«Власть толкает нас на улицу»

Николай Бондаренко о поражении на выборах и дальнейшей стратегии КПРФ

• Что делать? Вопрос самый ключевой, самый значимый. Очевидно, что по всей стране вот эти протестные настроения будут расти. Лично я выступаю за то, что мы, конечно, должны играть в правовом поле. 

Лишь по той причине, что за альтернативный путь власть нам просто поаплодирует, если мы уйдем сейчас в какие-то нелегальные формы. Это будет удобным способом, чтобы возбуждать новые санитарные дела, сажать людей по этим вот трем административкам – как говорится, «собери уголовку за три нарушения».

• Представляете, наши наблюдатели фиксировали ситуацию, при которой бюллетени хранились не просто без отрывной красной ленты, а бюллетени хранились в открытых сейф-пакетах. Каждый мог посмотреть, взять, даже руками не трогая – все было видно – насквозь открыто. И комиссия отказывалась признавать это голосование недействительным, потому что не видела в этом серьезных нарушений.

Вызывающе проиграли люди, которые являются безусловно, выдающимися политиками в России. Их не так много, этих альтернативных, оппозиционных, действительно популярных политиков, которые до сих пор имели возможность баллотироваться в Государственную думу. Один из них – коммунист Николай Бондаренко, депутат Саратовской областной думы, фракции КПРФ.

Читайте интервью, которое дал Николай Бондаренко в эфире телеканала «Дождь».

Николай, здравствуйте!

– Да, здравствуйте всем!

Было ощущение, что Выодно из тех лиц в КПРФ, которое действительно хорошо узнаваемо, с которым связывают ощущение обновления и т.д. И при этом Вы, получается, с треском проигрываете у себя в Саратове.

– Более чем в 2 раза!

Вот я и говорю: с треском проигрываете. Как Вы себе это объясняете и что собираетесь с этим делать?

– Слушайте, ну объяснить это можно только одним – это, безусловно, массовой фальсификацией. Это насмешка над демократией, над свободой выбора и просто превращение выбора в вопрос какого-то назначения. Понятно, что власть шла и готова, и будет идти на фальсификацию. Но, конечно, то, что творилось на этой выборной кампании – это не укладывается ни в какие рамки. Половина всех избирателей, которые голосовали у нас, голосовали на дому. Есть округа, где большая часть людей голосовала на дому. Безусловно, это просто физически невозможно проверить. Потому что комиссия выпускала одновременно по пять урн и те урны, с которыми шли наши члены комиссии, наши наблюдатели, их было в десять раз меньше, чем нужно для контроля.

Конечно, власть смогла добиться просто максимального абсурда. Плюс вот это трехдневное голосование.

Я участвовал в нем не первый раз, но вот так серьезно, так основательно, первый раз на себе испытал. Потому что тяжело организовать работу наблюдателей, которые просто физически не могут быть в пятницу на участках, потому что это рабочий день. Кто-то может в пятницу, но не может в воскресенье. Потому что это человеческая жизнь и есть обязательства, и, конечно, это просто титаническая работа. Когда тысяча человек должна каждый день выходить на участки – это просто запредельные сложности.

И власти этого оказалось недостаточно: ночью они не стеснялись открывать опломбированные участки и фальсифицировать. Бегали с пакетами, с мешками со списками и потом наутро говорили, что ничего, все нормально, какие нарушения?

Представляете, наши наблюдатели фиксировали ситуацию, при которой бюллетени хранились не просто без отрывной красной ленты, а бюллетени хранились в открытых сейф-пакетах. Каждый мог посмотреть, взять, даже руками не трогая – все было видно – насквозь открыто. И комиссия отказывалась признавать это голосование недействительным, потому что не видела в этом серьезных нарушений.

Власти оказалось в итоге этого недостаточно – они на большинстве участков просто запретили нашим членам комиссии, наблюдателям пересчитывать бюллетени и сказали, что они все за нас посчитали, поверьте нам на слово. Территориальные комиссии, окружная комиссия – говорили, что все нормально. Вы, оппозиция, всегда всем недовольны и про фейки нам какие-то рассказываете, и т.д.

В результате никому не известный «единоросс» обошел меня в два с лишним раза по количеству голосовавших. Это просто какой-то сюрреализм.

Хорошо, Николай. А что теперь? Что, например, Ваши коллеги, ваше руководство партией? Вчера товарищ Зюганов говорил, что такой популярности, такого успеха у КПРФ не было с 96-го года.

– Действительно, я как бы объективно, адекватно оцениваю наши выборные кампании и могу с уверенностью сказать, что такого солидарного, такого единого голосования в России еще не было.

Чтобы люди разных политических убеждений, идеологических убеждений, сплотились вокруг КПРФ. И власть взяла и просто перечеркнула все это.

Очевидно, конечно, что власть толкает людей на какие-то не очень конструктивные пути за свои права. Мы, как коммунисты, и я, как член КПРФ, говорим о том, что давайте выступать в легальном поле. Но власть просто не оставляет нам этого легального поля.

Власть толкает нас на улицу, вместо того, чтобы услышать мнение людей, которые люди высказывают на выборах. Ну понятно, что они должны оставить за собой большинство, что они сделают это любой ценой. Но зачем рисовать конституционное большинство? Кто в это поверит? Никто не голосовал за Единую Россию, а она победила фактически по всей стране.

Что делать? Вопрос самый ключевой, самый значимый. Очевидно, что по всей стране вот эти протестные настроения будут расти. Лично я выступаю за то, что мы, конечно, должны играть в правовом поле.

Лишь по той причине, что за альтернативный путь власть нам просто поаплодирует, если мы уйдем сейчас в какие-то нелегальные формы. Это будет удобным способом, чтобы возбуждать новые санитарные дела, сажать людей по этим вот трем административкам – как говорится, «собери уголовку за три нарушения».

И конечно в условиях эпидемии нам сейчас будут все запрещать – это прозрачно и понятно каждому. Однако есть другие формы. Есть возможности собираться в гайд-парках – это не запрещено. Есть возможности собираться на встречи с депутатами и т.д. И мы, конечно, будем сейчас это использовать, молчать никто не собирается.

Еще раз хотел бы обратиться к каждому гражданину: власть сегодня очень хотела бы пересажать, но просто не имеет возможности такой. Поэтому ни в коем случае нельзя предоставлять им такой шанс. Сегодня вот это нарождающееся гражданское общество настолько пока еще в таком не очень уверенном состоянии и мы не можем позволить, чтобы оно было обезглавлено, обескровлено.

Но в то же время мы должны искать легальные формы, механизмы. Я, безусловно, в этом вопросе буду проявлять активность: через наши интернет-каналы, ютуб-каналы, социальные сети будем доносить позицию до граждан.

Данный материал создан и (или) распространен иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента, и (или ) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента.