Вторая жизнь тазика

«Мусорная» реформа, призванная навести порядок во всей стране, пока ещё далека от совершенства. Максимум, чего добилось правительство Медведева, — уволило главного «дворника» страны (Дениса Буцаева, главу российского экологического оператора), получавшего за бездействие 900 тысяч рублей в месяц.

Между тем в Иркутской области уже работают производства, перерабатывающие отходы в новые изделия. Встречая в магазинах такую продукцию, потребитель с первого взгляда не найдёт различий между тазиком из первичного сырья и из вторички. Всё дело в маркировке: если написано «Для непищевых продуктов» — значит, в прошлой жизни этот таз был всем, чем угодно: бутылкой, канистрой, ведром или даже игрушечным пистолетом.

Производство ООО «Сибирский производитель» расположено в Ангарске. В одном цехе из твёрдого вторичного сырья делают непищевые вёдра, лейки, тазики, цветочные кашпо, мётлы, горшки. Здесь в ход идут переработанные ящики, канистры, упаковка от бытовой химии, бутылки. Второй цех производит мусорные мешки, полиэтиленовые вкладыши в бочки, плёнку для садоводов из мягкой вторички — это та же плёнка, бывшая в употреблении, различные мешки и пакеты, даже мусорные. Предприятие в основном работает под заказ российских оптовиков, купить изделия в розницу можно в магазине при заводе и в крупных сетевых супермаркетах.

— Мы сами не собираем вторсырье, а получаем готовое от тех, кто этим занимается. К сожалению, в Иркутской области таких очень мало и никто не доводит его до нужного нам вида — отсортированным, хотя бы первично, и прессованным, — рассказал представитель дирекции производства. — Поэтому сырьё привозим из Красноярска и Бурятии. Безусловно, выгоднее было бы брать его в Иркутской области, вроде как даже положено, поскольку мы работаем здесь. Но пока не у кого. Производству уже 15 лет, и вторичку мы стали использовать не так давно, потому что получить из неё качественное сырьё — очень сложный и долгий процесс. Вот только года три, как мы стабильно получаем продукт такого качества, за который не стыдно и который уверенно можем использовать при производстве изделий.

Ответственный производитель никогда не будет добавлять вторсырьё в изделия, контактирующие напрямую с пищей. Хотя на рынке встречаются и такие. Специалисты легко отличат изделия из первичного сырья от сделанных из вторички, а для обычного потребителя разница незаметна. Поэтому, покупая ведёрко для сбора ягоды, обратите внимание на маркировку и понадейтесь на совесть производи­теля.

— В силу того, что вторсырьё какое-то время находилось на улице, у пластмассы наступает деструкция, иначе говоря — она разрушается от ультрафиолета. Чтобы вернуть новому изделию эластичность, приходится добавлять чистое сырье, — продолжает представитель дирекции. — Если это не сделать, то такое ведро из вторички, если налить в него воды, может рассыпаться при попытке его поднять. И даже при добавлении чистого сырья в изделие в любых пропорциях оно уже не станет пищевым.

Ответственность за изготовление изделий по заданным параметрам полностью лежит на производителе. Само производство — это не просто желание позаботиться об экологии и купленный в кредит один станок, а целая цепочка, начиная от переработки вторсырья до продажи готовых изделий. Да, вторсырьё удешевляет продукцию, но, чтобы заниматься этим серьёзно и получать прибыль, нужно вложение средств. Открыть подобный цех, собирая пластиковые бутылки у населения, и перерабатывать их — нереально. При малом объёме производство получается нерентабельным.

— Принимать нам самим вторсырьё у населения невыгодно, — продолжает представитель завода, — это дополнительные вложения, техника, логистика. Да мы просто не соберём нужного количества — в месяц у нас уходит в производство примерно 100—150 тонн. Развивать деятельность именно в направлении переработки вторички будет рентабельно, если регулировать её сбор станет государство. Вот на его помощь очень надеемся — организовать сбор, собрать и продать по разумной цене, например по 22—23 тысячи рублей за тонну вторичной плёнки. Сейчас эта тонна на рынке стоит 35 тысяч.

Переработать такую плёнку можно в новую, а можно и в мусорные пакеты различной толщины и объёма. Изделия из второго цеха покупают оптовики от Новосибирска до Владивостока.

— В производство идёт 100% вторичного сырья. Сначала оно перерабатывается в гранулы, и только потом получаются плёнка и пакеты. Сейчас достигли уровня 95—100 тонн готовых изделий в месяц, — делится заведующий производством цеха Дмитрий Хлюпин. — Мы делаем линейку продукции плотностью от 7 до 60 микрон. Для сравнения масштабов: плотность волоса у блондинки приблизительно 30—35 микрон, у брюнетки — 40—45. Такие тонкие мешки используются для сбора бытового мусора, где толщина не нужна — вы же дома не накапливаете по 10—15 кг. Толстые большие мешки мы делаем для производств и для мусора компаний, которые собирают его на улицах, например.

Рецептуру изготовления тех же мешков, чтобы они не рвались и не вытягивались, здесь разрабатывали методом проб и ошибок не один год.

— Готовых решений из Интернета не существует, — улыбается Дмитрий Хлюпин. — Сейчас мы обзавелись небольшой собственной лабораторией, где контролируем качество изделий: испытываем плёнку и мешки на разрыв, на прочность, проколы и т. д. Причём если наши же изделия во второй раз попадут к нам с полигонов на переработку, то с помощью добавления более свежего вторичного сырья мы снова сможем их использовать для изготовления новой партии.

Цвет мешков зависит от входящего сырья. Например, маленькие зелёные гранулы раньше были пакетиками из-под майонеза от Иркутского масложиркомбината. Такой цвет им дало смешение синих и жёлтых красок на упаковке. Но по желанию заказчика готовую продукцию можно сделать любого цвета.

— Мусорные мешки пользуются большим спросом, чем плёнка, сейчас это самое перспективное направление. На данный момент мы производим их по 60—70 тонн в месяц и продаём крупным сетям магазинов, — говорит Дмитрий Хлюпин. — В этом году приобрели новое оборудование, изготавливаем большие партии под конкретного клиента, определённого цвета. Например, у нас есть заказчик из Иркутска, которому мы делаем ярко-красные мешки. Он собирает мусор в элитных посёлках, и, чтобы отсечь тех, кто не заключил договор на его вывоз, машины забирают только свои мешки — красные. А вообще, можем их сделать любого цвета и любого оттенка.