После депрессии — желание выжить

Необычную терапию прописала сама себе 32-летняя Зоя Ангаренова из Улан-Удэ — в конце прошлого года девушке поставили диагноз «рак III степени», также уже много лет она страдает полиартритом (воспаление суставов). Все это привело Зою сначала к сильной депрессии, а потом — к желанию бороться и выжить.

Пока в ее медицинском лечении наступил перерыв, девушка придумала собственное лекарство — творческое. В феврале Ангаренова отправляется в отдаленный Окинский район, где планирует прожить в зимовье до начала лета. Там Зоя снимет фильм о себе и о том, что рак можно принять и можно от него не зависеть. Девушка уверена, что в процессе создания организм перезагрузится, а болезнь уйдет.

«Я вся немного протез»

— У меня протезы тут, тут, еще на плече и на колене, — показывает мне Зоя те части своего тела, где живые суставы заменены на искусственные. — Я вся немного протез.

Мои глаза расширяются, потому что Ангаренова совсем не похожа на такого человека. Она живая, веселая и активная. Такой знают Зою ее друзья и любители активного образа жизни в Улан-Удэ. Когда-то она активно развивала велодвижение в городе. Из группы в пять человек сообщество велосипедистов постепенно доросло до трех тысяч.

— Все началось, когда я захотела проехаться на велосипеде, — говорит девушка. — Пришлось и научиться кататься, и все организовать.

Как человек с искусственными суставами может ездить на велике, в моей голове не укладывается. Но Зоя могла. С полиартритом Ангаренова живет уже десять лет, и он стал частью ее существования.

— Вообще это болезнь пожилых людей, — рассказывает Зоя. — У меня она появилась в 22 года. Я лазала по скалам в Красноярске, получила переохлаждение, простыла. Все перекинулось на кости. Болезнь развивалась по нарастающей, потихоньку-потихоньку. Сильно меня не напрягала. Когда мне первый раз меняли сустав — в колене, я даже обрадовалась: теперь не буду хромать. Потом все стало утяжеляться…

Полиартрит — это неизлечимая болезнь, и она прогрессирует. Но с ней Зоя жить привыкла. А летом прошлого года на плановом медосмотре у девушки нашли рак шейки матки. Поставили вторую степень. Ангаренова лечилась полгода, прошла курс лучевой терапии. В октябре новое обследование — и у нее нашли уже третью. Врачи сказали, что «динамика сохраняется». И Зоя сорвалась.

Вместе с ней плакали и зрители

«Я не хочу лечиться. Ничего не хочу сказать против местных врачей, но все это лечение… Все бесполезно. Я больше не могу» — такие слова Зоя сказала в прямом эфире своего «Инстаграма» в декабре. Она плакала, и вместе с ней плакали многие зрители этого видео. Ну, потому что было слишком пронзительно.

Ангаренова прямо и честно рассказала в своем паблике о том, что она чувствует и что переживает. И попросила у подписчиков просто поддержки. Не материальной, а душевной.

— Уже на следующий день мне стали писать, звонить и даже переводить деньги, — удивляется Зоя. — А несколько человек, которых я даже не знаю, рассказали, что после этого прямого эфира они поняли, как счастливы. Одна девушка написала, что ничем не болеет, но всю жизнь считала себя глубоко несчастной и пару раз пробовала покончить с собой. После того как она услышала меня, у нее произошло переосмысление.

Переосмысление произошло и у Зои. Она взяла себя в руки. И посмотрела на всю ситуацию по-другому.

Сейчас в медикаментозном лечении у Ангареновой перерыв. Последний раз ей делали внутриполостную лучевую терапию в ноябре. После этого — полугодовая пауза. Никто не возьмется лечить Зою — даже в других городах.

— Там все заживает, — показывает девушка. — Внутри моего тела такие сильные ожоги, что они должны затянуться.

Зоя решила использовать возникшую паузу и снять в это время собственное авторское кино. Она уже давно хотела делать фильмы о своих путешествиях. Это и будет фильм о путешествии. Но не по стране или по городу, а, скорее, по себе.

— Сейчас я стала очень зависимой от мамы, от друзей, — объясняет девушка. — Вот это все «принеси», «подай». Я вызываю жалость, и мне это не очень. Я разленилась, подсела на эту жалость, я ею питаюсь. Я уже нуждаюсь в этой заботе. И думаю, что на самом деле не нуждаюсь. Поэтому в первую очередь этот фильм будет о том, что можно быть не зависимым от своей болезни. Уверена, что мой организм после съемок перезапустится. И на следующем обследовании следов рака вообще не будет.

Только она и крыса Реми

Ангаренова уже разработала план, и он одновременно вызывает восхищение и страх. В феврале девушка поедет в далекий Окинский район в Бурятии («Я не была там, но мне очень нравится его изолированность»), найдет там подходящее зимовье и проживет до начала лета. Одна. Впрочем, нет, с ней еще едет крыс Реми, которого девушке подарили на Новый год.

С собой Зоя берет крупы, консервы, травы, генератор и прочее-прочее. Обещает поселиться не в глуши, чтобы в случае чего вызвать помощь. И каждый день хочет снимать, как она живет. Как варит кашу, как заваривает себе лечебные травы, как колет дрова.

— С дровами, кстати, большая проблема, — вздыхает Зоя. — Я сейчас настолько слаба, что у меня даже не поднимаются руки. Поэтому смотрю в интернете способы, как можно обойтись без топора.

— А дикие животные? — недоумеваю я.

— Я могу спрятаться в доме. Но я не собираюсь рисковать, — объясняет Зоя. — Этот фильм будет не об экстремальном выживании. А скорее, о самовоспитании. Я не хочу забираться глубоко в тайгу. Буду жить одна, но недалеко от какой-то деревни и поселка. Буду выходить к людям — за продуктами и просто поговорить. Тем более что район — шаманский. Мой род тоже из шаманов, но мы все это утеряли, забыли, когда переселились в Улан-Удэ. Моя бабушка даже уже не говорила по-бурятски.

Зоя Ангаренова — городской житель, но опыт жизни в лесу у нее есть. По профессии девушка лесной инженер. Когда-то она работала в Байкальской лесной компании и выезжала на вахту под Туркой, чтобы вести учет срубленной древесины. Жила неделями в балке — это вагончик с печкой внутри. Лес ее не пугает.

«Пойду и буду жить»

В фильме Зои не будет конкретного сюжета. Просто быт одной маленькой девушки в одном суровом месте. Но, кажется, за счет своей простоты он будет иметь большую силу.

— Я не режиссер, — подчеркивает девушка. — И конечно, у меня не выйдет развлекательная документалка. Я сниму свое лекарство. Да, мой фильм — это мое лекарство.

Финалом картины станет путешествие Зои по Долине вулканов в Окинском районе. Будет уже поздняя весна, к ней приедут друзья, и в долину («для меня это интересное, мистическое место») они отправятся вместе. Кадры из этого похода тоже войдут в фильм.

— Я хочу показать, что даже если у тебя ограничены физические возможности, то можно жить и путешествовать, — говорит девушка. — Сейчас много людей со страшными диагнозами зарываются в себе: «Не могу, не буду…» А я понимаю, что зарываться нельзя. Надо идти жить. Значит, я пойду и буду жить.

Кстати, авантюризм и любовь к путешествиям у Зои в крови. В годы юности она часто ездила автостопом. Однажды за 12 дней добралась до Москвы. «Ехала как мальчик, — рассказывает об этом опыте Зоя. — Короткая стрижка, мешковатая одежда… Называла себя Александром. Говорила, что сирота и хочу путешествовать. Я знала, что ехать девушке одной небезопасно, разные истории были. А к мальчику никто не привяжется. В итоге вышла грандиозная поездка. Ко мне было много сочувствия и лояльности. Дальнобойщики меня даже подкармливали».