Беременную женщину с ребенком не пускают домой

Иркутский городской кризисный центр для женщин пытается принять участие в судьбе 25-летней усольчанки

История жизни 25-летней усольчанки Ольги — это история предательства близких и разочарования в людях. Но примечательна она еще и тем, что о ней можно сказать так: это может случиться с каждым. Ольга в раннем детстве потеряла родителей, а приемная семья — ее взяла на воспитание старшая сестра матери — так и не смогла стать ей родной и в конце концов просто отказалась от нее, выгнав из дома...

Подруги дразнили гадким утенком и подкидышем

День рождения Оли, 24 марта 1982 года, стал днем самой большей потери — ее мама умерла при родах. А через неполных два года, в феврале 84-го, от рака умер отец. Тогда опеку над девочкой оформила старшая сестра ее матери, тетя Таня. Первые проблемы в жизни ребенка начались сразу же, как только девочка достигла детсадовского возраста. Родители тщательно скрывали от нее, что она приемная дочь. Но все случилось по народной пословице "На чужой роток не накинешь платок". Двоюродная сестра ее папы, школьница Лена, приезжая в гости, постоянно обзывала Олю непонятными словами: "Ты в семье гадкий утенок! Ты что, не знаешь, что ты приемыш?"

Когда Оля спрашивала у мамы Тани, что это значит, та отмахивалась: мол, не обращай внимания, она глупости говорит. Однако в шесть лет во дворе уже все дети говорили, что Олю взяли из детского дома. Перед первым классом девочку официально удочерили и дали ей свою фамилию. Однако и в школе ее преследовали слухи. Когда она в четвертом классе перешла в другую школу, там ее одноклассницей стала дочь одной из подруг тети Тани, которая зала "страшную" тайну происхождения Оли. Ее снова начали обзывать подкидышем. Однако мама Таня упорно не хотела разговаривать на эту тему.

К тому времени и сама Оля стала замечать некоторые несуразности. Когда она лежала в больнице, то обратила внимание на то, что на ее карточке фамилия написана на листочке, наклеенном поверх какой-то старой записи. Отодрав его, она прочитала незнакомую фамилию, и там значилось чужое. Прежним было только имя. Правда открылась, когда после шестого класса она гостила на каникулах у бабушки в Усолье. Как-то раз она залезла в домашний архив и нашла свидетельства о смерти своих родных отца и матери. Для нее это были незнакомые тетя Юля и дядя Коля. А фамилия была та самая, что скрывалась на больничной карточке.

Вернувшись домой, она стала настойчиво расспрашивать, кто такая тетя Юля, почему она умерла и почему у нее не было детей. А когда мама Таня легла в больницу, Оля нашла свое свидетельство о рождении и документы на удочерение. Правду она переживала очень тяжело. Стала прогуливать школу, потому что уже не могла отвечать на оскорбления словами "Это все неправда!". Она стала дерзить тете Тане: "Что ты меня воспитываешь, ты мне не родная мать!"

А главное, она стала ревновать родителей к старшему брату. Ей казалось, что ему, родному сыну, уделяют гораздо больше внимания. Ему строили коттедж, одевали с ног до головы невестку. А когда ей что-нибудь было срочно необходимо из обновок, она обычно слышала: "Потерпи, Оля, мы сейчас не можем это купить".

К взрослой жизни оказалась не готова

Видимо, есть какая-то закономерность, что людям, у которых были в детстве сложные отношения с родителями, не везет потом и в личной жизни. Оле не везло всегда. Она поступила в хороший институт на экономический факультет. Сразу влюбилась в мальчика Тима, студента пятого курса. Чувства были взаимными, вот только сокурсницы Тима этого понимать не желали. Олю несколько раз били после дискотек. А причина оказалась банальной, прежней: гадкий утенок попал на птичий двор. Проще говоря, уже в конце первого курса Оле дали понять, что она стоит значительно ниже остальных сокурсников в социальной иерархии, а родителям в деканате сказали, что девочке будет сложно учиться в таких условиях, но можно избежать конфликтов, если Олю перевести в техникум попроще.

На второй курс Оля пошла учиться в техникум. Но уже 1 сентября ее встретил Тим. Они стали встречаться — чем дальше, тем больше и продолжительнее. Оля постоянно ночевала у него дома, он познакомил ее со своими родными. В конце концов Оля забросила учебу и к зимней сессии забрала документы из техникума. Но Тим сказал, что не готов к серьезным отношениям, и исчез. Однако взрослой жизни Ольги всегда мешала нынешняя или прежняя любовь. Она несколько раз пыталась устроиться на работу, подрабатывала по мелочи: продавцом в киоске Союзпечати, раздавала листовки, клеила акцизные марки. Наконец устроилась в агентство недвижимости.

Осенью 2002 года она случайно встретила бабушку Тима, которая пригласила ее к себе в гости и за чаем обещала помочь с работой — устроить ее на авиазавод. Оля бросила агентство, однако бабушка с работой не помогла, сказав: "Я думала, ты закончила образование в техникуме, а недоучки на заводе не нужны". Оля опять оказалась дома — у родителей на шее.

Новая семья — новые проблемы

И снова ("...любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь") встретила молодого человека по имени Дима, влюбилась. Стали жить вместе с его родителями в Иркутске II. Семейная жизнь не задалась сразу. Дима оказался патологическим игроманом — просаживал все имеющиеся деньги в игровых автоматах, а скоро начал выносить из дома вещи и приворовывать у Оли. Свекровь Олю невзлюбила с первого дня. Обвиняла, что невестка сидит дома. Когда Оля устроилась на работу — стала обвинять, что шляется черт знает где. Так что беременность обнаружилась совсем некстати. Работать Оля больше не могла.

Однажды поздней осенью свекровь пришла домой с подружкой. Слово за слово, посыпались очередные обвинения. Олю избили две озверевшие женщины и вытолкали ее из квартиры в одной ночнушке. Дима пропадал где-то в салонах игровых автоматов, ночевал у друзей, и Оля трое суток провела на лестничной площадке. Однако и после появления Димы жизнь не наладилась. Он приходил ненадолго, ел с родителями, снова исчезал. Свекровь не верила в беременность Оли и называла ее захребетницей и тунеядкой. Окончательно она выгнала Олю как раз в праздник, 1 мая 2004 года, на пятом месяце беременности, не дав даже собрать вещей.

Оля впервые в жизни оказалась в роли бомжа. Переночевала она на вокзале — спряталась от охраны за цветами и заснула в кресле. Домой возвращаться она побоялась: незадолго до этого у тети Тани случился инсульт и все родные отвернулись от девочки, обвиняя ее в том, что это она довела мать до больницы.

Никакой романтики в кочевой жизни

Летом 2004 года родился Ромка. Оля вернулась жить в свою родную семью. Ни Дима, ни его семья к ребенку не проявляли никакого интереса. Когда мальчику исполнилось полтора года, Оля решила подать заявление на взыскание алиментов, но Дима нигде не работал и помощи от него так и не поступало. А потом повторилась предновогодняя история с Тимом — осенью встретила хорошего парня, они сняли квартиру, взяли кредит, прожили вместе два года. Олю уже представили родителям, она снова забеременела, когда парень сказал, что ему надоела кочевая семейная жизнь, и уехал к родителям.

Оля осталась без квартиры, с ребенком на руках, беременная и, ко всему прочему, обремененная невыплаченным кредитом. К тете Тане пришли судебные приставы и описали мебель. Это было последней каплей. Оле сказали, что со вторым ребенком ее в дом не пустят, — семья не может прокормить три рта, сидящих на шее, да еще выплачивая кредит, которого они сами в глаза не видели. Ко всем своим остальным бедам, Оля снова оказалась в положении невольного бомжа.

Последние полгода она живет у случайных знакомых. Познакомилась с девчонкой из частного сектора в Иркутске II, жили у ее знакомого старика в полуразвалившемся частном доме. Потом Оля устроилась работать в притон проституток: убирала квартиру, готовила путанам, там же жила, ела вместе с ними, получала даже какие-то небольшие деньги. Однако, когда она из-за беременности стала слишком большой обузой, ее попросили уйти.

В последнее время она скитается по случайным знакомым, ночует где придется, а при крайней необходимости идет ночевать на вокзал. Единственные люди, которые сейчас пытаются ей помочь, — работники Иркутского городского кризисного центра для женщин.

"Это типичный случай"

Ситуацию прокомментировала начальник Иркутского кризисного центра для женщин Людмила Свистунова:

- Оля пришла в кризисный центр для женщин в конце марта. Ей посоветовали обратиться к нам девушки того притона проституток, где она работала уборщицей. Она приехала вместе с ребенком в панике. Было потеряно чувство безопасности.

Случаи, когда в результате семейных конфликтов девушки остаются без жилплощади, без поддержки родных, случаются очень часто, они сплошь и рядом. Чаще всего от этого страдают женщины, освободившиеся из мест лишения свободы, наркоманки после лечения. Родные в таких случаях нередко говорят: "Ты и так нам принесла много горя, мы не хотим тебя больше видеть. Уходи". Женщины звонят в кризисный центр, где с ними работают психологи, там же подыскивают место жительства на первое время.

К сожалению, каждый раз место жительства приходится искать для каждой индивидуально. Не раз уже обсуждался вопрос, что в каждом городе необходима социальная гостиница со всем комплектом социального обслуживания и решением проблем тех людей, которые потеряли поддержку близких, жилье, стали жертвами семейного насилия. Сейчас открытие подобной гостиницы находится только на стадии обсуждения.

Положительного исхода в истории девушки не предвидится. Единственный вариант, который смогли ей предложить местные социальные службы, - ее на время положили в инфекционную больницу. После рождения ребенка обоих детей на время заберут в детский дом, чтобы Ольга могла за это время найти работу и жилье.

Мать Оли приглашали в кризисный центр, но она отказалась разговаривать на эту тему...