Узбеки-рабочие сбежали с таежной стройки

Их заставляли есть свинину и работать по 18 часов

Три дня 14 узбеков шли по железнодорожным путям из Нижнеилимского района в сторону Братска. Когда группа приблизилась к станции Гидростроитель (главный вокзал Братска), сотрудники линейного управления внутренних дел на транспорте узбеков наконец-то задержали. Впрочем, те и не сопротивлялись, можно сказать — радостно сдались.

Беглецы

В ходе разбирательств выяснилось: все 14 человек прибыли к нам из Узбекистана. Шли из поселка Речушка Нижнеилимского района. А точнее — бежали. При себе они не имели ни денег, ни документов. Узбеков поместили в изолятор временного содержания в пригороде Братска.

Как рассказал глава мусульманской общины Братска Камран Ибрагимов, эта группа рабочих мусульманского вероисповедания уже не первая покинула загадочную стройку рядом с поселком Речушка. Примерно месяц назад в Братске задержали еще семерых узбеков без документов. Они были измождены и очень напуганы.

Сначала не хотели рассказывать, откуда и почему сбежали. После долгих уговоров открылись. Мол, работали на частника в лесу, где-то валили лес, где-то строили. Жили в ужасных условиях. Денег несколько месяцев не платили, паспорта забрали на регистрацию. Кормили плохо, а вот работать просили хорошо: по 18 часов в сутки. Сейчас эти люди уже на родине. Они не требовали вернуть им деньги или наказать обидчиков. Твердили лишь одно: «Не возвращайте нас туда».

Второй случай бегства заставил уже всерьез задуматься и паспортно-визовую службу, и представителей мусульманской общины. Они вышли на работодателя и добились, чтобы документы вернули практически всем узбекам. И решили разобраться, что же действительно происходит в сибирской тайге с рабочими из солнечной республики.

Особенное место

Из Братска до Речушки два с половиной часа езды. На хорошей машине. И вообще пытаться проделать этот путь можно только при соблюдении двух условий: наличия действительно надежной машины и упорного желания помочь людям. ...На хорошо охраняемой территории стояло множество фургонов-вагончиков. Больше, чем в американских фильмах про жизнь обитателей трейлеров.

Нам сразу удалось узнать, что на объекте живут и работают приезжие. Охранник не стал этого скрывать. Нанимает их ООО ТДК. Нам объяснили, что место, где живут рабочие, можно увидеть только с разрешения начальника стройки. А на саму стройку никого постороннего никогда не пускали и не пустят. Место такое. Особенное.

После долгих разговоров по телефону с начальником стройки нам довелось попасть на территорию. Начальник, правда, многократно уточнил, что снимать на видео, так же как и фотографировать, строжайше запрещено. Но разрешение пройти до места, где живут узбеки, мы получили.

Мусульман заставляют есть свинину

Оказалось, что вагончики — это вовсе не жилье для иностранных рабочих. За чередой милых и чистых вагончиков мы увидели два барака. Один из них, сказали охранники, и есть жилье работников ТДК.

...В барачной кухне земляной пол, крыша затянута брезентом. Столы и лавки сбиты неаккуратно, на скорую руку. Очень холодно. Четверо узбеков чистят картошку. Как здесь готовили и ели зимой, в сорокаградусные морозы, остается для нас загадкой.

Первое, что бросилось в глаза главе мусульманской общины, — мясо на столе.

— Свинина, — кивнул в сторону порубленных кусков мужчина, который занимался разделкой мяса.

Он месил его в руках, потом с раздражением бросал в казан и сразу отходил. Это был один из постояльцев барака. Тут уже не выдержал Рахим Ноботов (бывший глава мусульман Братска, ныне заместитель главы мусульман Иркутской области).

— Мусульманин не должен есть свинину! — твердил он.

Но узбеки объяснили, что другого ничего нет — приходится есть то, что дают. Человек, назначенный работодателем привозить еду с Большой земли, остался равнодушен к просьбам религиозных рабочих и привозил свинину. Рассказывать о том, как они живут здесь, в присутствии охраны люди боялись. Мои провожатые уговорили охрану удалиться, оставить нас наедине. Тут, видно, самый смелый (или, скорее всего, лучше всех говорящий по-русски) выдал все и всех.

Он рассказал, что его лично заработать в Сибири неплохие деньги пригласил приятель. На родине, в Ташкенте, женщина по имени Лена — больше о ней рабочие ничего не знали — предложила им работу за 600 долларов в месяц. Для Узбекистана это огромные деньги.

По приезде паспорта забрали. Сказали — чтобы сделать разрешение на работу. Так прошло два месяца. Сейчас ни зарплаты нет, ни паспорта на руках. Есть только жалкий пропуск — маленькая бумажка с ФИО и размытой печатью. Несмотря на суровый режим работы, с медициной тут проблемы. Когда спина болит, дают какую-то мазь. Когда голова и зуб — можно и потерпеть, говорит бригадир.

...Экскурсия по «спальням» произвела гнетущее впечатление: кое-как сколоченные деревянные нары в несколько этажей. Из всех углов торчат электрические провода. Всюду картонки, закрывающие владельца койки от света, от товарищей, которые не желают спать. Зимой греются самодельными пожароопасными обогревателями. Охранники говорят, что требовали у прораба купить нормальные обогреватели. Но у ТДК на такие расходы денег не нашлось.

Бригада

Мы попросили одного из узбеков сходить на участок, где работают земляки, и позвать нескольких человек и бригадира. Он скоро вернулся, но один. Сказал, что все разбежались по лесу. Оказалось, что узбеков уже три дня пугают, что нагрянет милиция и всех арестует. Люди не хотят в СИЗО, потому что еще надеются получить заработанное. Впрочем, таких уже немного.

Наконец прибыл сам прораб. Представился Ренатом. Объяснил, что он не знает никого из руководства, а работает с посредником. Ни у него, ни у его подопечных нет никаких бумаг, чего-нибудь вроде контракта, описывающих условия труда и вознаграждение за него. Все, что он знал, — ООО ТДК зарегистрировано в Санкт-Петербурге.

Еще сказал, что ему вообще все равно, плохо ли здесь людям, хорошо ли. Его не трогает, что они хотят уйти. Основной аргумент он на родном языке нервно бросил Рахиму в лицо. Тот перевел: «А что вы хотели? У них нет ни специальности, ни корочек! Они знали, на что шли!» Вряд ли, конечно, знали — им не рассказывали, что будут кормить свининой, что поселят на зиму в неотапливаемом бараке, что денег не дадут и будут пугать милицией.

Безропотный народ

Уже в машине Рахим и Камран рассказали мне об узбеках. Это самый кроткий и нетребовательный среднеазиатский народ. Видимо, это знали и на это рассчитывали работодатели (а если точнее — натуральные эксплуататоры). Судя по рассказам рабочих, они далеко не первыми попали сюда. И все называют один и тот же канал, через который они и устроились на эту, с позволения сказать, работу, — через женщину по имени Лена. Узбеки на родине получают очень мало. В переводе на доллары — не более двухсот. Работать особо негде. Вот кроткие узбеки и попали в положение рабов в Сибири.

Заступятся ли наши правоохранительные органы за беззащитных рабочих? Что за организация держала их в таких условиях? Законным ли образом они попали в Иркутскую область? Надеемся, в самое ближайшее время мы сможем сообщить подробности этого дела.