А зачем это Ерощенко делает?

Традиционная беседа губернатора Иркутской области Сергея Ерощенко с главными редакторами газет издательского дома «Номер один» Аленой Огневой, Борисом Слепневым и Алексеем Елизарьевым вновь пришлась на конец года. В этот период принято спрашивать об итогах. Не обошлись без такого вопроса и мы, однако главной темой разговора это не стало. Иркутская область развивается, постоянно движется вперед, и ставить некую условную точку, обозначающую завершение какого-то периода, крайне сложно, да и, наверное, не нужно.

Только качество и оговоренная цена

— Сергей Владимирович, как заканчивается год 2014-й? О чем сейчас болит голова у губернатора?

— У меня, слава богу, голова ни о чем не болит… Да, проблемы есть, но они решаются. Программа работы, обозначенная в моем послании Законодательному собранию и многократно дополненная позже, выполняется. У нас есть определенные опорные показатели — как в экономике, так и в социалке. Мы понимаем, как этих показателей достичь, и мы уже многое сделали. Вот, например, вам известно, что в 2014 году в Иркутской области сдается 35 детских садиков? Со времен Советского Союза здесь столько не строили, и года два назад даже в самых смелых мечтах такой объем строительства трудно было представить.

— И почему так происходит? Откуда эти рекордные темпы?

— Потому что мы начали эффективно работать с бюджетом. Сравните те школы, садики и больницы, которые строились, например, три года назад, и аналогичные объекты, которые сдаются сейчас. Мы стали строить быстрее и качественнее. Поэтому неудивительно, что по сдаче социальных объектов мы заняли в этом году место в первой тройке по России вместе с Москвой и Красноярским краем. Нас, безусловно, проверяли, и такие школы, как в Култуке, например, или в Заларях, вызывают у всех искреннее удивление с точки зрения соотношения цены и качества, с точки зрения оптимизации строительства.

— Есть такое чувство, что, когда вы говорите про эффективность бюджета и оптимизацию строительства, это означает, что просто кому-то не дали воровать…

— Нет, мы просто создаем такие условия, когда строитель может построить объект и получить за него разумные деньги. Никаких откатов, никаких дополнительных условий — только качество, которое контролируется, и цена, которая оговорена заранее. Вот, например, недавно приезжает ко мне мэр Бодайбо и опять предлагает какой-то проект. И стоит этот проект в два раза дороже, чем школа в Култуке, а качество в два раза хуже. И я ему предлагаю: вот есть готовый проект, привязывайте его к своим условиям…

— И мэр соглашается?

— А у него нет выбора против такой аргументации. И еще один момент, который имеет непосредственное отношение к этому вопросу и о котором часто забывают. Еще недавно в Иркутской области число инвестиционных проектов можно было пересчитать по пальцам одной руки. Те же, которые были, образовывались, как правило, случайным образом, и погоды по большому счету не делали. Сейчас же все инвестиционные проекты реализуются по соглашению с Иркутской областью и при поддержке президента.

Понятно, что в этом огромный плюс для экономики. Но это отдельный разговор. Сейчас я хочу сказать о другом: практически каждая компания, работающая с инвестиционным проектом, имеет ряд преференций от Российской Федерации и Иркутской области, но при этом и обязуется нести определенную социальную нагрузку. Например, Иркутская нефтяная компания, получившая от президента нулевую ставку НДПИ на газ и нефть, сейчас строит 500 км дорог, газовую трубу, тянет линию на 60 мВт. А мэру Бодайбо, например, который думает, что может построить все сам, стоит ознакомиться с соглашением правительства Иркутской области с компанией «Полюс Золото», которая, также получив определенные преференции, сейчас ведет ЛЭП из Якутии в Бодайбинский район, а ранее она провела реконструкцию бассейна в Бодайбо. И такая практика будет продолжена. В ближайшем будущем, например, вместе с «Ростехом» будем строить в Иркутске современнейшую школу. Осталось только место выбрать.

«Переносить Байкальский тракт не планируем»

— Сергей Владимирович, вот вы только что говорили о достижениях в области строительства, а между тем буквально в этот понедельник прошел пикет, где вас обвиняли в том, что вы не даете развиваться строительным компаниям. Прокомментируйте, пожалуйста, ваш конфликт с представителями строительного лобби региона…

— Такие вопросы у меня вызывают лишь улыбку. Вы же сами прекрасно понимаете, что никакое это не строительное лобби. Это два-три человека, которые борются отнюдь не за стройки. В Иркутской области есть немало строительных компаний, которые имеют собственную производственную базу, получают социальные заказы на сотни миллионов, быстро и качественно строят садики, школы, жилье. И при этом они даже не пытаются начать стройку без проекта, без разрешения на строительство, без экспертиз. Они не роют котлованы, где им захочется. Однако есть, как вы их называете, представители строительного лобби, которые считают, что им все позволено.

— Говоря про котлован, вы имеете в виду какую-то конкретную стройку?

— Думаю, вы лучше меня знаете, о чем я говорю. Да, это тот котлован, который компания «Новый город» вырыла на берегу Чертугеевского залива рядом с Байкальским трактом. Мы всем говорим, что Байкальский тракт будет расширяться, он станет четырехполосным. Но почему-то здесь кто-то решил копать котлован, не согласовав это ни с кем. Для меня тут вообще нет вопроса для обсуждения. Мы не будем переносить дорогу, мы не будем ее искривлять ради представителей строительного лобби, какие бы пикеты и другие акции протеста они ни проводили. И давайте я сразу опережу ваш вопрос про Малую Елань. Да, там должен возводиться большой микрорайон, и правительство региона уже предоставило застройщику немалую помощь: туда проведено тепло, причем через тариф. То есть мы с вами, жители Иркутской области, сообща построили тепловые коммуникации до Малой Елани. Как вы считаете, мы имеем право требовать от застройщика, чтобы здесь обязательно были садики, школы и скверы, чтобы была возможность проехать на работу, чтобы цена на жилье была приемлемой? Безусловно, мы такое право имеем. Поэтому, когда мы определяем отношения со строителями, я, как губернатор, должен заключить соглашение, в котором все это будет прописано. Это не моя личная позиция. Это позиция любого государственного чиновника, который пришел работать, а не набивать себе карман. А то у нас есть люди, которые периодически приходят во власть, потом уходят, потом снова приходят. Вот их и надо спрашивать, почему у них появляются какие-то проблемы, требующие публичных акций. Я считаю, что представители средств массовой информации должны в такой ситуации не только губернатора спрашивать, почему он ту или иную стройку запретил, но и сами чувствовать ответственность за достоверность той информации, которую они доносят до своей аудитории…

— Вы опять имеете в виду какой-то конкретный случай?

— Сейчас я говорю в общем, но конкретный пример могу привести. Вот, скажем, Красноштанов (руководитель финансово-строительной компании «Домстрой». — Прим. ред.) раскопал дорогу на Ольхон. Во всех средствах массовой информации пишут: дорожники не выполняют требования госконтракта, договор будет расторгнут. И никто не написал, что это не какие-то замысловатые дорожники, а вполне конкретная фирма. И тот же Алексей Николаевич Красноштанов не испытывает абсолютно никакого информационного давления, поскольку никто из жителей Ольхонского района не знает виновника своих проблем. Они читают в газетах: дорожники. Поймите, у меня нет такой позиции — задавить того же Битарова (руководитель финансово-строительной компании «Новый Город». — Прим. ред.), Красноштанова или еще кого-то. Я должен создать неприемлемые условия для того стиля работы, которого они пока, к сожалению, придерживаются.

Случайные люди — это восход солнца вручную

— Наверное, здесь дело еще в том, что у нас не привыкли бояться власти…

— А власти не надо бояться. Власть должна помогать…

— Ну как же, сейчас многие представители старшего поколения, если бы слышали наш разговор, сказали бы: вот при Сталине этого не было…

— Это абсолютно неправильный подход. Когда я пришел на эту должность, в регионе было 23 уголовных дела на мэров. И кому от этого хорошо было? Зачем это продолжать? Я убежден, что у нас в регионе интеллектуальное общество. Убежден я и в том, что многие из нас ведут себя аполитично и не ходят на выборы, потому что не верят, что с помощью выборов они могут что-то изменить… Вот в этом направлении надо работать, а не сажать кого-то. Надо, чтобы люди сами выбирали себе власть. Вот посмотрите: в Ангарске два года назад мы поддерживали Петрова (Сергей Анатольевич Петров, руководитель компании «Стройкомплекс», ныне мэр Ангарского МО. — Прим. ред.). И сейчас, на сентябрьских выборах, снова его поддержали — и наконец-то достучались до ангарчан. Правда, два года мы потеряли, и та же школа (школа в микрорайоне 7а, знаменитый ангарский долгострой, возведение которого началось еще в 1992 году. — Прим. ред.) все эти два года стоит, притом что в Ангарске и Ангарском районе 600 млн нераспределенных денег. В Иркутске сейчас избрана хорошая, работоспособная дума, которая, полагаю, не будет делать таких безответственных решений, как по тому же Чертугеевскому заливу, или не будет выделять землю под заправку, хотя рядом, в двух километрах, есть другая заправка.

— Как говорят в одном известном фильме: «Заметьте, не я это предложил…» Так и сейчас: не мы начали разговор о выборах, но раз уже о них пошла речь… Сейчас в Иркутске только начали обсуждать институт сити-менеджмента, и, наверное, пока говорить о нем еще рановато… Если все-таки выборы мэра в следующем году состоятся, кого будете поддерживать?

— Вы правильно сделали, что не стали спрашивать про мое отношение к должности сити-менеджера, и совершенно зря спросили про мэра. Я никогда на такие вопросы не отвечаю, потому что в таких условиях считаю неправильным озвучивать свою позицию. Да, у меня есть всегда свое мнение на любых выборах. Перед минувшими выборами я неоднократно ездил и в Братск, и в Ангарск — встречался с людьми, старался выслушать всех и каждого, но никогда своего мнения не навязывал. Одно я могу сказать: я никогда не буду поддерживать случайного человека.

— А кого вы называете случайным человеком?

— Случайным человеком я называю случайного человека. Если нужен пример — пожалуйста. Вот есть в Иркутске политехнический институт, сейчас он называется ИрГТУ. Это очень важный для региона инженерный вуз. Когда я работал в Востсибугле и нужны были кадры, мы работу этого вуза очень оценили. И вот на сегодняшний день политех, на мой взгляд, постепенно теряет свои позиции. С одной стороны, я могу умыть руки и сказать, что это не мое дело, я не могу вмешиваться в работу федерального вуза. С другой стороны, можно использовать все возможные рычаги, чтобы как-то изменить ситуацию. В том районе, где расположен политех, есть депутаты. И там был депутат, который занимался столовыми и еще чем-то. Настроен ли был этот депутат на диалог? Нет, и мы должны были найти кандидатуру, которая понимала бы всю специфику работы вуза. И там появился Хоменко, который уже проявил себя на посту ректора Иркутского университета путей сообщения. Не случайно именно его вуз стал базовым для подготовки кадров нового БАМа. Иркутск, заметьте, является кадровой основой, а не Амурская область, как ожидалось. Андрей Павлович Хоменко — достойная кандидатура для того округа, где находится сразу несколько крупных учебных заведений? Достойная. Он с улицы? Нет. Это не случайный человек. А вот случайный человек — это восход или заход солнца вручную. Даже если этот человек — мой друг или хороший знакомый.

На новый аэропорт есть инвесторы

— Кстати, темы преференций, которыми пользуются близкие к вам люди и лично вы, периодически становятся темой для обсуждений. Вот сейчас, например, ходят слухи, что Иркутский аэропорт собираются отдать в частные руки и вы к этому отношение имеете…

— На самом деле это хорошо, когда что-то говорят. Значит, это неравнодушные люди. Гораздо хуже, когда все молчат. А по поводу сути этих разговоров… Вот строили мы в Зиме мост. Изначально на его строительство было заложено 450 миллионов. Когда я ознакомился с проектом, он претерпел чудесные изменения: мост был построен в течение трех месяцев за 40 с лишним миллионов. Многие стали тогда обсуждать: а зачем это Ерощенко делает? В итоге придумали какую-то игровую зону, которую я якобы хочу там создать. И мало кто осознал сразу, что это просто мост, обычный мост, каких еще будет много в Иркутской области. В Усть-Куте собираемся сейчас строить по этому же проекту.

— Раз уж мы об аэропорте заговорили — как идет работа над проектом аэропорта Иркутск-Новый?

— Определились основные партнеры этого проекта. Пока могу рассказать только очень коротко: обязательства по строительству комплексно-заправочного узла взяла на себя компания «Роснефть», по центру техобслуживания — корпорация «Ростех», финансовыми операторами проекта выступили ВЭБ и Сбербанк. Над логистическим комплексом работает одна из китайских компаний, крупнейших в этой сфере. Ее представители приезжали в Иркутск, и с ними достигнута договоренность по всем основным вопросам. Заметьте, что еще два года назад инвесторов не было и в помине. Иркутская область попросту не была готова к серьезной работе в этом направлении. Но на сегодняшний день у нас есть необходимые условия, чтобы привлекать к проекту крупных партнеров. У нас есть возможность предоставить компаниям определенные преференции, определенные Федерацией для территорий опережающего развития.

Опережающее развитие

— Территории опережающего развития — так называемые ТОРы — сейчас вообще какой-то модный бренд. Буквально на днях пресс-служба регионального правительства распространила ваше заявление на предмет того, что ТОРы способны поднять территории. На чем основано это ваше убеждение? У нас уже столько разных красивых проектов было…

— Когда я два с лишним года назад пришел на этот пост, в первом же интервью сказал, что будем заниматься новой индустриализацией и обязательно добьемся результата. В тот момент, полагаю, вы тоже были в удивлении и скепсисе. На сегодняшний день ИАПО строит абсолютно новый, современный самолет. И в тот момент, когда нам грозят санкциями, на завод принимают новых сотрудников. Ангарская нефтехимическая компания, на которой некоторые уже готовы были поставить крест, реализует один из самых больших инвестиционных проектов Иркутской области: здесь идет серьезная перестройка производства под современные стандарты.

На севере региона Иркутская нефтяная компания работает в непролазной тайге, но на сегодняшний день это современные рабочие места, ничем не хуже, чем, к примеру, у «Бритиш Петролеум». Кто-то верил раньше в это? Но для того, чтобы это случилось, нужно было создать благоприятный инвестиционный климат, нужна была поддержка президента страны. И лишь когда в Иркутской области стал реализовываться весь комплекс мер, необходимых для развития бизнеса, мы стали для этого бизнеса интересными. Вот это и есть ТОР. Сейчас мы демонстрируем схему того, как территория может развиваться с опережением. Посмотрите: у нас лучшая динамика в России по увеличению валового регионального продукта. Мы приближаемся к 900 млрд, а два с половиной года назад это было 700 млрд. Вот буквально на прошлой неделе появился еще один инвестор: ВЭБ открыл кредитную линию одной из компаний на строительство в Братске металлургического завода. У нас нет арматуры, мы хотим возводить БАМ, Ковыкту и еще многое другое, а металл везем с Урала! Вот такие заводы мы опережающими темпами и будем строить…

— Бедный Братск, еще один завод…

— Опять вы меня провоцируете на ненужные дискуссии. Могу сказать вам со всей ответственностью: если в Братске мы не создадим новую индустрию, то этот город с ушатанными заводами с шикарнейшими кадрами может повторить судьбу Усолья. Современный металлургический комбинат будет вредить экологии не больше, чем какая-нибудь котельная. Зато появятся рабочие места, начнет формироваться рынок газа. А сейчас, когда я слышу разговоры, что в Братск проведут газ, я понимаю, что все затраты в конечном итоге лягут на население, а это абсолютно неправильный подход.

— Кстати, в Усть-Куте строительство ЦБК общественность зарубила. И именно из-за экологического момента…

— Тут не все так просто. Работают ЦБК в Финляндии, в Канаде — странах, которые традиционно заботятся об экологии. Просто при строительстве и эксплуатации нужно соблюдать определенные нормы...

— Ну вот народ и не верит, что эти нормы будут соблюдены…

— Согласен с людьми, что люди не верят. Потому что все помнят, как это делалось раньше. Но я могу заявить со всей ответственностью, что любое производство, в котором я, как глава региона, стану участвовать, будет соответствовать всем нормам. Ни одного комбината, не прошедшего экологическую экспертизу, не появится. Это я заявляю как губернатор и как активный участник Байкальского движения, куда я входил, еще работая в Академии наук.