Выросло новое поколение женщин

Обычно накануне Восьмого марта принято говорить, какие прекрасные у нас женщины, как много они делают для страны. Но это и так понятно. Мы же предлагаем поговорить о более серьезных вещах — о реальном равноправии, о гендерных ролях, о феминизме и о том, как массовая культура отражает изменения в отношении женщин к самим себе и своей роли.

Мужчины по-прежнему правят, но это не навсегда

О противоречиях между мужским и женским взглядом на мир мы решили поговорить с иркутским философом, доцентом кафедры гуманитарных и информационных дисциплин Иркутского филиала Института юстиции Министерства юстиции Российской Федерации Николаем Васильевым.

— Николай Гаврилович, можно сказать, что в России достигнуто полное равноправие и женщин ни в чем не ущемляют?

— Формально равенство у нас есть, оно определяется политикой государства, а в реальности этого нет. Мы признаем, что женщина может руководить предприятием или избираться депутатом, но продолжаем смотреть на нее как на женщину и подспудно думаем, что либо это случайность, либо она обладает мужскими признаками.

— Мужик в юбке… Есть еще вариант, что она чья-то протеже.

— Да. Внутреннего ощущения равенства у нас в массовом сознании нет. И что важно, носителями этого сознания являются как мужчины, так и женщины. Нам ближе и роднее архаичные представления о роли женщин.

— Поясните.

— Прежде надо отметить, что традиционно женщины более консервативны, чем мужчины. Мужчины по своей природе больше творцы, преобразователи, разрушители и реформаторы. Сегодня мир движется к цивилизации. Цивилизация — это воплощение новой культуры. Мы выработали новый взгляд на гендерные различия, признали равенство. Но теперь задача — приспособить жизнь под эти представления. Женщина стремится к комфорту и стабильности, думает о будущем своего потомства. Мужчине комфорт особо не нужен. И главная проблема российского общества в том, что оно не сильно стремится к созданию комфортной жизни. Жизнь у нас опасная, с катаклизмами, с внутренними конфликтами. Это противоречит женской картине мира. Поэтому идет борьба между консервативной моделью и прогрессивной. Так как у нас доминирует мужской тип, то в приоритете ракеты, армия, оборонная промышленность, глобальные рискованные мероприятия, конфликты, напряженные отношения с внешним миром. Это абсолютно мужской стиль поведения.

— И мужчины ввергают общество в свою воинственную картину мира?

— Не мужчины, а общество целиком. Потому что точно такая же картина мира существует и в женском сознании.

— Вот как?! То есть российские женщины еще более хранительницы существующего порядка вещей?

— Да. Важно понимать: когда женщины добиваются равноправия, они в конечном счете добиваются своего женского взгляда на мир и признания своего права на эти взгляды. Например, армия не для демонстрации силы, а чтобы обеспечить стабильность. Экономика не для ракет и танков, а чтобы комфортно жилось. Женщины выступают за мирные и доброжелательные отношения с другими странами, без перегибов вроде «Можем повторить» и «На Берлин». Женщины все-таки за умеренность. Они говорят: нам и детям нужны стабильная жизнь и безопасность. Это две разные философии: мужская и женская. И сейчас идет борьба за гармонию мужского и женского. Но как раз женской философии, то есть философии стабильности, в нашем обществе очень мало.

— Более того, общество не одобряет тех, кто выступает за это. Нужно быть как все.

— Мне кажется, что причина агрессии в нашем обществе связана как раз с гендерными противоречиями. Идет борьба за стремление к индивидуальности и с гендерной ролью. Что я имею в виду? С момента рождения ребенку отводится гендерная роль. Если это мальчик, то ему все время внушают: «Будь как мужик! Что ты как девчонка?», «Дай сдачи», «Проучи его»… Если девочка, то ей говорят: «Ты же девочка», «Девочки не играют в машинки». Ребенок еще не разобрался в себе, но в нем поселяются страх и неуверенность, что он не оправдает возложенных на него ожиданий.

— Детям навязывают эти роли?

— Да, и дальше это навязывание становится все агрессивнее. Например, когда детям говорят: не беда, что папа скандалит в пьяном виде, он мужчина, ему можно. А про маму: пусть мама профессор (начальник), но она все равно дура, и так далее. Это и есть гендерные установки.

— А дальше это все усугубляется, когда молодому парню говорят: «Какой же ты мужик, если не можешь ударить». А девушку прессуют: «Тебе пора замуж» или «Как, ты еще не родила?»

— И так формируется восприятие роли. Это наследие тоталитарного прошлого, поэтому у россиян очень незначительный набор статусов. «Ты должен быть мужчиной, вести себя как мужчина, это не обсуждается». Но такая жесткая установка даром не проходит. Возникает противоречие между внутренним созреванием и социальным давлением. Так же с девочками: «Девочка должна вести себя так-то». Это хорошо в условиях тоталитарного общества, но в современном это неприемлемо.

— Конечно, неприемлемо. И это можно проследить по резонансным историям, которые бурно обсуждались в СМИ и социальных сетях. Вот конкретный пример — развод артиста Армена Джигарханяна. Стоило ему заявить, что его супруга Виталина ограбила его, как все общество, не зная деталей, тут же обрушило на нее тонны ненависти. Граждане требовали ее покарать, засадить, чуть ли не распять. И самыми злобными ненавистниками Виталины оказались… сами женщины. Хотя по логике они должны были как минимум насторожиться, хотя бы из чувства солидарности, зная массу примеров, когда мужья избавлялись от неугодных жен, оставляя их нищими. В итоге все суды закончились ничем, ничего криминального Виталина не совершила, ничего не украла. Но все это показывает реальную ситуацию в стране: общественное мнение всегда на стороне мужчин. Правда никого не интересует.

— Виталина сделала обществу огромный подарок, она с самого начала попала на подсознательные представления людей о женщинах, в том числе женщин о самих себе. Как они ее называли: «дура», «наглая», «коварная», «хохлуша». Такое ощущение, что вся эта история была постановкой, чтобы все выплеснули агрессию. Это уникальный образ.

— В случае с Джигарханяном мы убедились, что быть замечательным артистом вовсе не означает быть безупречным человеком. Там тоже не все так просто: некрасивая история развода с предыдущей женой, изгнание актеров из театра. Но! Общество готово ему все простить. Ему можно, он мужчина.

— Женщины в этом шоу защищали право мужчины быть неправым. Да, мужчинам у нас прощаются безнравственные поступки. Так повелось еще с древних времен. Мужчина не должен оглядываться, он остается в истории поступком. Как в «Старшей Эдде» (сборник древнеисландских песен о богах и героях скандинавской мифологии и истории. — Прим. ред.) говорится: интересно, героем какой баллады ты станешь. И неважно, какой ценой: убил, зарезал, обманул. Женщине такие поступки не разрешаются. Женщине разрешается ждать и терпеть. Муж уехал на северную вахту, жена дома строит гнездышко. Он приедет, будет пить-гулять по любовницам, а она должна все терпеть. «Ну он же мужик, — говорит она, — он же намучился на северах». А то, что она одна с детьми намучилась, это не в счет. Такой вот символ мужского поведения.

Слева: Героиня сериала «Игра престолов» Арья Старк стала объектом подражания для многих девочек. Она не любит кружевные наряды, зато любит справедливость и готова с оружием отстаивать честь своей семьи. Совсем нетипичное поведение для девочки в патриархальном обществе, но актуальное сегодня. Справа: Дейенерис — еще одна героиня «Игры престолов». Девушка, которой когда-то торговали и насильно выдали замуж, сумела покорить половину мира, построить империю и искоренить рабство. Прежде такие подвиги были подвластны исключительно мужчинам

— Еще один яркий пример — скандал с Дианой Шурыгиной, которая стала жертвой насилия. И как общество отреагировало? Оно обвинило в случившемся не насильника, а девушку. «Сама виновата!» — кричали зрители ток-шоу. И прежде всего кричали женщины. В этой истории ярко проявилась российская традиция обвинять во всем жертву насилия: не так была одета, не так себя вела. Но ведь и на Западе когда-то тоже так было. Вспомним фильм «Обвиняемые» 1988 года с Джоди Фостер, как девушка, ставшая жертвой насилия, стала изгоем. За эту роль Джоди получила «Оскара». Но сейчас ситуацию там сильно изменилась. Сегодня мало кто рискнет обвинять и травить жертву. Можно нарваться на судебный иск.

— Запад к этому давно шел. Кроме общественного неприятия насилия там приняли правовые нормы, например запрет приближаться к человеку. И вот результат. А наше право женщину не сильно защищает.

— Точно, недавно декриминализировали статью «побои».

— У нас есть какие-то правовые нормы, но за ними не стоит правовая психология. Считается, что женщина должна терпеть. Я в свое время ездил по зонам, и меня удивило количество женщин, убивших своих мужей. Это следствие такого подхода. Убивает женщина, доведенная до отчаяния. То есть ей больше ничего не остается. И нет возможности подать заявление. Полиция говорит: «Будет убивать, тогда и звоните». Плюс социальное давление: «Он муж — терпи». Это и есть основа российской психологии. На Западе продвинулись далеко вперед, они приняли законы и изменили психологию. Там женщина сразу включает правовую машину, и она работает, потому что есть неотвратимость наказания. Мы право в отношения и семью не пускаем, и этому препятствуют сами женщины.

— Да, кричат: «Не лезьте в семью!» Домострой какой-то.

— Создаются разные фонды, кризисные центры для женщин, но внутри у нас сидит все тот же сторонник идеи «место женщины у плиты».

— Но есть и хорошие новости. Не знаю, как вы относитесь к российскому движению за феминизм, но я считаю, что они молодцы.

— Я за. Эти женщины работают на общество.

— А как вы относитесь к движению #MeToo (в переводе с английского означает «я тоже»)? Поясню, это массовое движение против насилия и домогательств, которое родилось на западе в 2017 году. Сотни тысяч женщин рассказали публично о своей беде, показав всем остальным, что с насилием нужно и можно бороться.

— Я поддерживаю этих женщин, взявших на себя публичную функцию. Другие, посмотрев на них, станут чуточку свободнее, поймут, что случившееся не их вина. Я считаю, что в этом движении ничего страшного нет, потому что очень много насилия порождается молчанием, стеснительностью и терпением.

— Но наши мужчины относятся к таким движениям очень негативно, видимо боятся.

— Я думаю, что наши мужчины живут традиционными представлениями, в них есть романтическое начало, но никто не защищен, когда этот романтик превращается в агрессора. Почему движение #MeToo имеет позитивную сторону? Потому что ко всему нужно быть готовым. И все феминистические течения, даже иногда принимающие радикальные формы, в принципе позитивны. Это та самая живая политика, а политик борется за интересы какой-либо группы. Кто-то должен защищать женщин.

— Думаю, что ситуация изменится, когда поколение женщин, живущих традиционно-домостроевскими представлениями, уйдет. Молодые их не впитывают и не считают, что на мужчин нужно молиться и пылинки с них сдувать.

— Конечно, обидно прощаться с прошлым, но мир меняется, и представление о гендерных ролях тоже меняется. И надо признать эту неизбежность.

— Поговорим о роли массовой культуры в этих процессах. Например, популярный сериал «Секс в большом городе», который предложил непривычную для нас модель поведения: свободные, обеспеченные, самодостаточные героини, даже не стремящиеся выйти замуж. Многим молодым такая модель понравилась, им захотелось такой же жизни, и этот сериал сыграл большое значение в формировании нового взгляда на роль женщины в обществе. Что она не только мать и хранительница домашнего очага. Она тоже может руководить бизнесом, писать книги и даже (о, ужас!) сама проявлять инициативу в отношениях с мужчинами.

— Но часть публики не была готова сразу принять эту модель. И наша массовая культура пошла по проторенному пути создания сериалов про женские страдания. Вернулись к архаичному сознанию.

— Не соглашусь. А «Не родись красивой»? Он по западной модели создан.

— Правильно, как и «Воронины», потому что они адаптированы, но суть сохранена.

— Снова не соглашусь. Возьмем «Игру престолов», сериал, который, несомненно, отстаивает ценности феминизма. Если раньше женщинам в подобных рыцарских сагах отводилась роль принцессы, ждущей прекрасного принца, то в «Игре престолов» именно женщины являются двигателями сюжета и разрушают стереотипы. Это сильные женщины: они берут города, сражаются на равных с мужчинами, командуют армиями и флотом, мстят, интригуют, устраивают заговоры, рубят головы… В общем, они далеко не милые принцессы в розовом, которые должны всем нравиться. Таких героинь не было раньше. Они создают новые гендерные модели поведения. И посмотрите, сколько у этих героинь фанатов в России. Миллионы! Девочки больше не хотят быть принцессами, они хотят быть как Арья Старк, которая не любит вышивать, но любит фехтовать. Они хотят быть, как Дейенерис, которая противостоит неравенству и угнетению. Не думаю, что эти девочки готовы в будущем довольствоваться ролью примерной жены и хозяйки.

— Тогда мы можем сделать очень грустный вывод: проблема феминизма — это проблема не молодежи, это проблема старшего поколения. И именно старшему поколению нужно признать, что у их детей есть право строить свою жизнь по другим лекалам. И у нас постепенно культура начнет искать новые пути в этом направлении. Мы переживаем сейчас то, что на Западе пережили лет тридцать назад. Все социальные изменения происходят не сразу, но они неизбежны.

«Ты женщина, тебе нельзя»

Сегодня мы спросили у иркутянок: «Вы когда-нибудь сталкивались с ущемлением прав из-за того, что вы женщина?»

Татьяна:

— Я руководила АЗС. 20 человек были в подчинении, и никто из мужчин не позволял себе высказать недовольство. Все отношения строились на взаимном уважении. Наверное, это от руководителя зависит.

Любовь Гавриловна:

— Бывает, что на работе женщин задвигают, но это смотря где. А дома у нас такого не бывает, живем дружно.

Лиза:

— Да. Начиная с того, что окружающие с раннего детства внушают: ты девочка, ты не должна так ходить, не должна так поступать.

 Дарья:

— Я не сталкивалась с таким, даже не знаю… То, что женщин меньше на руководящих постах… Наверное, они не во всем равны с мужчинами.

Валерия:

— Конечно. Например, в очереди в поликлинике или магазине мужчины пытаются пробиться вперед без очереди. Неприятно.