Замужем в Америке

Иркутская журналистка Марина Лыкова знакома давним читателям «Пятницы» — она не раз публиковалась в нашем еженедельнике. Девять лет назад она вышла замуж за американца после знакомства по Интернету на одном из брачных сайтов и пяти (!) лет общения. Марина продолжает рассказывать читателям «Пятницы» любопытные вещи о жизни в США и о своем замужестве.

...Снова звонит Майкл. Я уже давно пожалела, что ввязалась в эту авантюру. Ведь если в «невесте» какой брачок или «жених» не захочет терпеть рядом с собой закидоны чужой тетки (а с возрастом нам все сложнее приспосабливаться, подгонять себя под кого-то, потому что мы сами уже давно про себя знаем, чего мы хотим, и комфорт нам часто дороже всего остального) — виноватой останусь я.

«Марина! Татьяна не говорит по-английски! Совсем! Она в Москве. В ботаническом саду. Она очень красивая. Платье красивое на ней белое и жакет. Она мне что-то говорила, но я понял только, что она очень богата. Ты не говорила мне, что она богата. Ты говорила, что у нее есть сын, машина, работа и апартаменты в центре вашего города да летний дом. Я не уверен, что хочу, чтобы моя женщина была богаче меня...»

«Танька, что ты там ему про богатства наплела? Откуда это взялось?» — перезваниваю я в Иркутск. — «Какое богатство? Я на ногти последние деньги спустила! Я ему строго твой текст зачитывала...»

Через неделю Майкл подплывает ко мне в бассейне. На этот раз он не улыбается привычно всеми своими фарфоровыми зубами. На лице печаль: «Татьяна не пишет, не звонит. На мои звонки не отвечает». Прямо из раздевалки, дрожа от холода, в мокром купальнике, звоню ей, общаясь с автоответчиком: «Ты чего? Ты что, думаешь, ты одна такая? Да к нему сейчас любая тут прилепится, и конец твоему красивому будущему». Она ответила на удивление скоро: «Марина, я не могу пока с ним общаться. Я некрасивая, и я в травмпункте. Захотела водичку в Москве-реке потрогать, потянулась и навернулась. На руку, падая, оперлась о парапет, рука хрустнула, а я в воду свалилась. Меня выловили, но рука оказалась сломана в том же месте, что и четыре года назад. Мне предлагают тут операцию сделать, но это будет стоить восемьдесят тысяч. Таких денег у меня нет. Думаю менять билет на самолет и лететь домой, в Иркутск. Там тоже операция денег будет стоить, но не таких огромных...» — «Ну и что, что рука сломана! Звони ему. Показывай ему картинки вокруг себя, маши своей лангеткой! Ты же столько сил и денег угробила за все эти годы на поиски мужа, а теперь, когда он сам идет тебе в руки, ты испугалась? Главное, поменьше про свои болячки ему рассказывай. Никому это неинтересно, — надиктовываю я сообщение. — И отнесись к общению вашему как к работе. Как к самой главной работе в твоей жизни. Я к моему будущему мужу общаться бегала по морозу, по пурге ежевечерне в интернет-кафе или на работу к компьютеру. Без выходных! И каждый раз придумывала, о чем таком интересном ему рассказать и какими словами. По-английски я, как и ты, не говорила, вот и записывала все на листочек, чтобы не забыть, что и когда сказать. Всю беседу даже прописывала загодя. В двух вариантах в голове проигрывала, что будет, если он ответит «да», и что — в случае, если он ответит «нет»... Да, Таня, это тяжелая работа. Но ты знаешь, ради чего все это. И если ты не можешь к нему ехать, то его к себе зови!» — не унимаюсь я.

Рассказала Майклу про Танькино «ранение» и про то, что молчит она не от того, что не хочет общаться, а просто нездоровится ей. Он полон рыцарских порывов: «Марина, я лечу! Сейчас визу закажу в Россию и буду там за Татьяной ухаживать с ее сломанной рукой!» Майкл хочет быть нужным, и я его понимаю. Ради этого и живем.

А потом... Потом Танька снова соблаговолила выйти с ним на скайп, но захватила с собой переводчицу. Майкл сперва обрадовался очень, увидев Таньку, а потом вдруг разом как-то сник. Если прежде связь была никудышная, то сегодня отличная была связь, и он понял, что все эти Танькины ужимки и хохотушки не что иное, как желание скрыть за лыбящимся ртом совершенное непонимание всего того, что он ей прежде говорил и говорит вот прямо сейчас. Он наконец-то явственно увидел, что хохочет она невпопад. Точнее, что он не шутит вовсе, но она хохочет. А потом телефон в руки взяла эта худющая переводчица. Она неспешно беседовала с его Татьяной, а потом так же неспешно и беспристрастно, без единой эмоции на холодном безразличном лице переводила ему какие-то дурацкие вопросы про погоду и природу, и про самый счастливый день в его жизни. Ему стало не по себе и от вопросов, и от всей несуразности ситуации. Он понял вдруг, что его новая возлюбленная по-английски ни бельмеса.

«Марина! Как же я с ней общаться буду? — чуть не плачет в телефонной трубке Майкл. — Я уже в Иркутск лететь собрался, а теперь мне страшно. Как я там буду жить с ней, если мы друг друга не понимаем? Может, ты со мной полетишь и будешь нам там переводить? Я так хотел ее в круиз повезти! Так хотел, чтобы она, приехав сюда, осталась. Я понимаю, что вам, русским, просто так нельзя путешествовать по миру, а потому я был готов жениться на ней. Но теперь я даже не знаю, нужно ли мне это. С ней ведь даже поговорить не о чем... Но она мне очень, очень нравится! Знаешь что? Я даю ей полгода. Не могу смотреть, как она, как дура, мне лыбится, а сама ни слова не понимает. Уж лучше б не улыбалась бесконечно. Полгода!!!»

Таньке я про это его решение не сказала ни слова. Горбатого могила исправит.

Со своей же стороны я сама себя обязала писать о продолжении этого знакомства русской и американца. Если, конечно, продолжение последует.

Танька продолжает кормить своего американца в час по чайной ложке скупыми английскими фразами. Через три дня молчания она написала ему на телефон: «Гипс сняли. Теперь меня мучает давление». И все. И ни слова больше. Ни тебе «Привет!». Ни тебе «Как дела?». Ни обращения по имени. Ни «Пока-пока, пиши мне». Ни-че-го. И как, интересно, мужику отвечать на такое вот? Да и захочется ли отвечать?

Мне, как журналисту в прошлом, пытающемуся научить Таньку премудростям любовного эпистолярного жанра (да что там любовного, просто бы научить ее письма писать, пусть даже коротенькие-прекоротенькие), такой ее выпад как нож в спину.

Но мне бы очень хотелось, чтобы Майкл не сдавался. Пусть в Иркутске поскорее станет на одну одинокую, давно вышедшую в тираж и с потухшим взглядом шестидесятилетнюю бабу меньше.

Дополнение.(Не прошло и месяца.)

Звонит Майкл. «Марина, привет!!! Спасибо тебе, что ты меня с Анфисой познакомила. Анфиса в свою очередь познакомила меня со своей подругой Еленой. Ты знаешь, мы бы хотели вместе с Еленой пригласить тебя в ресторан. Заодно вы, девочки, познакомитесь. Она очень хочет тебя встретить, Елена моя, ведь это же ты помогла нам встретиться. Когда выделишь для нас вечерок свободный? Заодно с моей прекрасной Леной познакомишься. Она восхитительна!!! И главное, говорит по-английски, и я ее понимаю. И да, она живет у меня, так что не удивляйся».

Продолжение в одном из следующих номеров «Пятницы»