправляли учиться. При этом находили возможность платить стипендию таким специалистам или оплачивать их учёбу.

В середине 80-х годов произошло объединение  нескольких леспромхозов Тайшетского района на базе Бирюсинского лесозавода. Леспромхозы, расположенные в посёлках Патриха, Соляная, Туманшет, вели заготовку круглого леса. В рамках объединения они получили возможность более эффективно работать, а также смогли обновить свою материальную базу.

Заготовка леса в  лесной промышленности является одним из главных видов деятельности. Ведь от объёмов заготовленной древесины зависит вся деревообработка. Однако в те годы заготовка леса велась по чётким правилам и плановым объёмам, строго в определённое время. Существовал свой календарь вырубки, который необходимо было согласовать на уровне региональных и федеральных министерств (в то время их называли – главки).

Забота о земляках

Отец  понимал, что необходимо не только обеспечивать работу по госзаказу, а в те годы весь заказ был от имени государства,  –  нужно  оставлять на месте, в Бирюсинске, определённую часть своей же продукции. Прежде всего речь о домах, ведь проблема с жильём во все времена являлась основной.

На заводе были цеха домостроения, где производили щитовые дома. При их изготовлении не в полной мере, но всё же использовались элементы финской технологии. Удалось согласовать наверху, чтобы часть выпускаемых домов оставалась здесь же, в городе, где их производили. Это было хорошей мерой поддержки семей заводчан.

Прежде всего такое жильё получали передовики производства – простые рабочие. И, разумеется, безвозмездно – как ведомственное. Впоследствии, в годы перестройки они могли его, конечно, приватизировать. В Бирюсинске появился целый квартал таких новых домиков. Они были полностью деревянные, с большими окнами и  панорамной верандой. Запах свежего дерева и весёлый вид этих домиков радовал тех, кто поселился в них. Рядом был небольшой участок, где можно было заниматься огородничеством или садоводством. 

Но на этом никто и не собирался останавливаться. Руководство БЛПК (Бирюсинский лесопромышленный комплекс) и прежде всего мой отец загорелись идеей строительства многоквартирного панельного пятиэтажного жилого дома. Построили и обеспечили своих работников новыми квартирами. Просто отец очень любил наш Бирюсинск, завод, любил своих земляков и очень хотел, чтобы жизнь в городке постоянно улучшалась.

Перестройка и приватизация

Когда начались перестройка и процесс приватизации, завод пошёл по пути открытого акционерного общества. Многие заводчане свои  ваучеры вложили в акции предприятия. Теперь я понимаю, что мой отец даже не мог допустить мысли, что он вместе со своими заместителями  либо с партнёрами может стать хозяином целого предприятия, которое до этого являлось народной собственностью.

В итоге предприятие выбрало именно тот вариант, который был в большей степени народным – общим. Стали учиться жить и работать по-новому. Появилась такая тема как квотирование на лес. То есть на вырубку необходимо было получить квоты, а получали их далеко не все и не в полном объёме. Потому что уже появились частные заготовители,  им тоже хотелось получить свою деляну леса.

Правда, за ними не стояли заводы и коллективы рабочих, не было за ними и слаженной работы в этой отрасли. И восстановлением леса они не занимались, в отличие от тех предприятий, которые  десятилетиями вели вырубку леса и ежегодно его восстанавливали. Но ведь за ними стояли другие интересы – тоже частные, многие из которых были связаны с миром криминала. В те годы в Тайшетском районе начался серьёзный передел, и прежде всего в лесной сфере. 

В самом конце 80-х Михаилу Адамовичу  предложили должность главы администрации города Тайшета. Я была студенткой, когда он приехал на встречу с губернатором Ножиковым. Зная опыт, достижения и личностные качества  моего отца, Юрий Абрамович убеждал его идти на повышение и взять на себя управление городом.  Проговорив с Ножиковым больше часа, отец всё-таки отказался.

Тогда я его не понимала, а сейчас, спустя годы, мне всё ясно. Ведь на деле это могло выглядеть как предательство по отношению к своему коллективу. Время было очень сложное, и просто взять и поменять место работы в тот период, прикрыть только себя – это не про отца. Жители нашего городка, и не только заводчане, могли прийти к нему с любым своим вопросом и знали, что  Мордуев обязательно поможет. 

Конец заводской истории

Сейчас, вспоминая этот эпизод, его приезд на встречу с Ножиковым и отказ идти во власть, я думаю, что тем самым он в какой-то степени «подписал» себе приговор. Потому что потом вступили в действие уже другие силы. Более стремительные. Завод стали буквально прибирать к рукам по той классической схеме, которая уже была отработана на многих предприятиях. Нашлись дельцы, которые скупали акции у заводчан, в это же время  сократили квоты на вырубку. А это значило – минимум сырья для производства основной продукции и минимум дохода.

В это время отец искал разные пути и варианты. Его бывшие партнёры из Узбекистана и Центральной России предлагали ему запустить на заводе совсем другие производства. Дескать, цеха-то есть и рабочие руки тоже. Пластиковые окна, железные двери, керамическую плитку и другое. Сейчас, наверное, он бы так и сделал. А тогда пуститься в незнакомое производство ему мешали  разумные сомнения, на которые способны только профессионалы своего дела.

В итоге на заводе была введена процедура банкротства. Отец ушёл работать в мэрию Тайшетского района начальником отдела промышленности. Он стал как-то слишком философски относиться к жизни, занял позицию наблюдателя и хорошо понимал, что происходит в стране. Надо ли говорить, что все эти процессы обогащения одних за счёт других его не устраивали: свежеиспечённые олигархи, которые прибрали к рукам промышленность большой страны и стали называть себя «основателями», отношения, в основе которых деньги.

Заводская история не отпускала его, в душе он, видимо, обвинял себя, что не смог сохранить завод.  Очень болезненно реагировал на деятельность «чёрных лесорубов» и тот факт, что территория завода превратилась в базар-вокзал для хранения кругляка, который вырубали мелкие частники и гнали вагонами в Китай.

Домой – в Бирюсинск

В последний путь его везли по дороге из Тайшета в Бирюсинск. Символичный путь, по которому он ездил почти ежедневно в течение всей своей  короткой жизни. Двенадцать километров. Он знал на этой дороге каждую ямку и каждый поворот, и наверное, мог проехать её с закрытыми глазами. Он был очень хороший водитель, с молодых лет за рулём.

Сначала был митинг у здания Тайшетской районной администрации, где собралось очень много людей. Приехали проститься  из многих соседних посёлков – Квиток, Шиткино, Березовка, Патриха, Соляная, Акульшет, Юрты и др.  Потом предстоял путь в Бирюсинск, на местное кладбище. Когда мы  въехали в Бирюсинск, везде по обочинам дороги стояли люди. Его уже ждали земляки и бывшие заводчане, чтобы проводить. Так до самого кладбища мы ехали, а люди стояли. Многие отделялись от стоявших и шли следом. Особенно много бирюсинцев собралось у церкви (старая церковь находится у самого кладбища). В основном, это были как раз те, кто в разные годы работал с отцом на заводе. Уже оттуда они провожали его до самого конца.

Потом, после похорон я пришла в администрацию, чтобы забрать его личные вещи. Это были рабочие блокноты, ручки, органайзеры в рабочем столе. Среди его бумаг нашла один замечательный листок – «Памятка руководителю». О том, как работать с теми, кто рядом. Видеть человека, слышать его, никогда не превосходить его в личном разговоре, ведь подчинённый человек и так знает, кто его руководитель. Никогда не делать замечания при других сотрудниках – только наедине. Главное, уважать каждого, с кем работаешь рядом.

Это было удивительно. Отец, который столько лет руководил людьми, хранил этот листочек, чтобы лишний раз заглянуть в него и сверить себя, не забыться.