Про дракона и птицу счастья

Иркутский кузнец мечтает открыть детскую школу художественной ковки

Валерия Кондратьева можно назвать главным пропагандистом кузнечного искусства в Иркутске. По его инициативе было создано Иркутское региональное отделение Союза кузнецов России, которое он сам возглавил. Являясь председателем некоммерческой организации «Союз кузнецов», он постоянно проводит различные фестивали, выставки и праздники для возрождения кузнечного ремесла и приобщения большего числа людей к этой редкой профессии. В них участвуют кузнецы со всего мира, а также множество известных людей. Например, в одном из фестивалей кузнечного искусства принимал участие президент России Владимир Путин. Кроме того, фактически все фонари, ограждения, решетки, лавочки, и другие кованые украшения Иркутска — дело рук мастеров компании, которой руководит Валерий Кондратьев.

Учился у цыган

— Валерий Иванович, вы занимаетесь художественной ковкой более 30 лет. Расскажите, как вы стали кузнецом, как овладели этой редкой профессией.

— Во времена, когда я был мальчишкой, в каждом совхозе была своя кузница, без нее деревня, село не могли существовать. Село считалось богатым, зажиточным, если в нем были храм и кузница. Ведь кузнечное ремесло — это одно из древнейших искусств. Недаром в войну говорили, что «ковали победу». Ее действительно ковали — делали оружие, пушки, снаряжение. В любом городе, в любом селе была кузнечная слобода, везде были кузнечные изделия. Невозможно было представить дом, где не было бы кузнечной работы. В детстве я частенько заглядывал в кузницу, учился и у цыган. Цыгане всегда были лучшими кузнецами. Они же ездили на лошадях, в кибитках, подковывали коней, поэтому требовались разные крепления на телеги, узлы.

Я окончил Строгановское училище в Москве, потом работал в Твери, где активно развивался проект «Золотое кольцо России». Там для художников-кузнецов было очень много интересной работы — делали массу кованых украшений, малых архитектурных форм, которые преобразили город, сделали его привлекательным для туристов. А затем волей судьбы я оказался в Сибири. Как овладел этой редкой профессией? Наверно, в процессе работы. Я долгое время работал с металлом, хорошо знаю медь. У нас была небольшая кузница в училище, там работали великолепные мастера. Я считаю, что можно прочитать тысячу лекций, море книг, но до тех пор, пока человек сам не начнет заниматься этим ремеслом, кузнецом он не станет. Ведь мастер художественной ковки должен постоянно общаться с металлом. Конечно, это не простой труд, а очень тяжелая физическая работа. Постоянно находишься в горящей сетке, у горна; пока ты что-то сделаешь, с тебя десятки потов сойдет. Так что это ремесло нужно очень сильно любить, чтобы им заниматься. Но если у человека есть внутреннее желание заняться этим и он входит во вкус, то это как наркотик, оторваться невозможно!

— А известный образ кузнеца — огромный мужик, косая сажень в плечах — соответствует реальности? Кузнец должен быть физически крепким, сильным?

— Я думаю, это, скорее, образ молотобойца, чем кузнеца. Ведь сегодня кузнец работает на более современном оборудовании — на сварочных аппаратах, плазменных установках. Но все равно во время художественной ковки без молотка, приспособлений не обойтись. Все делается вручную.

Птице места не нашлось

— Я знаю, что вы постоянно проводите международный фестиваль кузнецов «Гефест». Расскажите о фестивале, который проходил в прошлом году, и где планируется установить коллективную композицию «Птица счастья».

— Первый иркутский международный фестиваль кузнецов «Гефест» был проведен в 2008 году в рамках Байкальского экономического форума в архитектурно-этнографическом музее «Тальцы». В нем приняли участие известные кузнецы из Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска, Читы, Улан-Удэ, Челябинска. Задумывался фестиваль ежегодным, прежде всего для возрождения кузнечного мастерства и популяризации традиционных ремесел. Его активно поддерживала администрация города. В частности, нам было предложено в рамках фестиваля создать аллею кованых скульптур, наподобие парков в Донецке, Москве, на ВДНХ. Стоит отметить, что с каждым новым фестивалем расширяется его география: если вначале участвовали в основном кузнецы из России, то во 2-м и 3-м фестивале уже принимали участие мастера художественной ковки из Франции, Швеции, Украины, Монголии.

На фестиваль, который проходил в прошлом году, к нам приехало порядка 80 человек. Громадную помощь в организации оказал клуб «Губерния». В частности, композиция «Птица счастья» была создана на деньги этого клуба. И мы вместе с «Губернией» подарили городу эту кованую птицу, но она до сих пор стоит у меня на площадке. Вначале было предложение установить ее на набережной Ангары, потом хотели поставить ее около французского дома на улице Декабрьских Событий. Теперь решили композицию «Птица счастья» установить в Ершах. На мой взгляд, это неудачное место. Ее же никто там не увидит. А ведь для «Птицы счастья» каждый кузнец сделал свою персональную работу — и французы, и монголы, и шведы, и россияне. Следующий фестиваль планируется провести в будущем году. Нас поддержал мэр Иркутска, администрация, власти города готовы оказать финансовую помощь в проведении фестиваля.

Кузнечное ремесло возрождается

— Насколько востребованы кузнецы сегодня, в век высоких технологий?

— Конечно, время расцвета кузнечного дела было до революции. В советские времена посрезали все кованые ограды, тенденция была такая в стране: все старое — под корень, а сегодня опять появился спрос на кузнечное искусство. Хотя работы старых мастеров — это такая красота, можно ими бесконечно любоваться. Посмотрите, в городе есть старинные здания, которые, кажется, вот-вот развалятся, а кованые детали все сохранились. И какие они все интересные, замысловатые, художественные.

Для того чтобы кузнецы были востребованы, нужна поддержка государства. Все это понимают. Владимир Путин несколько лет назад собирал Госсовет по возрождению наших традиционных ремесел. Мы же многое похоронили. К примеру, у нас в области был замечательный Хайтинский фарфоровый завод, очень хорошее гончарное производство. Конечно, сегодня нужна финансовая поддержка государства для развития всех этих ремесел, и тогда, придя в магазин, мы будем видеть не китайские вазы или изделия непонятной ковки, а прекрасные произведения талантливых сибирских мастеров.

— К сожалению, прекрасные кованые украшения города теряют свою привлекательность не только из-за экономии на материале, но и из-за вандализма.

— Да, большой проблемой для нас — художников, скульпторов — является вандализм. Вот совсем недавно поставили фонари в сквере, где стоит памятник губернатору Ножикову. Два из них уже сломали. А все потому, что фонари китайские, их же просто рукой можно согнуть. Вот и результат экономии на материале. Один фонарь вообще вырвали с корнем. А если прогуляться по скверу Кирова, то невозможно найти ни одну неизрезанную лавочку. Хотя рядом два института, студенты учатся в высших учебных заведениях. Но они спокойно садятся на спинки лавочек, курят, пьют пиво. А посмотрите на памятник Александру Третьему. Когда мы восстанавливали там решетчатое ограждение, мы поменяли там 360 элементов! Люди просто отламывали на память, а для нас это был титанический труд, когда мы все это восстанавливали. А сейчас пройдите посмотрите, там опять все сломано. А сколько раз гербы на памятнике воровали! И мы тоже все это ковали и восстанавливали. Почему-то та же иркутская молодежь, которая едет за границу, не топчет там газоны, не ломает ограды, но при этом ведет себя совершенно некультурно в своем родном городе, где администрация и жители вкладывают душу и все силы для того, чтобы город стал чистым и красивым. Конечно, для нас это тема наболевшая. Ведь я и мои коллеги — художники-кузнецы — делали лавочки, фонари, ограждения в сквере Кирова, на набережной, на других центральных улицах города.

Вот для примера возьмем город Благовещенск, где мы делали три сквера, три фонтана. Я приезжал туда через год, через два года — как мы поставили, так все и стоит, ничего не сломано, не отколото, все целое. Хотя там такие большие композиции были сделаны.

— Вы сказали про сквер, посвященный первому губернатору. До памятника Ножикову там стоял необычный металлический дракон. Как вы относитесь к тому, что его решили убрать?

— Облагородить это место, установить дракона было моей идеей. Его я содержал на свои средства, выделял деньги на посадку газонов, включал фонтаны, поставил лавочки, фонари. Но дракон, видимо, не понравился, к нему было много претензий, что это не наш русский символ и его надо убрать. Хотя в других российских городах стоят аналогичные работы, и никому они не мешают.

— А сейчас о чем мечтаете?

— Хочется в Иркутске организовать школу кузнечного мастерства для детей из детских домов в возрасте 16—17 лет. Я давно вынашиваю эту идею. Выпускников потом можно направить учиться в Москву. Там сейчас создается центр кузнечного мастерства. Ведь воспитанники детского дома, когда выходят из учреждения, должны еще профессию получить, а если они будут заниматься в школе кузнечного мастерства, у них уже будут определенные навыки, которые пригодятся им в жизни. Хочется научить хорошему ремеслу тех детей, которые болтаются на улице. Если из сотен ребятишек десять смогут освоить кузнечное мастерство, это будет замечательно.