Кто убил узбеков в Московщине?

Жители деревни утверждают, что местные не могут быть причастны к самосуду, но убийство заезжих строителей связывают с предыдущей трагедией

Бойня, устроенная неизвестными в узбекской бригаде, привезенной недавно в деревню Московщина Иркутского района, закончилась двумя трупами и несколькими ранеными с узбекской стороны. Двойное убийство, вероятно, связано с гибелью минувшей весной двух подростков. Иркутские СМИ уже писали о том, что в деревне случилось три происшествия — словно по одному сценарию, — породившие настоящую панику среди селян (газета "Пятница", N 20 от 20 мая 2005 года, статья "Кошмар в деревне Московщине"). С марта по май одного за другим обнаружили удушенными на обувных шнурках трех молодых людей. Две жертвы стояли на коленях. Последнего — юного Сашу Рукосуева — полузадохнувшимся нашли, к счастью, вовремя, и врачам городской детской больницы удалось его спасти.

Поскольку милиция фактически проигнорировала первые два случая, сочтя их самоубийствами, то уголовные дела завели поздно, только после случая с Сашей, и по формулировке "Доведение до самоубийства".

Выживший мальчик начал давать показания против таджиков, работавших в деревне на стройке: пил у них чай, ушел, через некоторое время начал терять сознание, но помнит, что были рядом таджики. После этого случая межнациональная ситуация, до той поры спокойная, даже дружественная (ребята ходили к таджикам на дискотеки и чаепития), накалилась. Масла в огонь подлили SMS-послания с угрозами, которые стали приходить на мобильный телефон Сашиной матери: "Будешь своего сына по запчастям собирать". Местные решили, что это дело рук строителей, потому что, по словам местной молодежи и некоторых взрослых, бригадир таджиков угрожал им, проводя ладонью по горлу.

Гастарбайтерам запретили даже появляться в деревне

Родители погибших молодых людей уверены, что их дети не могли покончить жизни самоубийством и протестуют против такого подхода правоохранительных органов. Они хотят, чтобы искали именно убийц. Действительно, если человек хочет покончить с жизнью, то почему бы ему не взять веревку, не найти места повыше? Зачем же вешаться на шнурках, да еще стоя на коленях? Почему милиция, которая после третьего случая наконец усмотрела систему в происходящем, не учла, что Саша Рукосуев не собирался кончать жизнь самоубийством. Стало быть, коли обозначилась в происходящем определенная тенденция, предыдущие смерти также совершились не по доброй воле...

Поскольку милиция изначально не проявила рвения, жители Московщины остановились на своей версии: ребят убили таджики. Правда, никто не может сказать, какие у них были на то мотивы.

Честно говоря, для строителей-таджиков весьма нехарактерно такое поведение. Общеизвестно, что, преследуя в России и, в частности, в Иркутске одну цель — заработать, они ведут себя тихо, не желая иметь проблем с милицией, которые для них очень разорительны. В нашей стране гастарбайтеры бесправны. Тем не менее "таджикская" версия стала для жителей единственной — никто не предложил им других.

Поэтому хозяин объекта, гражданин Польши Игнат Синде вместо таджикской бригады завез узбекскую. Узбеки заехали днем 10 июня. Во избежание столкновений с местными работодатель запретил им передвигаться по деревне, даже ходить в магазин.

Побоище в Московщине было ужасным

А в два часа ночи с 10 на 11 июня около десяти неизвестных в масках и в гражданской одежде ворвались в помещение, которое строили работяги и где они ночевали, и учинили побоище. Штыковыми лопатами они убили двух строителей — пожилого и 35-летнего, еще нескольким нанесли тяжелые увечья. Жители Московщины — в основном женщины, с которыми нам удалось поговорить, — уверены, что их мужчины не могли зверски обойтись с приезжими, тем более совершенно не причастными к смерти их детей. Даже версия появилась: мол, это сделали те же таджики, для того чтобы замести следы, дабы милиция подумала, будто бы местные мстили за своих детей.

Вся эта запутанная криминальная история привела в ужас не только жителей Московщины, которые запирают детей дома, но и посеяла волнения во властных структурах. В среду, 13 июня, в Московщине объявили сход, и деревню посетил сам Сергей Зубарев, мэр района, которого здесь никогда раньше не видели . Прибыли также представители правоохранительных органов в лице начальника районной милиции Олега Парфенова и заместителя прокурора района Дмитрия Носкова. Последний успокоил народ тем, что следствие по "удушенным" продлится некоторое время и придется потерпеть пару месяцев, а может, и больше, если понадобится сложная экспертиза.

Так Дмитрий Носков сообщил, что убийство узбеков квалифицировано по ст. 105 — как убийство с отягчающими обстоятельствами, чем еще больше, желая того или нет, накалил отношения. Присутствующие на сходе в очередной раз возмутились, почему их дети проходят по делу как самоубийцы, а не как убитые. У людей горе, и они ждут, что милиция рассчитается за их детей как за убитых. Что до забитых лопатами узбеков, то свое горе всегда ближе. Зверское преступление посеяло лишний раз страх в деревне.

Кто испытывает в Московщине русское терпение?

На сходе быстро найден был стрелочник. Им оказался предприниматель Сенда. Поляк Сенда попал в сложную ситуацию, сам будучи иностранцем. А в такой ситуации любой иностранец окажется для наших людей неправым. Мэр Зубарев пожурил предпринимателя, что, мол, разрешая работу, мы имели в виду организацию рабочих мест для местного населения, а тут — таджики.

Игнат Сенда пояснил, что таджики работали у него для приведения в порядок цеха, где в дальнейшем будут производиться строительные материалы. Он объяснил мэру, что не может договориться с местными, они вначале приходят устраиваться на работу, а потом теряются. Мэр поставил в вину г-ну Сенде, что иностранцы работали без разрешения, несмотря на то что иностранцы работали в Московщине почти год и до трагедии никто не обращал на это внимания. Теперь же Сергей Зубарев заявляет: чтобы эту вражду прекратить, Игнат Петрович должен перестать возить в Московщину иностранные бригады. И странно было слышать из уст заместителя прокурора национальную присказку: мы, русский народ, терпимы, но вечно нашу терпимость испытывать нельзя.

Так кто испытывает ее? Несчастные гастарбайтеры, которые не от хорошей жизни покинули свои фруктовые сады и горбатятся на наших стройках? Или же все-таки власть и органы, которые не могут обеспечить гражданам элементарную безопасность и в которые уже никто не верит?

Почему не доверяют милиции?

Жители Московщины прямо говорят: мы милиции не доверяем и, если нужна будет экспертиза тел мальчиков, то пусть ее делает независимый эксперт.

С одной стороны — недоверие милиции, с другой — страх перед терроризмом, сочно расцвеченный где надо и где не надо, привели к появлению в Московщине мнения о гастарбайтерах как о хитрых террористах. На вопрос, зачем же таджики сначала водили с вами хорошее знакомство, дружили, можно сказать, угощали-развлекали, получен был от местных характерный ответ: они контакт устанавливали.

Тут же выползли слухи о том, что бригадир таджиков, некий Рома, которого и по сей день видят в деревне на белых "Жигулях", находится в розыске.

Возможно, события, приведшие Московщину в волнение (от гибели первого — Виталия Москвитина до смерти двух узбеков), взаимосвязаны. В деревне в этом ни у кого нет ни малейшего сомнения. Но вот только каким образом?

Жители близлежащих к цеху домов считают, что нападение на узбеков было хорошо спланировано:

— Все предусмотрено, собаки даже не лаяли. Обычно заливаются. И мы обо всем узнали перед тем, как скорая подъехала.

Узбеки, судя по всему, были крайне напуганы, так как всю ночь — их атаковали в два часа — просидели в цехе с умирающими товарищами. Один был жив до утра. И к сельскому фельдшеру Любови Анатольевне они отважились обратиться только утром.

Вообще, вся история так запутана, что ни милиции, ни прокуратуре, видимо, пока нечего сказать. Поэтому и с прессой общаться жителям не рекомендовали — мало ли чего напишут, рознь еще межнациональную разожгут.

— Милиция и прокуратура не хотят, чтобы мы общались с прессой. Так и сказали нам. Но если бы газета не написала, то дела бы по нашим ребятам вообще не завели, — говорит мать погибшего Вити Тумакова.