Победитель шелкопряда Евгений Талалаев

Бацилла, созданная биологом — уроженцем Киренска, носит его имя

Мы привыкли с восхищением говорить о сибирской тайге. То называем ее поющим зеленым морем, то легкими планеты. Однако человек, точно заядлый курильщик, находится в состоянии постоянной войны со своими "зелеными легкими". И наперечет люди, всю мощь души и ума направившие на защиту варварски уничтожаемых таежных просторов. Одним из таких подвижников был иркутский ученый Евгений Васильевич Талалаев, обуздавший беспощадного врага хвойных лесов — сибирского шелкопряда.

Казаки во дворянстве

Вольным духом, неуемной жаждой нового, неизведанного и богатырской статью род Талалаевых обязан прадеду Евгения Васильевича, лихому донскому казаку Антипу Андреевичу Талалаеву. За храбрость, проявленную в Отечественной войне 1812 года и последующих заграничных походах русской армии, он был пожалован дворянством и правом для его потомков на бесплатное образование в любых учебных заведениях России. Этим правом воспользовался внук Антипа Андреевича, Василий Тимофеевич Талалаев, ставший студентом Петербургского университета. Участие в революционном движении закончилось для Василия Талалаева ссылкой в Новгород.

В 1896 году за организацию в Новгороде подпольной типографии Василия Тимофеевича отправили в городок Киренск Иркутской губернии. В сибирской глуши он встретил свою суженую — Александру Михайловну, урожденную Вдовину, внучатую племянницу известного сибирского публициста и историка Афанасия Прокопьевича Щапова. В Киренске в 1902 году и появился на свет Евгений.

Вскоре политссыльному Василию Талалаеву разрешили переселиться в Иркутск, где он работал редактором газеты "Восточная заря". В 1911 году срок ссылки закончился, и семья уехала в Петербург. Потом были Москва, другие российские города к западу от Уральского хребта. Наконец Талалаевы осели в родном краю своего славного предка-казака, в Ростове-на-Дону.

Шальное счастье

Частые переезды шли не от любви к перемене мест. Напротив, Талалаевы искали и никак не могли найти островок покоя и стабильности в стране, которую закрутило в вихре революций и войн. В военных госпиталях Красной армии, едва окончив два курса медицинского факультета Воронежского университета, Евгений Талалаев получил первые представления о брюшном тифе и холере. Молодой доктор и сам переболел этими страшными болезнями.

После демобилизации Евгений поступил и в 1924 году успешно окончил Донской университет в Ростове-на-Дону. Отныне дело его жизни не медицина, а экспериментальная биология. В послевоенной России царили разруха и жуткая нищета. Студенты были среди самых обездоленных. Гуманитарную помощь американского благотворительного фонда разыгрывали по жребию. Однажды удача улыбнулась и студенту Талалаеву. Ему достались... цилиндр и дамские чулки. "Буржуйский" головной убор Женя передал в местный театр, а чулки оставил себе, чтобы не ходить в штиблетах на босу ногу.

Но студенческие годы запомнились Евгению Талалаеву не отсутствием самого насущного, а встречей с Анечкой, ставшей до конца своих дней не только хранительницей мира и покоя в их семейной гавани, но и не требующим наград и званий соавтором открытий мужа. Будучи уже маститым ученым, Евгений Васильевич заключал свои научные труды словами благодарности Анне Михайловне.

Первые открытия и лысенковская подножка

В 1924—1932 годах Талалаев совмещал преподавание в родном университете и исследовательскую деятельность на Северокавказской сельскохозяйственной опытной станции, решая, в первую очередь, проблемы повышения зимостойкости озимой пшеницы. Свои выводы он обобщил и опубликовал. Пристальное внимание отечественных и зарубежных специалистов привлекла брошюра, написанная в соавторстве с известным ученым Александром Федоровичем Лебедевым, в чьей лаборатории некоторое время работал Евгений Васильевич.

На оригинальные научные исследования Талалаева обратил внимание директор Всесоюзного института растениеводства, академик Николай Иванович Вавилов. По приглашению великого генетика Евгений Васильевич переходит в ВИР, где продолжает исследования зимостойкости и засухоустойчивости растений. Он принимает участие в работах по внедрению яровой пшеницы в центральных районах европейской части СССР. В эти годы молодой биолог создал собственный метод изучения корневых систем растений в поле, вошедший в научную литературу под его именем и по сию пору используемый в практической физиологии растений. За выведение засухоустойчивого сорта пшеницы Талалаеву в 1936 году присудили ученую степень кандидата биологических наук.

Но радость от признания его научных заслуг была недолгой. По стране покатилась волна жесточайших репрессий. Мракобесы, ведомые "народным академиком"-недоучкой Трофимом Лысенко, подвергли научную школу академика Вавилова бешеной критике и огульным обвинениям в приверженности "чуждым идеям вейсманистов-морганистов". Советская генетика была разгромлена, а ее глава и многие сотрудники Вавилова сгинули в сталинских застенках.

Спасенный Сибирью спасает сибиряков

Для Евгения Талалаева спасение было одно — держаться подальше от столиц. В 1937 году он переезжает с семьей в Иркутск. И организовывает кафедру физиологии растений и микробиологии в Иркутском сельскохозяйственном институте, затем такую же — в госуниверситете. В 1939 году он полностью переходит на работу на биологический факультет университета, где возглавляет созданную им кафедру. Центр тяжести научных исследований Евгения Васильевича перемещается в сторону почвенной микробиологии и физиологии микроорганизмов. Его работа "О биотической активности почв" стала, по существу, первым исследованием в области микробиологии почв Восточной Сибири.

Во время Великой Отечественной войны и в первые послевоенные годы в стране остро не хватало продовольствия. Евгений Талалаев и руководимая им кафедра переключаются с разработки сугубо научной тематики на решение простых и насущных задач. По заданию областной плановой комиссии Талалаев занимается поиском дополнительных ресурсов питания с учетом местных условий, проблемами повышения эффективности органических удобрений, совершенствует методы хранения овощей, разрабатывает инструкции для агрономов и кладовщиков. Спасать от голода Евгению Васильевичу пришлось и собственную семью — псовой охотой, заготовкой грибов, ягод, черемши.

А в конце 40-х микробиолог Талалаев уберег от краха дышавший на ладан Иркутский дрожжевой завод. Научные разработки Евгения Васильевича позволили увеличить производительность предприятия в несколько раз. Начал же Талалаев с экскурсии по цехам, после чего потребовал навести элементарную чистоту. Когда "ультиматум" ученого выполнили, полчища тараканов кинулись с завода в окрестные дома, не на шутку переполошив жильцов.

Бацилла против прожорливого насекомого

Научные интересы Евгения Талалаева на протяжении всей его карьеры ученого самым тесным образом переплетались с житейскими заботами простых тружеников. Так, в 1948 году Евгений Васильевич установил причины заболевания токсикозом табунов лошадей в Жигаловском районе Приангарья, предотвратив поголовный падеж "тракторов" и "автомобилей" той поры. Но все открытия Евгения Васильевича меркнут в сравнении с созданным им эффективным средством борьбы с сибирским шелкопрядом.

Прожорливое насекомое было бедствием для хвойных лесов. Если на гарях и вырубках через несколько лет поднимается молодая поросль, звери и птицы возвращаются на привычные места обитания, то раскинувшиеся на сотни гектаров "шелкопрядники" веками оставались безмолвным кладбищем. В результате нашествий шелкопряда погибали миллионы кубометров ценнейшей древесины, приходилось ликвидировать целые поселки и лесозаготовительные предприятия. Долгое время не существовало никаких средств борьбы с сибирским шелкопрядом, затем стали применять химические препараты. Однако мышьяковые опрыскивания, сохраняя деловой лес, вместе с вредителями уничтожали в тайге все живое. А попытки найти биологические средства борьбы оборачивались неизменной неудачей.

В 1949 году, во время одной из биологических экспедиций, под Иркутском Евгений Талалаев собрал погибших по неизвестным причинам гусениц шелкопряда. При лабораторной обработке мертвых насекомых ученый обнаружил возбудителей их смертельного заболевания. Талалаев опробовал действие убийц шелкопряда на себе. То есть выпил изрядную дозу насыщенного возбудителем раствора. Убедившись, что бактерии безвредны для человека, Евгений Васильевич направил докладную записку в министерство лесного хозяйства и получил предложение заняться изучением и разработкой бактериологического метода борьбы с сибирским шелкопрядом.

В 1949—1953 годах в университетской лаборатории Талалаев вывел болезнетворную бациллу, способную вызывать массовое заболевание насекомых и совершенно неопасную для человека и теплокровных животных. На ее основе ученый создал новый бактериальный препарат — дендробациллин, который в обиходе чаще называют бациллой Талалаева.

Опыты, проведенные в 1954 году недалеко от Иркутска, глубоко разочаровали ученого и породили скептическое отношение к полученному препарату. Опыление кедров не вызвало ожидаемого заболевания гусениц. Однако исследователь и его оппоненты с выводами явно поторопились. Весной следующего года выяснилось, что препарат действует. Заразившись во время опыления, гусеницы становились бациллоносителями и погибали в период зимовки.

В 1959 году иркутские ученые опылили дендробациллином 300 гектаров леса. Через неделю после испытаний заразилось более 80 процентов гусениц, а на следующее лето смертность гусениц во время окукления превысила 70 процентов. Проверили эффективность применения бациллы и в профилактических целях. Все попытки заражения сибирским шелкопрядом заранее опыленных лесов оказались безуспешными.

В 1962 году препарат профессора Талалаева рекомендовали к промышленному производству и массовому применению. Впоследствии дендробациллин стал использоваться не только в лесном хозяйстве, но и в хлопководстве, садоводстве, виноградарстве и овощеводстве. Заводы микробиологической промышленности вырабатывали сотни тонн препарата в год. В 1970 году за разработку уникальной бациллы профессор Талалаев был удостоен ученой степени доктора биологических наук.

За помощь в подготовке публикации автор благодарит доцента кафедры микробиологии ИГУ, кандидата биологических наук Галину Борисовну Талалаеву.