«Я всегда считал Сибирь территорией больших возможностей»

Депутат Законодательного Собрания, член комитета по законодательству о природопользовании, экологии и сельском хозяйстве Владислав Буханов — один из немногих парламентариев Иркутской области, которые являются уроженцами западных регионов страны. В Приангарье он приехал уже больше 11 лет назад и за это время сумел добиться здесь многого: возглавляет крупный агрохолдинг, представляет население городов Саянска и Зимы, Зиминского, Заларинского районов в главном законодательном органе региона. Понятно, что свободного времени у него совсем не остается; вот и наш разговор с Владиславом Валерьевичем состоялся уже в самом конце рабочего дня, а закончился он, когда на улицы опустились сумерки и в его офисе, кроме нас, оставался лишь охранник.

Путь на восток

— Владислав Валерьевич, перед нашей встречей я, естественно, посмотрел вашу биографию и обнаружил, что вы по меньшей мере два раза разрушили сложившиеся стереотипы. Во-первых, вы переехали из Нижнего Новгорода в Иркутск, хотя вектор миграции традиционно направлен в противоположную сторону. Во-вторых, из специалиста-робототехника вы переквалифицировались в агрария, что тоже не совсем привычно. Расскажите, почему так получилось?

— Если честно, то я не вижу во всем этом чего-то необычного. Желание получить специальность в области робототехники появилось у меня еще в детстве. Я был активистом, председателем пионерской дружины, возглавлял городской пионерский штаб. Мне искренне казалось, что в будущем человек будет освобожден от рутинной работы, ее будут выполнять механизмы. Поэтому после школы я поступил в Нижегородский государственный технический университет по специальности «Автоматизация и робототехника». Но уже на первом курсе, после прохождения практики на Горьковском автозаводе, я, к сожалению, понял, что наш завод, да и Россия в целом находятся в стороне от процесса роботизации. Поэтому, получив диплом, я не бросился на производство, как планировал ранее, а остался в своем вузе на кафедре технологии металлов.

Работа мне нравилась, но я чувствовал себя немного скованным университетскими рамками, хотелось чего-то большего, и я занялся исследованием общественных процессов. Так в моей жизни появился Институт проблем межрегионального сотрудничества, который я в итоге и возглавил. Эта работа дала мне определенный опыт в изучении федеративных отношений, общественных коммуникаций, политической среды, и в 2006 году мне поступило предложение от губернатора Иркутской области Александра Тишанина войти в его команду в качестве помощника по стратегическому планированию. Если более точно — необходимо было создать условия для прихода в регион инвесторов. Я согласился на предложение Александра Георгиевича во многом потому, что я всегда считал Сибирь территорией больших возможностей.

Я думаю, вы помните, что Тишанин, как и многие другие губернаторы, долго не продержался, мои услуги в администрации Иркутской области перестали быть востребованными, и в 2007 году я перешел в ЗАО «Труд» на должность заместителя генерального директора по развитию, а еще через три года стал директором предприятия «Труд-Агро». Сейчас я председатель совета директоров агрохолдинга «Саянский бройлер». Вот, собственно, весь путь из Нижнего Новгорода до Иркутска.

Аграрная перспектива

— Не скучно вам? Все-таки роботами хотели заниматься, а тут — курицы…

— На сегодняшний день автоматизация основных процессов в сельском хозяйстве не менее, а, возможно, и более востребована, чем на том же автозаводе, и возможностей применить свои университетские знания здесь появляется немало. Аграрный сектор в России в перспективе десяти лет изменится до неузнаваемости. От крестьянской модели труда он переходит к высокотехнологичной, технологической и интеллектуальноемкой. Не так давно на одной из сельскохозяйственных выставок я встретил своего товарища, с которым мы оканчивали один и тот же факультет. Он точно так же ушел в аграрный сектор, и я этому нисколько не удивился.

— Почему не удивились? Мне кажется, что это просто поразительное совпадение…

— На самом деле нет ничего удивительного. Впечатляющие результаты аграрная отрасль показала за последние два года, с тех пор как Россия в ответ на европейские санкции запретила импорт ряда продуктов и взяла курс на импортозамещение. Государственная финансовая поддержка отрасли помогла повысить ее рентабельность, а использование новых технологий привело к росту заработков. Государство в аграрном секторе создает нормальные условия: доступные кредиты за счет процентных субсидий, крупные инвестиции бюджета и сильные налоговые стимулы. Идет развитие аграрной отрасли, и работа в ней открывает большие перспективы и новые возможности.

— А у вас есть какая-то своя, особая генетическая предрасположенность к работе в аграрном секторе? Например, какие-то родственники, которые тоже посвятили себя сельскому хозяйству?

— У меня дед по линии отца был председателем колхоза, и я школьником ездил летом в деревню. Механизаторы меня знали и постоянно брали на уборочную кампанию. Я видел, как мехколонны двигались с запада на восток, насколько это был проработанный и мощный процесс. Сейчас мы только начинаем осознавать, как в масштабах всей страны можно управлять экономикой. А тогда это было вполне обычным делом.

Новые возможности

— Раз уж вы заговорили о деде, расскажите о своих родителях.

— Родители у меня были инженерами. Папа много лет работал на железной дороге топографом. Прокладывал новые трассы, занимался реконструкцией старых дорог от Москвы и до Северного Кавказа. Пять-десять дней был «в поле», потом приезжал на неделю, работал на кульмане, фиксировал свои измерения и опять уезжал…

Мама была специалистом отдела кадров, одновременно инженером по охране труда, табелировщиком и сотрудником ОТИЗа. Когда она ушла на пенсию, на ее место взяли сразу трех человек, и даже их не хватило, пришлось принимать четвертого. Ее коллеги удивлялись: «Как ты все успевала?» А у нее и в мыслях никогда не было, как это можно что-то не успеть, не сделать.

Сейчас я понимаю, что многие базовые ценности в жизни мне привили именно родители. Ну а пионерская организация эти ценности закрепила.

— Как вы восприняли развал СССР? Не стало ли это для вас, пионера-активиста, какой-то личной трагедией?

— Нет. 90-е годы я воспринял не как крах всей жизни, а как появление новых возможностей. У меня произошла определенная смена сознания. Я совершенно нормально осознал тот факт, что можно, например, купить на базе сыр, которого не было в магазинах, отвезти его под заказ на ка-

кое-то предприятие и заработать неплохие деньги. Или получить дополнительный тираж газеты и продать его в каких-то людных местах, где не было киосков «Союзпечати». Тогда не существовало такого понятия, как маркетолог, но появлялось понимание того, как грамотно предлагать тот или иной товар, и сегодня, уже на «Саянском бройлере», мне этот опыт пригодился.

Куриное меню

— Раз уж вы упомянули о «Саянском бройлере», расскажите, колете ли вы своих куриц антибиотиками, кормите ли ГМО или какой-то другой химией, как иногда доводится слышать. Если нет — то почему они у вас не похожи на фермерских? У тех — одни кожа и кости, а у вас — только мясо…

— Вот вы спрашиваете, используем ли мы антибиотики и гормоны. Я задаю встречный вопрос: вот вы, когда утром просыпаетесь, просто так антибиотики пьете? Таблетки принимают тогда, когда есть отклонения. Просто так антибиотики никто никогда не ест, потому что они вредны для здорового организма. У животных это тем более работает. Если здоровое животное кормить химией, оно начнет болеть, терять в весе, и не будет никакой экономики.

Почему тогда наш бройлер отличается от деревенской курицы? В естественных условиях курица сама вынуждена добывать себе еду, она спасается от врагов, прячется, нервничает. Поэтому мясо у нее жесткое и жилистое. У нас же для куриц — идеальные условия: температура, освещенность, вентиляция. Никакого стресса: свет зажигается и гаснет плавно, любые громкие звуки исключены. Применяются сбалансированные корма, которые создавались десятилетиями, с 30-х годов. За всем этим процессом стоит огромная научная база, которая включает и вопросы селекции. Была выведена птица, которая может есть круглые сутки: день, вечер, ночь. Она постоянно растет, к возрасту 40 дней набирает нужный вес.

— А вы сами часто курицу едите?

— Мне этот вопрос постоянно задают — правда, обычно немного по-другому: «Ты своих детей курицей кормишь?» Скажу вам так: еще до того, как я стал заниматься птицеводством, мы постоянно готовили кур. Потому что это быстро, удобно, несложно. Если это бройлер, жаришь его 15 минут на гриле или в духовке запекаешь 20—30 минут — и готово.

— Поделитесь каким-нибудь рецептом…

— У меня есть неплохая шашлычница, в виде бочки, на углях, и летом я часто готовлю на ней курицу. Крылья, грудку или филе нужно замочить в соленой воде, закинуть в шашлычницу, закрыть. Минут через десять достать курицу и снова опустить ее в соленую воду, а потом — опять на угли.

Очень люблю суп с тыквой и курицей. Это у нас семейный рецепт. Тут тоже все очень просто: помыть курицу, положить в посуду, поставить на огонь и за десять минут до готовности положить туда кубиками нарезанную свеклу, тыкву, морковь. Тыква для меня вообще особый продукт. У меня есть маленький дачный участок, и там всегда растут тыквы. Я из них делаю каши, салаты — множество разных блюд.

Решаем проблемы вместе

— Про куриц поговорили, теперь давайте про политику. Насколько я понимаю, определенный политический опыт вы получили еще в Нижнем Новгороде. Как получилось, что в Иркутской области вы вернулись в политику?

— Полтора года назад депутат Законодательного Собрания от нашего округа — это Саянск, Зима, Заларинский и Зиминский районы — досрочно сложил с себя полномочия. И мне тогда предложили пойти на выборы. Сначала я наотрез отказался — у меня работы выше крыши! А потом подумал: а почему бы и нет? В рамках социально-экономического партнерства «Саянскому бройлеру» нередко приходится решать вопросы благоустройства, ремонта детских садов, помощи сельскому хозяйству — то есть те же проблемы, которыми занимаются депутаты Законодательного Собрания. Работники возглавляемого мною предприятия живут на этой территории, ходят в больницы, водят детей в садик, школу. Как у депутата, у меня появится больше возможностей решать вопросы, связанные с развитием этих территорий.

— Ваш округ, насколько я помню, традиционно был за Саянсхимпластом. То есть депутат был обязательно с этого предприятия. И вдруг — аграрий…

— Я не противопоставляю себя Саянскхимпласту. Благодаря ему появился город Саянск. И сегодня мы крепко связаны друг с другом. Три года назад на Саянскхимпласте были определенные трудности. Не хватало сырья, людей переводили на двухдневный режим работы. Мне тогда говорили: «Смотри, как тебе повезло — у тебя с кадрами теперь дефицита не будет, выбирай кого хочешь». А мне совсем так не казалось. Если в Саянске на системообразующем предприятии проблемы, то это проблемы всего города. Инфраструктура Саянска — те же очистные сооружения, например все рассчитано на то, чтобы мы работали вместе.

— Вас выбрали, и вы начали работать в Законодательном Собрании. Стало ли для вас что-то сюрпризом? Насколько сложной вам показалась работа в областном парламенте?

— Очень непросто глубоко проработать и исследовать ту или иную программу, чтобы найти в ней возможность финансирования и строительства детского садика, больницы или дороги. Но я, собственно, такого и ожидал. Я сразу сказал мэрам МО, расположенных на территории округа, что я — их помощник. Я их попросил: если вы видите, что по какой-то программе вас начинают зажимать — обращайтесь, будем решать вместе. В территориях требуется совместная работа депутата и мэра. Почему? Потому что мэр знает проблему, а депутат видит общие критерии, закономерности, тенденции — и все это вместе помогает добиться решения вопроса. Приходится очень быстро переключаться — от медицины к образованию, от образования к промышленности. Идет большой поток информации, которую нужно очень быстро переработать. И это очень важная работа, потому что учесть нужно все, а бюджет не резиновый. Нужно согласовать с мэрами территорий, что важнее построить в этом году, школу или проложить коммуникации, что-то перенести на бюджет следующего года или найти дополнительное финансирование на берегоукрепление. А сюрпризов никаких не было. Добавилось больше ответственности за людей, которые доверили мне представлять и отстаивать интересы их территорий. А ответственность для меня привычное состояние — за предприятие, которое я возглавляю, за семью, за коллектив, вот теперь еще за жителей своего округа.

Как в кино

— Владислав Валерьевич, настало уже, наверное, время рассказать о своей семье.

— В юности я не понимал кинематографических историй про любовь, а в итоге произошло именно так, как в кино. Уже переехав в Иркутскую область, я встретил свою жену и понял, что она не просто единственная, а что это та самая женщина, от которой я хочу иметь детей. И сейчас у нас их четверо. Старшему сыну девять лет, младшему — один год. Средние дети — дочки.

— На какие-то увлечения у вас времени хватает?

— Не знаю, стоит ли это называть увлечением или нет, но от бабушки с дедушкой у меня остались два советских самовара, и в Иркутске я нашел ребят, которые своими руками их восстановили. И вот после этого у меня началось какое-то движение самоваров: то кто-то мне подарит, то я кому-то подарю самовар. Сейчас у меня дома коллекция из более чем десяти самоваров — причем как царских, так и советских. Есть такие, которые сделаны из гильз после Великой Отечественной войны… И постепенно я начал в самоварах разбираться. Несколько раз в год мы пьем чай из самовара и некоторое время вспоминаем это как небольшое событие. Самовар и все, что с ним связано, стало для нас определенным ритуалом.

— Скажите, а с появлением семьи в вашей жизни много изменилось?

— Конечно. Когда у тебя появляется семья, ты начинаешь чувствовать ответственность не только за себя, но и за других. И, собственно, это тоже стало еще одним толчком, почему я пошел в политику. Я не мог сидеть просто так и думать о том, что для улучшения нашей жизни нужны какие-то изменения. Я понимал, что нужно делать это самому. И когда ты принимаешь весь круговорот нашей жизни, тебе становится гораздо проще двигаться вперед и решать даже неразрешимые задачи. Тем более таких задач нет. Если задача кажется неразрешимой, надо просто пересмотреть пути решения.