Инновации от главы районной администрации

Кто виноват в том, что Иркутский район, являвшийся когда-то центром птицеводства, остался без собственных яиц?

Еще на так давно Карлукская и Мельниковская птицефабрики, расположенные на территории Иркутского района, давали в сутки до полумиллиона яиц. В их цехах работало почти две тысячи человек. В середине 90-х фабрики практически одновременно начало лихорадить, как, собственно, и всю экономику страны. Отсутствие квалифицированной поддержки — прежде всего со стороны районных властей — привело в тому, что события в Карлуке и Марково развивались практически по одному сценарию: банкротство, внешнее управление, продажа активов по частям. Гигантские птицеводческие хозяйства, неоднократно выставлявшиеся на ВДНХ, прекратили свое существование.

Бывшая фабрика едва не отравила карлукских детей

Карлук и Марково продолжают жить одинаковой жизнью и сейчас. В поселках нет практически никакой работы. Школа, почта и магазины не могут трудоустроить всех желающих. Поэтому большинству приходится ездить на заработки в Иркутск.

Те, кто не смог найти себе применение в областном центре, находят альтернативные заработки. Жители Карлука, например, в поисках пищи ходят на городскую свалку. Каждый день, как на работу. А это, между прочим, десять километров (туда и обратно) по безлюдной, насквозь продуваемой степи.

Нина Пискун, глава сельской администрации, считает, правда, что на свалку ходят единицы.

— Это те люди, которые и раньше не работали, и не стали бы работать, если бы появилась такая возможность.

Однако в Карлуке думают иначе. Местные жители, с которыми нам удалось поговорить на улицах, рассказали, что на свалку ходят десятки их односельчан — причем это совершенно нормальные люди, которых отсутствие работы поставило в безвыходное положение.

С закрытием фабрики в поселке появилась еще одна проблема: поля, которые раньше обрабатывало ОАО "Карлукское", пришли в запустение и заросли коноплей. От безнадеги травку начали покуривать местные, а уж иркутские наркоманы стали в окрестностях Карлука постоянными гостями. Редкие рейды, которые проводит милиция, приносят, конечно, определенные плоды. Наркоманов ловят, но уже через несколько дней их популяция возобновляется. А где наркоманы — там спокойствия не жди. В некогда тихом и образцовом Карлуке кражи становятся обычным явлением.

Минувшим сентябрем закрытая фабрика едва не стала причиной настоящей трагедии. Воспользовавшись отсутствием нормальной охраны на птицефабрике, трое местных школьников забрались в склад через щели, образовавшиеся в стенах, и разобрали хранившиеся там ртутьсодержащие реле влажности. Дознание, проведенное службой ГО и ЧС, показало, что приборы были изготовлены еще в 1960 году и использовались для поддержания температурного режима в рабочих помещениях птицефабрики.

Сорванцы разбили реле, поиграли ртутными шариками, но до отравления дело, к счастью, не дошло. На момент проверки через неделю после инцидента специалисты не обнаружили следов ртути на почве и в помещении птицефабрики.

Понятно, что все эти события не способствуют сохранению нормальной обстановки в поселке. В Карлуке несколько раз собирался сход, на котором жители решали, как жить дальше. Однажды к селянам пришел даже глава районной администрации Сергей Зубарев. Внимательно выслушав селян, он сказал, что теперь уже ничего не вернешь, и предложил выращивать овощи. С тем и уехал.

Карлукскую птицефабрику развалили сознательно

Все свои беды жители Карлука связывают с закрытием местной птицефабрики — некогда флагмана птицеводческой отрасли региона. Старожилы вспоминают, как сразу после строительства фабрики за каких-нибудь несколько лет Карлук из забытой Богом деревни в одну улицу превратился в крупный образцовый поселок. Сюда приезжали со всей области, чтобы устроиться на работу, в том числе из Иркутска.

Тем страшнее для людей стали перемены. Представители старшего поколения до сих пор не могут поверить, что фабрики больше не существует.

Относительно причин закрытия фабрики у жителей Карлука единства нет. Винят всех — от президента до местных руководителей. Отсутствие единого мнения вызвано тем, что несколько лет, предшествовавших закрытию, на фабрике творились странные и, на первый взгляд, не очень логичные вещи.

Первые проблемы у фабрики появились в 1996 году. Стали говорить, что она нерентабельна, у предприятия появились первые долги. Вывести фабрику из кризиса взялось СПХ "Окинское". Предприятие из Зиминского района уже тогда, в годы перемен и нестабильности, крепко стояло на ногах — как говорят специалисты, в основном за счет наличия собственной кормовой базы.

Так или иначе, зиминцы к 1999 году скупили 98 процентов акций Карлукской птицефабрики. При новом хозяине фабрика сначала работала вроде бы нормально, хотя на проектную мощность так и не вышла, но потом инвестор внезапно потерял к ней интерес. В октябре 2003 года на фабрике была забита последняя птица.

Сейчас бывший гигант птицеводства распределен между несколькими хозяевами. СПХ "Окинское" продолжает контролировать часть территории фабрики — у зиминцев здесь склад готовой продукции, этакая перевалочная база перед Иркутском. В конце прошлого года ОАО "Байкальская сельскохозяйственная компания" купило большую часть фабрики и намерено разводить здесь калифорнийских червей. Еще несколько помещений досталось местным фермерам.

Почему СПХ "Окинское", вложив в производство немалые деньги, отказалось от проекта? На этот счет в Карлуке существуют разные версии. Ирина Ченских, фермер и акционер ОАО "Карлукское", рассказала нам, что дирекция фабрики допустила ряд ошибок и инвестор, который был заинтересован в нормальном развитии предприятия, потерял к птицефабрике интерес. В свою очередь Татьяна Дядькина, последний директор фабрики, уверена, что инвестор сознательно банкротил предприятие, расправляясь тем самым с конкурентом, который имел более выгодное положение по отношению к рынку сбыта. А глава администрации Иркутского района Сергей Зубарев, считает она, палец о палец не ударил, чтобы спасти предприятие, которое находится на территории его района.

— Я целый год из кабинета Зубарева не выходила, — вспоминает она, — но он только обещал помочь, да так ничего и не сделал.

Нынешняя глава администрации Карлука Нина Пискун вспоминает, что после того как СПК "Окинское" ушло с Карлукской птицефабрики, вроде как нашелся покупатель, но только был он какой-то странный: в течение двух лет не говорил ни да ни нет, а за это время то, что еще не было разворовано, разворовали окончательно. Что это за покупатель, Нина Владимировна не помнит. Из другого источника мы слышали, что появился он, похоже, с подачи главы районной администрации, но эти сведения, конечно, требуют проверки.

Марковские курицы оказались слишком привередливыми

Если в Карлуке бывшие сотрудники фабрики, чтобы не умереть с голоду, имеют возможность содержать приусадебное хозяйство или, в худшем случае, совершать набеги на городскую свалку, то у жителей Марково, где располагалась Мельниковская птицефабрика, кроме работы в Иркутске вариантов нет.

Марково — это целый микрорайон панельных пятиэтажек. Понятно, что заниматься какой-либо аграрной деятельностью здесь просто невозможно. Поэтому каждое утро все население поселка штурмует маршрутки, чтобы уехать в Иркутск. Не всем и не всегда это удается сделать успешно. Поэтому студенты из Марково часто опаздывают на лекции, а более взрослое население — на работу.

Женщины, которых мы встретили на остановке, рассказали нам, что в городе уже сложилось определенное мнение относительно марковцев. Зная об их транспортных проблемах, работодатели со скрипом берут жителей поселка на работу, чаще предпочитают отказывать.

Относительно причин закрытия птицефабрики у местных жителей единого мнения нет. Все сходятся лишь на том, что фабрику окончательно разворовали и восстановлению она не подлежит. Бывший директор фабрики Анатолий Аржанов лишь слегка приоткрыл тайну краха предприятия.

Он сообщил, что фабрика остановилась еще в 90-х, но быстро была реанимирована. СХАО "Белореченское" помогло кормом и куриным поголовьем. За услуги коллег марковцы аккуратно расплачивались, и перспективы птицефабрики в какой-то момент выглядели вполне радужными.

Но затем "Белоречка" прекратила сотрудничество. Как говорит Анатолий Аржанов, у усольчан в тот момент, возможно, возникли свои проблемы. Руководству фабрики пришлось искать другую кормовую базу, и оно нашло ее в лице Иркутского комбикормового завода. Однако усольские курицы, привыкшие к идеальному корму "Белоречки", отказались есть иркутскую пищу. На фабрике начался мор, и она окончательно остановилась.

За последние годы на фабрике сменились учредители. Новые хозяева, возможно, что-то и делали для реанимации фабрики, но реальных результатов их деятельность не принесла. За время их правления цеха окончательно разворовали, и сейчас, судя по всему, Мельниковская птицефабрика будет продаваться по частям.

Инновация по-зубаревски

Схемы, по которым две крупнейшие птицефабрики региона превратились в банкротов, удивительно похожи друг на друга. Падение производства, приход инвестора — в виде акционера или просто делового партнера. А потом — полный крах и распродажа по частям.

Невольно создается впечатление, что был некий неведомый дирижер, который если не руководил, то, во всяком случае, способствовал этому процессу. Безусловно, этот дирижер так бы и остался для нас за кадром, если бы в издании "Кто есть кто в Иркутске и Иркутской области" (N 5, 2001 год) мы не обнаружили любопытный материал. Позволим себе процитировать выдержки из этого весьма, на наш взгляд, нескромного повествования:

"Инновация "по-зубаpевски" включает в себя принципиально новый подход к инвестиционной политике в сельском хозяйстве". (Далее автор публикации долго и малопонятно для неподготовленного читателя рассказывает об этих самых инновациях главы Иркутского района Сергея Зубарева, а потом приводит их список. Один из пунктов посвящен птицеводству.) "Так, Каpлукская и Мельниковская птицефабрики преобразованы в ОАО с привлечением активных инвесторов в лице АО "Окинское" и "Белоpеченское". Результат не заставил себя долго ждать — увеличились объемы продукции, получена прибыль, пошли отчисления в районный бюджет".

Тем самым глава Иркутского района Сергей Зубарев признал авторство тех схем, которые уже через пару лет привели к банкротству обоих предприятий. Было ли это только тактической ошибкой главы Иркутской районной администрации? На этот вопрос могли бы ответить, например, правоохранительные органы, если бы они заинтересовались судьбой Карлукской и Мельниковской птицефабрик. И повод заинтересоваться у них был. Нам достоверно известно, что акционеры Карлукской птицефабрики обращались в прокуратуру с заявлением о преднамеренном банкротстве их предприятия. Однако о судьбе своего заявления акционерам ничего неизвестно.

Как бы то ни было, именно в те годы, когда Иркутским районом рулил Сергей Федорович Зубарев, две крупнейшие птицефабрики региона прекратили свое существование. И он, безусловно, несет ответственность за их безвременную кончину.

Фермерские поля окружены китайскими угодьями

Помочь в борьбе с глобальной безработицей в Карлуке и Марково могли бы местные фермеры, но власти их поставили в такое положение, что фермеры едва выживают сами.

Ирина Ченских, фермер из Карлука, рассказала нам, что никакой помощи от районной администрации она не видит. Более того, в отделе сельского хозяйства ее успехи почему-то воспринимают очень ревностно и предпочитают больше мешать, нежели помогать.

Однако Ирина Игнатьевна и без поддержки районной администрации смогла встать на ноги. У нее большая производственная база, магазин, небольшая часть территории бывшей птицефабрики. В прошлом году фермер освоила новый вид деятельности — разводила баранов, которых потом реализовала среди своих же односельчан. У кого не было денег — продавала в рассрочку.

Фермер Ченских верит в будущее фермерского движения. В тот день, когда мы беседовали с ней, у Ирины Игнатьевны был маленький праздник — она уговорила Дениса Ступина, молодого парня из местных, карлукских, подать заявление на фермерство.

— На первых порах я помогу ему со скотом, фермой, — говорит Ченских.

Ольга Павловна Шестакова — коллега Ченских по фермерскому движению, но уже из Марково. Она тоже всего добилась сама. Для того чтобы начать свое дело, ей пришлось продать квартиру. У нее шесть своих детей и двое приемных, и все они помогают Ольге Павловне по хозяйству.

Сейчас на ферме Шестаковой около сотни коров. Могло быть и больше, но власти упорно не желают помочь фермеру ни в отводе земель, ни в помощи по предоставлению кредита. Более того, у Ольги Павловны с администрацией Иркутского района наметилось серьезное противостояние.

— Началось с того, что мне выделили землю под пастбище в пяти километрах от фермы. Понятно, что есть земля и ближе, но ее отдали китайцам под капусту, — рассказывает Ольга Павловна. — Каждое утро коровам приходится идти пять километров через лес, вечером — пять километров обратно. На все это у них уходит четыре часа.

Коровы идут по узкой дороге. Шаг вправо, шаг влево — если не расстрел, то конфликт с владельцами сопредельных земель. Впрочем, возможно, скоро дело дойдет и до стрельбы — как-то по осени пара коров забрела на китайские земли и задумчиво стала жевать выброшенные капустные листья. Сразу подскочил на джипе китаец.

— Убивать скоро будем ваших коров, — заявил он мне, — вспоминает Ольга Павловна. — И столько ненависти было в его глазах — мне даже неприятно стало. Ведь и правда — скоро убивать всех начнут!

А недавно власти подготовили Шестаковой еще один сюрприз: продали землю, по которым идут коровы на пастбище, частным лицам. У фермера остался один путь, как доставить коров к кормовой базе, — по воздуху. К счастью, новые владельцы земли оказались адекватными людьми, и Ольга Павловна смогла с ними договориться.

— Земля возле Иркутска стоит дорого и в ближайшее время будет только дорожать, — говорит фермер. — Вот власти и решили убрать меня с этих земель. Зачем я им нужна здесь со своими коровами, если эту землю можно выгодно продать?

Ольга Павловна считает, что в борьбе, которую затеяло против нее руководство местного ООО, замешано руководство Иркутского района.

— Они ни одного шага без ведома Сергея Зубарева не сделали бы, — уверена она.

Китайцы травят людей и землю

Если фермеры работают, с трудом преодолевая бюрократические препоны, то для китайских аграриев на территории Иркутского района всегда горит зеленый свет. С одной стороны, трудно винить работодателей в том, что они, нанимая китайцев, пытаются сэкономить на зарплате и соцкультбыте. С другой стороны, китайцы занимаются сельским хозяйством совершенно бесконтрольно, и это не может не тревожить.

Фермер Ольга Шестакова все лето наблюдала, как китайцы трудились прямо у нее за оградой, и сделала определенные выводы относительно особенностей их работы.

Первое, что бросается в глаза, — китайцы не жалеют удобрений. Привозят их в больших мешках прямо на поле. Все мешки китайские, и что в них конкретно — неизвестно.

— У меня есть знакомые в санэпидназдоре, я им приносила на анализ продукцию, выращенную китайцами, — рассказывает Ольга Шестакова. — Анализы не смогли определить, что это за химикаты. Мне сказали: ясно, что здесь что-то есть, но что именно — мы понять не можем. Нашей науке это вещество неизвестно.

От применения неизвестных удобрений страдает земля. По прогнозам Ольги Павловны, уже через несколько лет на полях, где использовались китайские удобрения, ничего расти не будет.

Земля — это полбеды. Овощи, выращенные китайцами, едим мы с вами. Об их влиянии на человеческий организм можно было бы только догадываться, если бы неугомонная Ольга Павловна случайно не провела один эксперимент.

Как-то у китайцев замерзло много капусты, и фермер купила овощи для подкормки скоту. Шестакова работает с коровами уже 33 года и прекрасно знает, что капуста им очень полезна. Однако в ту зиму с коровами стали происходить странные вещи: жирность молока упала с 4,2 процента до трех, коровы отощали и заболели. По весне нескольких пришлось забить, и у всех был обнаружен цирроз печени. Шестакова уверена — виной всему китайская капуста. Как только овощ был исключен из рациона, дела у коров пошли на поправку.

Новинки своей медицины китайцы распространяют не только на будущий урожай, но и на людей. В Марково летом китайцы нередко берут на работу местных школьников, пенсионеров. Перед рабочим днем всем дают таблетки — чтобы не уставали. Что за таблетки, никто не знает, но все послушно их глотают — работать-то хочется. Ольга Шестакова уверена, что это какой-то наркотик.

В Карлуке, в отличие от Марково, столь глобального нашествия китайцев пока не наблюдается. Более того, жители поселка с уверенностью говорят, что китайцев у них нет. Однако первый человек, которого мы встретили в Карлуке, был именно китаец. Он вез на саночках бутыли с водой и удалился куда-то на территорию птицефабрики. На все расспросы он только мычал и кивал головой: мол, твоя-моя не понимай.

Что ж, китайская экспансия продолжается.