Охотник из Зиминского района поймал 23 волка голыми руками

Николай Габриков из поселка Верхняя Зима на охоту ходит с оружием, но пользуется им только в крайних случаях

В зиминском Присаянье — глухая тайга. Несколько деревенек прибились к берегу Оки, и это единственные в округе островки цивилизации. Охотники здесь — едва ли не все мужское население. Добывают лису, колонка, изюбра. На волка специально никто не ходит. Волчатниками считались охотники, которым раз в три-четыре года удавалось добыть одного волка. И волчье поголовье медленно, но неуклонно росло. Лет восемь назад от волков вообще никакой жизни не стало. И тогда за дело взялся Николай Габриков, охотник из Верхней Зимы.

Война серым конкурентам

Николай Габриков открыл сезон волчьей охоты не из-за какой-то удали или куража. У него своя арифметика: по грубым подсчетам, волку полагается в день три килограмма мяса, в месяц — почти сто килограммов, в год — больше тонны. А если перевести эти цифры на живность? Получается, один волк съедает в год как минимум восемь-десять лосей.

— Некоторые почему-то считают, что я волчье мясо ем, — рассказывает Николай Габриков. — "Да не ем я никакого мяса, — отвечаю, — нельзя волчье мясо в пищу употреблять". "Зачем же тогда охотишься?" — спрашивают. "А затем, — отвечаю, — чтобы жизнь в лесу не закончилась". Слышал я мнение одного ученого умника: мол, зачем волками заниматься? Они, дескать, расплодятся и сами друг друга истребят. Но это же не кролик и не козы. Прежде чем друг за друга взяться, они всех копытных задерут. Потом в деревни пойдут, домашний скот съедят, а потом и людей начнут ловить.

— И уже были такие случаи? — спрашиваем.

— Здесь вроде такого не было. А вот за Зимой в прошлом году бригада стояла. Сторож пошел на речку за водой — и одни сапоги остались. Отец мой рассказывал: когда он еще в школу ходил, за ним волк конкретно увязался. Отец палками давай в него кидать, а тот не отстает. Так до деревни и довел. А зачем шел — непонятно. Но уж явно не для того, чтобы до дома довести.

Мнение, что волк придерживается принципа разумной достаточности, ошибочно. Как-то весной Николай Габриков нашел в тайге место настоящего побоища. Один волк задавил восемь коз.

— Видимо, наст был такой толщины, что волка он еще держал, а коз уже нет, — подобно следопыту, восстанавливает Николай картину происшествия. — Вот серый и разошелся. Ему бы одной-двух хватило, а он всех коз порешил. Так и лежали они рядом, в паре метров одна от другой.

А как-то Николай стал свидетелем того, как трое волков гнали трехгодовалого медведя. По следам Николай прочитал, что медведь залез на дерево, но волки каким-то образом его оттуда согнали. Потом пошел снег, и следы занесло. Чем закончилось преследование, Николай точно не знает. Но по косвенным признакам, известным только опытному охотнику, Николай сделал заключение, что топтыгина, видимо, дожали.

В общем, Николай Габриков все чаще стал чувствовать в волке конкурента и, наконец, объявил ему войну.

Как поймать волка?

Считается, что на волка охотиться невыгодно. Патроны дорогие, яды (если его травить) еще дороже, времени на волка уходит уйма, а "выхлоп" просто смешной — 1200—1500 рублей премии при предъявлении шкуры. Так за этой премией надо еще в Иркутск ехать, и не факт, что ее сразу, в первый же приезд, выдадут.

Поэтому обычно на волка охотятся походя. Увидел — убил. Но волк не такой зверь, чтобы перед охотником дефиле устраивать. Это умное и хитрое животное. Вот и получается, что волчатниками считаются охотники, у которых в послужном списке три-четыре волка, а количество серых, тем временем, из года в год растет.

Николай Габриков затраты на охоту минимизировал до самого нижнего предела. Приманкой он не пользуется, патроны не применяет. Ловит волков голыми руками. И поймал таким образом уже 23 волка — 14 самок и девять самцов.

Методам такой охоты Габрикову научиться было не от кого. Пришлось постигать все на собственном опыте, читать литературу о повадках волков. Но книжки не всегда помогали: оказалось, что сибирский волк не всегда ведет себя так же, как его европейский собрат.

В итоге Николай выработал свой метод охоты на волка. Подробно нам он его на рассказывал — не стал раскрывать своих фирменных секретов. Но в общих чертах охота на волка в исполнении Габрикова протекает следующим образом.

Сначала ставится капкан. Его Николай покупает в обычном магазине, но ставить не спешит. Укрепляет основание и дуги проволокой-"восьмеркой", красит в белый цвет. Краска специальная, которая не дает запаха, тем не менее даже после этого капкан должен год отлежаться.

Потом надо найти место, где установить капкан. Волк всегда идет по волчьим тропам — то есть если где-то волк прошел, он обязательно пройдет здесь еще раз, через год или месяц — неважно. Еще одно место, куда Николай ставит капканы, — на след от своего "Бурана". Снег здесь прижат, более плотный, и волк часто использует колею для своих передвижений.

Раньше Николай к капкану привязывал "таски" — бревна или коряги, которые по идее должны были удерживать волка на месте. Но несколько раз матерый волчара уходил в тайгу вместе с капканом и "таской". Тогда Гарбиков поменял тактику. Теперь он привязывает к капкану железную "кошку". Волк начинает бежать в чащу, но "кошка" цепляется за дерево и останавливает движение волка.

И вот волчара сидит с капканом на ноге и ждет прихода Николая. Тут начинается самое интересное — этакий таежный триллер.

— Сначала волку надо дать наркоз, — рассказывает Николай.

— Это как? Укол, что ли? — недоумеваем мы.

— Наркоз — это метровая палка. Этой палкой надо ударить его так, чтобы на некоторое время он выключился. Дальше раздумывать некогда, счет идет на секунды. Я сажусь на волка верхом, вставляю ему между клыков короткую палку, все это крепко привязываю. Передние лапы загибаю к задним и тоже связываю. Примерно через двадцать секунд после "наркоза" волк приходит с себя и начинает ловить зубами все, что движется. К этому моменту он должен быть уже связан. Главное оружие — зубы — надо ликвидировать, а с ногами уже можно бороться.

Битва с волчьим королем

Однажды, признается Николай, он едва не стал жертвой своего собственного трофея.

— В округе у нас волк ходил. Судя по следам, здоровенный. Я поставил на него 12 капканов. А тут как раз снег выпал. Думаю, надо сходить в тайгу, следы посмотреть да капканы проверить. Иду по лесу и вижу — следов нет. Значит, попался. 11 капканов проверил — пусто, а в последнем, двенадцатом, волк сидит. Огромный, с ушами вот такой высоты, — Николай поднимает руку почти на полтора метра. — Метров 70 он пробежал с капканом и в ельнике запутался. Взгляд спокойный — словно это не он, а я с капканом сижу. Мол, видел я лосей, медведей, а это что за букашка идет?

— Сначала я его разозлил, — вспоминает Николай, — иначе к нему не подберешься. Уже палку для удара занес, а он вдруг за нее зубами ухватился и резко дернул на себя. И вот я на волка лечу и уже вижу торжествующее выражение на его морде. Не знаю, как тормоза у меня сработали, но в считанных сантиметрах от него я остановился.

Казалось бы, чего проще: карабин на "Буране" висит, возьми оружие и застрели волка. Но не такой характер у Николая Габрикова. Временная неудача его только раззадорила. "Все равно будет по-моему", — решил охотник.

Пять минут отдохнул, по-хозяйски к волку приложился, скрутил, в деревню привез, чтобы народ на это чудо посмотрел.

Впрочем, не всегда встречи охотников с волком заканчиваются удачно.

— Лет сорок-пятьдесят назад жил у нас охотник Мишка Камай, в честь него даже урочище названо, — говорит Габриков, словно сказку сказывает. — Вот он шибко волчатник был, один раз тоже хотел привезти живого волка, но просчитался — тот схватил за руку чуть ниже локтя. Ни ножа, ни топора у Мишки не было, чтобы зубы разжать и от волка освободиться. А тогда был февраль, стоял большой снег. Камай разгреб снег до земли и башкой бил волка о мерзлую землю до тех пор, пока не убил. Но и потом разжать пасть не смог, так в деревню с волком и пришел. Через некоторое время у Мишки пальцы отказали, потом стали сохнуть жилы, в итоге ему руку по локоть отняли.

Вопреки общераспространенному мнению, что волков стало больше, Габриков уверен, что число серых уменьшилось. Еще восемь лет назад, вспоминает он, волки стаями вокруг деревни ходили, а сейчас — единицы. Возможно, волки поняли, что у них появился здесь этакий "терминатор", и ушли от греха подальше — в те края, где охотники не столь дерзки и бесстрашны.