Замужем в Америке (от 19 июля 2019)
Иркутская журналистка Марина Лыкова знакома давним читателям «Пятницы» — она не раз публиковалась в нашем еженедельнике. Девять лет назад она вышла замуж за американца после знакомства по Интернету на одном из брачных сайтов и пяти (!) лет общения. Марина продолжает рассказывать читателям «Пятницы» любопытные вещи о жизни в США и о своем замужестве.
Для тех, кто обосновался за бугром, вопрос дружбы с земляками звучит более чем остроугольно. И чем старше мы становимся, тем боязнее нам тут, в америках, заводить друзей. Не труднее, а именно боязнее.
«Чем дольше мы тут живем, тем больше мы боимся собственных соотечественников», — слышу я постоянно от «наших».
Мы, взрослея и набравшись опыта, уже не по одному кругу успели подружить тут с «нашими» и, увы, не по разу обожглись. Обжегшись на молоке, дуем на воду.
Гораздо проще, оказывается, забиться в собственную скорлупку, ограничив общение с внешним миром порогом собственного дома. Фейсбуком, собакой, телевизором. Мужем, наконец. Этого невозможно скудного по российским меркам общения лет уже даже через пять жизни на чужбине оказывается более чем достаточно. Мы живем по графику «дом — работа — дом» и незаметно для себя самих начинаем любить сериалы. Особенно российские. Мы мечтаем похудеть, но заедаем эти самые ежевечерние сериалы мороженым из трехлитровых бочонков. Мы сами себе не хотим признаться в том, что именно так и выглядит Одиночество.
Я сангвиник и всегда была легка на подъем, но теперь, когда меня зовут в редкие гости, мне все сложнее сказать «да». Мне проще сочинить отмазку типа «прости, на работе завал», чем собраться и отправиться на встречу с тем, кто, возможно, мог бы стать моим новым другом. Для знакомства с новым человеком мне теперь нужен весомый повод. И я прекрасно понимаю русскоговорящую молодую пару, которая, узнав, что я проездом буду в их городке, пригласила меня в гости (и даже снабдила адресом и кодом для открывания ворот). А потом вдруг начала переносить встречу то с понедельника на субботу, то с субботы на воскресенье, а потом и вовсе пропала. Потому что я загодя, еще до нашей встречи, обозначила, что у меня с собой диктофон и я была бы признательна услышать от молодых супругов об их житье-бытьe здесь, в Америке. А супруги, напрягшись, признались, что живут тут нелегально и никаких историй на публику не хотят. Даже с измененными именами. Потому что это чревато. Зачем им я, даже если в своей повестушке укажу не настоящие, а вымышленные имена? Только сон им терять.
Наши люди в Америке (уверена, в других странах та же песня) друг другу не доверяют. Именно наш человек посчитает своим долгом заложить того, кто более успешен. Именно наш человек будет подозревать еще не встреченного во всех смертных грехах. «Поэтому лучше держаться подальше от «наших», — считают «наши» и прячутся по своим норкам. Про мужчин не знаю. Но женщины точно так себя ведут. Тем более если дети уже выросли и нет нужды пересекаться с другими мамками.
Я где-то давно вычитала, что женщинам в возрасте за 40 и старше подружки нужны не только чтобы сплетничать и мыть кости опостылевшим мужьям, но и для того, чтобы самим жить дольше и счастливее. У меня таких подруг по пальцам пересчитать, и все они, увы, разбросаны по миру. С одной из них я не встречалась никогда, но наше телефонное общение помогает нам обеим выживать в чужеземье. А я, как и мои соплеменницы, уже не спешу заводить новые знакомства, потому что, повторюсь, устала разочаровываться: с годами все меньше хочется проявлять чудеса гибкости и подстраивать себя под кого-то еще.
За последние полгода я была в городe, где живет Марьяна, раза три, а то и больше, и она каждый раз приглашала меня к себе в гости. И каждый раз, не веря в ее искренность, я придумывала шутливые отмазки, предлагая сохранить к моему следующему визиту кусочек испеченного ею к нашему совместному чаепитию тортика в морозильнике.
Но в этот приезд придумать мне уже ничего не удалось, и мы наконец-то встретились. И каково же было мое удивление, когда я увидела простое открытое лицо. Добрые глаза. Передо мной стояла очень стройная женщина моего возраста, которая живет, как оказалось, как и я, в своей скорлупе. Она, как и я, не стремится дружить с «нашими», потому что она, как и я, их боится. Она держится подальше от всех этих тематических интернет-групп типа «Наши в Вегасе»: Марьяна давно поняла, кто есть кто, и не тешит себя иллюзиями. Более того, она увидела любопытную закономерность: наши люди ведут себя в Америке точно так же, как тинейджеры в американской школе. У подростков ведь как? Подружил-повстречался мальчик с девочкой дня три. Ну, максимум неделю. Она ему надоела, и он ее бросил И предложил другой красавице быть его «герлфренд». Потом история повторяется, и все в школе так и «дружат» по кругу. Каждый успевает «подружить» с каждым, расставаясь чаще всего с бывшими не с самыми теплыми чувствами. И в этом во всем есть смысл. Смысл таков: «Не дружи больше ни с кем, потому что лучше меня ты тут никого не встретишь».
Когда я здесь, в Америке, осталась совсем одна, без русскоговорящих подружек, моя дочь испугалась: «Мам, как же мы теперь жить будем? Ты их всех разогнала! Они ведь по-русски говорят. Как же мы теперь без них?» На что я ответила дочери, что общий родной язык — еще не повод быть друзьями. «Мы же не дружили со всеми встречными на иркутских улицах, хотя они все говорили по-русски, верно? И вообще, мы сюда не дружить приехали», — был мой ответ.
Я была неправа. Я тогда еще не понимала, насколько важно иметь в жизни человека, с которым можно говорить на родном языке, вместе съесть кусок-другой торта со вкусом Детства и выпить под разговоры пять пол-литровых бадеек горячего свежезаваренного чая, при том что ты год как не ел ничего сладкого и не пил ни капли чая, потому что был на диете.
И как хорошо, оказывается, вместе, в четыре руки, подтирать пальцами с общей тарелки остатки вкуснющего крема — с той самой, с которой торт был переложен в блюдца. А потом, ничуть друг друга не стесняясь, слизывать с пальцев крем. И при этом понимать, что ты видишь этого человека впервые и впервые позволяешь себе облизывать пальцы в компании незнакомца. Но вместо стыда есть то редкое чувство, что ты знаком с этим человеком уже лет сто.
Я сразу поняла (это в воздухе!), что у Мани с мужем любовь. Вот именно такой и должна быть счастливая семья, решила я для себя. Потому что они, что те попугайчики-неразлучники: им все интересно делать вместе. Они оба играют в большой теннис и на рынке ценных бумаг. Все больше, правда, проигрывают, но на то и работа есть у обоих, чтобы зарабатывать и тратить на то, что делает жизнь обоих счастливее. Они живут в городе греха Лас-Вегасе и приличную часть своих зарплат тратят на игру в покер. Марьяна — заядлая картежница. У нее даже свой блог есть про покер. А еще она профессионально вяжет на спицах и записывает обучающие видео на ютюб. Она несколько книг уже написала по вязанию, которые неплохо продаются. А еще она закончила обучение по специальности «Бизнес» и придумала клуб знакомств — что-то типа брачного агентства для тех, кто, как и она с супругом, серьезно увлекается покером. «Чтобы люди встречались, знакомились и уже никогда больше не расставались», — обозначила Марьяна свою миссию.
На родине, в Украине, у нее было свое брачное агентство, а ее, Татьянин тогда еще не муж, был там клиентом. «Вот так и познакомились», — говорит она, веря в то, что каждый человек сам кузнец своего счастья.
На вечеринки с «нашими» типа празднований большущей толпой под советский гоп-стоп Восьмого марта или Нового года ее калачом не заманишь: у нее нет красноподошвенных лабутенов и привычки наряжаться во все лучшее сразу, чтобы наповал сразить «наших», потому что ей это неважно. Вообще. И ей всегда это было неважно.
Здесь, в Америке, она профессионально занялась серфингом (не прошли даром годы жизни на Гавайях). Профессию «штукатур-маляр» (и вообще корочки дипломированного строителя) она еще на родине в Украине заработала.
Сейчас Маня трудится шеф-поваром в одном из лучших ресторанов при казино «детского садика для взрослых», как она называет Вегас. Когда муж на работе, а у супруги выходной, она отправляется на рыбалку. По ней часы можно сверять: она появляется на бережку небольшого пруда ровно в шесть утра, с удочкой.
Она обожает ходить пешком и не любит тех, кто не любит Трампа. А еще ей не по нутру те, кто кричит на каждом углу про «Крым наш». Но не все в жизни этой женщины было гладко. Уже выйдя замуж за американца и оказавшись в новой для себя стране, она, будучи за рулем, попала в аварию. Машина несколько раз, уйдя в кювет, перевернулась. Она чудом осталась жива: врачи сказали, что травма, полученная ею при аварии, была несовместима с жизнью.
С мужем тоже не всегда все было гладко: случился период, когда он придумал стать профессиональным покеристом, уволился с хорошо оплачиваемой бухгалтерской работы и два долгих года сидел на тоненькой Манькиной шее.
Она вкалывала поваром, стоя на ногах по десять часов ежедневно у плиты, в невыносимой жаре, а он просаживал заработанные ею деньги, успокаивая себя тем, что «вот завтра мне наконец повезет». Она терпела-терпела, пытаясь выпихнуть его на нормальную работу, а потом решила враз, что разумнее будет не пытаться взрослого мужика переделать, а с ним развестись. Она ушла от мужа, и хватило ее ровно на день. Потому что подружка, случайно узнав о случившемся, сказала по телефону одну-единственную фразу: «Ты с ним десять лет прожила. Что-то же вас связывало? Таким не разбрасываются. И не факт, что ты лучше себе мужика найдешь».
С мужем они живут теперь душа в душу.
Я никогда не была худенькой, и потому тортики для меня — это из темы «под замком». Я их не ем, потому что мой диетолог мне их в меню отчего-то не прописывает, зато я уже года три мечтаю, что вот сразу же, в тот же день, как приеду в родной Иркутск, пешком прошагаю через весь город, но дойду до Центрального рынка.
А там!
А там есть киоск от кондитерского цеха с названием, кажется, «Гастроном номер один», где продают самый лучший в моей жизни торт «Наполеон». Я все эти годы представляла, как куплю целый кругляк и принесу его домой. И съем, прихлебывая чай с веточкой рододендрона из огромной папиной кружки.
До поездки домой мне ждать еще полгода, а торта хочется уже вчера. И вот такой торт мне снова испекла моя новая знакомая Маня. Пожертвовав священной рыбалкой, она проторчала в свой выходной на кухне без малого шесть часов, но «Наполеон» весом в пять кило испекла. И это был (не кривлю душой!) лучший в моей жизни «Наполеон»! Даже лучше того, из моей мечты, что с Центрального иркутского рынка. Тортов вкуснее, чем ее «Наполеон» и «Медовик», я в жизни не едала, а мне, поверьте, есть с чем сравнивать.
«Ты давай открывай уже бизнес. Пеки торты на заказ!» — я пытаюсь говорить, набив тортом рот. «Да кто ж заказывать-то будет? Народ ведь тут к дешевым тортикам из пластика-химии привык. Американцы такого не поймут изыска, а нашим все за копейку надо. А еще лучше, чтобы вообще бесплатно», — она знает, о чем говорит.
Популярные материалы по тегам статьи:
