Тихий ужас
В Тулунском районе на учёте состоит 8614 земельных участков (ЛПХ). Компенсационные выплаты за гибель урожая получили владельцы лишь 828 из них — это те, кто попал в зону наводнения. На получение компенсации претендуют владельцы ещё 7786 участков.
Село Будагово Тулунского района летнее наводнение не затронуло, потому что своенравная Ия течёт в стороне. Беда подкралась чуть позже — в виде грунтовых вод. В конце лета в Будагово утонули все огороды: люди остались без урожая, а домашний скот — без кормов. С наступлением зимы ситуация осложнилась, однако жители ни Будагово, ни соседних населённых пунктов даже не считаются пострадавшими. Люди уже устали ждать какой-либо помощи.
«Нас за людей не считают?»
В небольшом доме Людмилы Викторовны Кармановой людно и с каждой минутой становится всё теснее. Прознав, что приехал корреспондент из области, прибыли даже жители соседней деревни Трактово-Курзан. Каждый пытается донести своё горе, голоса сливаются в общий гул.
С трудом выхватываю отдельные фразы:
«Картошка утонула, огороды ушли с водой прямо в зиму!»; «В подполье никогда не было воды, а нынче у всей деревни почти под крышку…»; «Никто картошку даже не копал, а если кто собрал кулей пять — она сгнила вся»; «Сейчас покупаем в магазине, а она вся сладкая — мёрзлая. Весна придёт — что сажать будем?»; «В декабре РЭС рыли котлован для подстанции, чтобы проложить кабель. После обеда пришли — полная канава воды! А ведь зима на дворе!..»; «Половина села даже в огород зайти не смогла. Соседка пыталась копать картошку, тапки утопила и сама едва вылезла оттуда»…
— Как сейчас живёте-то? — пытаюсь успокоить собравшихся, перейти к конструктивному диалогу.
— Знаете, — в сердцах отвечает мне самая бойкая женщина, — не живём — выживаем! Экономим на всём. Мешок картошки в магазине — 1200 рублей, мешок комбикорма — 900. А мы ведь только за счёт огородов и жили раньше: где картошку продашь, где заготовки с огорода, а когда и мясо. А сейчас все деньги на продукты уходят, скотину кормить нечем, скоро последних коров и свиней сами доедим. Потом как жить?
Бойкую женщину зовут Любовь Ивановна Ковалёва. На встречу она пришла с увесистой папкой.
Перебирая документы, Любовь Ивановна громогласно вопрошает:
— Вот объясните: какая разница между нами и жителями Тулуна, которых тоже грунтовые подтопили? У меня в городе две сестры живут, так одна получила компенсацию, поскольку входила в городскую черту, а другая числилась в районе — и не получила! Почему такое обращение? Нас за людей, что ли, не считают?
Любовь Ковалёва — коренная жительница Тулунского района, в Будагово проживает с 1983 года. В былые времена работала завскладом на местном авторемонтном заводе. Рассказывает, что это было предприятие областного значения, где трудилось более 300 человек. Была в Будагово и своя больница со стационаром, с амбулаторией и аптекой. Сейчас остался только ФАП, даже за лекарствами приходится ездить в Тулун, за 30 километров. Большая деревня была, а сейчас 420 дворов осталось.
— После наводнения в городе приезжали к нам из района, — вспоминает Любовь Ивановна. — 10 октября на столбах появилось объявление: в срок до 15-го числа всем жителям собрать документы. А в Будаговское поселение шесть деревень входит, и расстояния немаленькие — пять и более километров. Представьте, что делалось в сельсовете! Если кто документ нужный не взял с собой, туда-сюда на такси ехать — 500—600 рублей. А у многих, как выяснилось, и приватизации нет: то земля, то дом не оформлен… Закончилось всё тем, что собрали мы что могли, принесли мэру, а нам: не попадаете вы под указ губернатора, не положена вам компенсация!
Обращались в прокуратуру Тулунского района, в Следственный комитет, в аппарат губернатора. Ответ везде один — не положено.
— У меня семь ребятишек, а всего нас девять человек, — вставляет слово многодетная мама Наталья Морозова. — Вот представьте: я иду и покупаю картошку — куль от 900 до 1200 рублей, нам на неделю только и хватает. Я обращалась за помощью в Москву, меня перенаправили в иркутский минсельхоз, оттуда, в свою очередь, в районную администрацию. В итоге выдали четыре мешка картошки многодетной семье. И это на всю зиму?!
Немногим позже в разговоре с Натальей Анатольевной всплывают другие неприятные подробности. Пока она вымаливала помощь в административных кругах, выяснилось, что материальную помощь в размере 20 тысяч рублей якобы уже получил Алексей Морозов — старший сын Натальи.
— В 2017 году сыну 16 лет было, — с трудом сдерживая эмоции, объясняет Наталья. — Он утонул на озере, на глазах у младших братьев. И вот мне говорят, что покойному «выдали» деньги… Разумеется, я и в СК обращалась, и в соцзащиту — кто получил за Морозова? Так до сих пор не выяснила, что произошло.
Вера и надежда
Наталья Морозова — уроженка Тулуна. С супругом Петром Владимировичем познакомилась четверть века назад. Одно время жили в городе, но потом устроились на работу в детский социально-реабилитационный центр в Будагово. Наталья трудилась на ставке повара и воспитателя, Пётр был социологом и водителем. Первые пять лет брака прожили без детей — никак не получалось зачать ребёночка. Наконец у них родился первенец Алексей. Мальчишка был как свет в окошке: едва сам подрос, сразу стал по хозяйству помогать. В доме до сих пор на стене висит вышивка, которой он увлекался, а возле дома — детская площадка, сделанная его руками. Местная малышня до сих пор так и говорит: «Играем на Лёшиной площадке».
Вслед за Алексеем у Морозовых ещё четверо деток появилось. На материнский капитал купили свой дом (до этого жили при реабилитационном центре) и решили ещё приёмных детей взять.
— Насмотрелись в приюте на обездоленную детвору, — рассказывает Пётр Владимирович, — решили хоть кого-то обогреть…
Сегодня в Тулунском районе эту семью хорошо знают. Морозовы — многократные участники различных семейных конкурсов районного и областного масштаба, занимали призовые места. На жизнь в целом никогда не жаловались. Даже смерть первенца перенесли стойко. Держат корову, быка, коз, кур, поросят. Глава семьи сейчас на пенсии, Наталья находится в декретном отпуске (самой младшей дочери Полине 6 месяцев). Но если до сих пор средств на жизнь хватало, то нынче, после потери урожая, все деньги стали уходить исключительно на пропитание.
— Всё, что на детей получаю, — говорит Наталья, — отдаю в магазине за продукты. Обычно мы по 50—60 мешков картошки копали, а нынче всего три. И покос утонул…
— Вчера заходим в магазин, а продавщица спрашивает: «Петя, ты куда столько суперклея берёшь?» — говорит Пётр Владимирович. — А я: «Чтобы детям обувь заклеить» Осенью покупали, уже вся разваливается, а денег-то на новые башмаки нет…
Но домашний скот Морозы резать пока не собираются — берегут на чёрный день. Благо знакомый фермер пошёл навстречу — привёз 15 тюков сена в рассрочку, 1200 рублей за один тюк.
— Сильные дожди, конечно, бывали у нас, но чтобы такое — никогда! — восклицает Елена Преловская, ещё одна жительница Будагово. — В огород выходили и как в болото проваливались. Хотели осенью эту гниль хотя бы перепахать, да трактор не смог заехать. Он и весной утонет, ничего не вспашем. Зелёнку для коровы посеем, и всё.
Муж Елены Преловской работает монтёром на железной дороге, поэтому с деньгами в этой семье не так плохо. Но от грунтовых вод, которые ушли из подполья только в декабре, повело фундамент дома. Под печкой образовалась яма, грибок начал разъедать ещё новые доски, и земля в пустом погребе до сих пор стоит сырая. Печку летом, говорят супруги Преловские, однозначно придётся перекладывать, она вся в трещинах.
— И у меня дом наклонился, — улучив минутку, вставляет слово хрупкая темноволосая женщина. — Чтобы его поправить, нужна денежка, а её нет ни у кого. У меня даже на дрова денег нет.
Вера Сниткова приехала в Будагово из Читинской области. Говорит, искала дом за материнский капитал и дешевле, чем здесь, не нашла. Вера — мать-одиночка, у неё трое детей: двух, четырёх и пяти лет. Сама она инвалид II группы.
— Семь мешков картошки посадила летом, — вздыхает Вера, — ещё и огурцы, капусту, помидоры, лук, чеснок. Осенью вышла в огород копать и по колено утонула! Тапочки утопила и ведро там оставила. Земли не осталось — одна грязь, болото…
Из-за того что в подвале всю осень и зиму стояла вода, накренился угол дома, стали появляться трещины на стенах и на печке. В доме у Веры тепло, но пол ледяной — стужей несёт из обледеневшего подвала.
— Работы здесь нет, в магазинах всё дорого! — восклицает эта маленькая женщина. — За месяц отдаю все 11 тысяч на продукты. Кур уже всех перебила, потому что деткам кушать нечего.
Вера ненадолго замолкает и с надеждой спрашивает:
— Но мне же будет помощь, девушка? Будет?
Дело рук самих утопающих
— Не признают нашу территорию попавшей в зону ЧС, и всё тут! — в сердцах восклицает глава МО «Будаговское» Иван Лысенко. — Ко мне тоже постоянно люди с жалобами идут, а что я им отвечу? У меня самого 18 соток затонуло, весь урожай под воду ушёл. Сейчас вот в районе говорят: надо составить списки нуждающихся, чтобы выделить им картошку да овощи. «А это платно?» — спрашиваю. «Конечно», — отвечают. Так какая же это помощь?
Понять администрацию Тулунского района, конечно, можно, если захотеть. Как они говорят — действуют согласно букве закона, а законодательно сегодня выплаты предусмотрены только гражданам, которые пострадали от наводнения.
— В Будагово нет речек, жители не попали в зону ЧС, не пострадали от наводнения, — комментирует Наталья Войлошникова, заведующая организационным отделом аппарата администрации Тулунского района. — Выплаты им не положены. Тем не менее с осени мы обеспечивали всех желающих картофелем. Не бесплатно, за деньги, но по сниженным ценам. Некоторые жители обращались с просьбами помочь с кормами для скота, и эти вопросы мы тоже решали через министерство сельского хозяйства. Обеспечивали сеном и соломой на добровольные пожертвования местных фермеров.
— Но разве людям не полагаются компенсации за утонувший урожай? — в очередной раз переспрашиваю я.
Увы, законодательством не предусмотрены меры поддержки населения при потере урожая вследствие поднятия грунтовых вод.
— Когда в июле прошлого года произошло наводнение, — объясняет Сергей Трус, председатель комитета по экономике и развитию предпринимательства администрации Тулунского района, — был издан указ губернатора по социальным выплатам жителям, которые попали в зону затопления. Когда внесли изменения в следующий указ, в зону затопления включили не только город Тулун, но и Зиминское муниципальное образование, и Куйтунский район, где жители пострадали, в том числе и от грунтовых вод.
Людям тогда выплатили соответствующие суммы. Разумеется, жители Тулунского района возмутились: почему они-то остались в стороне? Чуть позже, в октябре, состоялось районное заседание КЧС, и в связи с поднятием грунтовых вод в районе был введён режим чрезвычайной ситуации. Мэр района Михаил Гильдебрант дал задание обследовать все населённые пункты на предмет гибели урожая.
— Обследование провели практически в полном объёме, — уверяет Сергей Трус. — В Тулунском районе 84 населенных пункта, и урожай действительно погиб абсолютно у всех. Осадков летом было больше, чем обычно, земля перенасытилась из-за наводнения, и грунтовые воды подошли так близко, что в огородах не просто лужи — озёра стояли! И в Будагово, скажу я вам, ещё не самая плохая ситуация.
Мэр вновь обратился к губернатору. Но на тот момент, по словам чиновников, всё ещё не существовало ни одного нормативно-правового документа или акта, который предусматривал бы выплаты по потере урожая тем, кто пострадал от грунтовых вод. И только в позапрошлую пятницу в администрации провели рабочее совещание под председательством Николая Дмитриева, заместителя министра сельского хозяйства Иркутской области, где до сведения специалистов и глав поселений довели информацию о новом указе губернатора.
— Данный документ предусматривает выплату гражданам, не попавшим в зону ЧС, но урожай которых был утерян в результате поднятия грунтовых вод, — говорит Наталья Войлошникова. — Размер выплаты составит 10 тысяч рублей на семью. Количество членов семьи при этом не учитывается. Информация об указе опубликована на сайте областного правительства.
Новость кажется положительной. Но невозможно, однако, не обратить внимания на тот факт, что указанной суммы вряд ли будет достаточно жителям Будагово (не говоря уже о поселениях, где ситуация, по словам Сергея Труса, ещё хуже). И напомнить, что ещё в июле указом губернатора Иркутской области (от 04.07.2019, 144) была предусмотрена дополнительная мера социальной поддержки граждан всей (!) Иркутской области, пострадавших в результате паводков. И выплаты компенсации из областного бюджета назывались вполне конкретные: «…в связи с гибелью посевов, в размере 4500 рублей за каждые 0,01 гектара пострадавших посевов, но не более 45 000 рублей одному гражданину, осуществляющему деятельность по выращиванию сельскохозяйственных культур, многолетних насаждений для обеспечения собственных нужд». Даже единовременная материальная помощь указывалась больше и составляла 20 тысяч рублей.
Вот уж действительно, хочется поддержать жителей Будагово и спросить: какая, собственно, разница, от чего урожай погиб — от паводков или от грунтовых вод? Но ответа у чиновников нет.
— А что касается жилья? — вспоминаю я про покосившиеся домишки и потрескавшиеся печки. — Пусть их не смыло, но ведь очевидно, что проблемы у людей возникли в результате одной катастрофы — наводнения 2019 года!
— Это не полномочия района, — вздыхает Сергей Трус. — Но ситуация объективно такая: все, кто был признан пострадавшим от паводка, в том числе и 11 деревень, уже получили компенсации, сертификаты, а многие даже уехали жить в Братск, Иркутск. Красноярск. Если говорить о жителях остальных сёл и деревень, то они все в одинаково сложном положении.
Они не попадают под переселение, поскольку не находятся в зоне ЧС. А значит, единственное, на что могут рассчитывать, это областная программа переселения из ветхого и аварийного жилья. Те, чьи помещения признают непригодными для проживания, будут включены в эту программу. Остальным придётся выкручиваться самостоятельно.
Временно исполняющий обязанности губернатора Иркутской области Игорь Кобзев подписал указ, по которому жители районов Иркутской области, у которых из-за подъёма грунтовых вод погиб урожай, получат компенсации из регионального бюджета в размере 10 тыс. руб. Социальная выплата предоставляется пострадавшим в Тулунском, Зиминском, Куйтунском и Нижнеудинском районах, городах Тулуне и Зиме. Компенсация положена гражданам, которые ранее не получали иных выплат в связи с ЧС, сложившейся летом 2019 года. Если на одном участке овощи выращивают несколько человек, то единовременная материальная помощь предоставляется одному из них — по договорённости между ними. Один собственник может получить компенсацию только за один участок.
Популярные материалы по тегам статьи:
