«Стул правды»

Начиналась эта история вполне обычно. Сергей Степанов делал рекламу для Максима Сапожникова (имена и фамилии героев публикации изменены. — Прим. авт.). Однако Максим рассчитываться за проделанную работу не спешил. Тогда в счет заработной платы Сергей решил не отдавать фотоаппарат. Мужчины повздорили. И Сапожников написал на Степанова заявление в полицию.

Вечером 10 апреля 2017 года Сергею на сотовый позвонил полицейский, ныне — один из подсудимых, и попросил приехать на следующий день для дачи показаний в отдел.

Степанов приехал в отделение в 11.30 утра 11 апреля. К часу дня туда же подъехал и Сапожников. И началось: «Где фотоаппарат?» — «Да не брал я его!» Мужчин допрашивали и вместе, и порознь — в это время один из них сидел на лавочке в коридоре. В какой-то момент Сергея, как закоренелого преступника, стали пристегивать к ней наручниками, чтобы не убежал. Но он так и не признавался, что фотоаппарат у него.

В конце концов, Сапожникову это надоело — на часах 4 дня, а дело у полицейских не сдвинулось ни на йоту. И сидя на скамейке в коридоре, мужчины сами между собой договорились: Сергей отдает фотоаппарат, а Максим забирает заявление — и все расходятся как в море корабли.

Но не тут-то было. Сапожников-то уехал, а Степанова снова завели в кабинет, и опять началось одно по одному: «Где фотоаппарат? В какую скупку ты его сдал?» Степанов упирался до последнего. И после этого для него начался многочасовой кошмар…

Из показаний Степанова во время следствия: «Когда К. шел до стола, то сказал: «Сейчас ты узнаешь, что такое стул правды». На что Ф. юмористически сказал: «У нас последний сколько продержался?» Ш. ответил, что столько-то минут. Сколько именно, не запомнил. В этот момент К., находясь у края стола, снял часы и положил их на стол набок, чтобы видел циферблат, сказал: «Засекайте время, за сколько он расколется».

Далее на этом же столе появились пластиковые пакеты — обычные «маечки» из магазина. А К. стал натягивать на руки тряпичные перчатки….

— Они заставили меня сесть на стул посреди комнаты, завели руки за спину и застегнули на них наручники. Один из полицейских давил на застегнутые руки руками, так, чтобы я не смог подняться. Другой нажимал на плечо и надевал на голову пластиковый пакет. Затем несколько раз ударил рукой в грудь, чтобы я выдохнул и снова вдохнул, — вспоминает Сергей.

Пытка повторялась раз за разом. Сергей мотал головой, пытаясь сбросить пакет, умудрялся даже его прокусить, после чего его снимали с его головы. Мужчине давали отдышаться, иногда выводили в коридор, где сидели двое парней и девушка. Слыша возню в кабинете и сдавленные крики, они спросили у Сергея: «За что тебя так?»

— Не поверите! За китайский фотоаппарат!

Когда пакеты из магазина закончились, К. принес рулон мешков для мусора. Сергея пристегнули к стулу уже по-другому — пропустив наручники за ножкой так, чтобы он не мог встать. Спасая свою жизнь, Сергей говорил, что готов вернуть фотоаппарат — только дайте позвонить жене, она его привезет! На что сотрудники полиции отвечали, что уже ему не верят.

И только около 10 часов вечера Сергею наконец дали позвонить жене. Спасла его следователь, которая увидела его пристегнутым на лавочке в коридоре.

Из показаний Степанова во время следствия: «Она сказала сотрудникам снять с меня наручники. После чего один из них отстегнул меня от лавки, и они вместе со следователем поднялись на второй этаж в ее кабинет. После дачи объяснений следователь вывела меня из отделения полиции и сказала уходить через дворы, а также посоветовала обратиться в Следственный комитет».

Сергей так и сделал — обратился к судмедэксперту и зафиксировал побои и повреждения: синяки и ссадины от наручников на запястьях, синяки на руках, царапину и ссадину на губе. А вот с возбуждением уголовного дела все оказалось сложнее — его четыре раза закрывали. Потребовалась куча жалоб, пройти допрос на детекторе лжи и обращение в областной следственный комитет, где подключили Федеральную службу безопасности, чтобы в августе 2017 года Степанова впервые вызвали на допрос. И только к лету 2019 года дело, наконец, дошло до суда.

Полицейские свою вину на суде отрицают. Они сделали собственную экспертизу, где один из главных вопросов эксперту — о времени нанесения повреждений. Эксперт дал заключение, что они могли быть нанесены за несколько дней до события. И вот тут «удачно» так совпало, что 8 апреля, за три дня до злополучного допроса, Степанова уже привозили в отделение полиции. Он сам вызвал экипаж, поскольку в подъезде что-то подожгли. Сергей был уверен, что это месть его бывшего работодателя. Но поскольку он сам был пьян, в полицию доставили его.

Подсудимые уверяют, что пьяных в полицейских машинах перевозят в наручниках. И это с тех пор остались следы, нанесение которых им сейчас инкриминируют. И вообще, все это дело сфабриковано, чтобы кто-то смог улучшить показатели раскрываемости. Ведь не зря же, по словам одного из полицейских, из дела исчезла его объяснительная, что никаких пыток они к Степанову не применяли. А взамен появился другой документ. Признательный. Вот только подпись под ним сделана чужой рукой.

Также полицейские ссылаются на путаницу в показаниях Степанова — то рана на губе ему была нанесена пакетом, то ногтем полицейского при натягивании пакета, то он сам ее повредил, когда прокусывал пакет.

Есть в этом деле еще несколько интересных обстоятельств. Например, следователь, которая выпустила Степанова из отделения, сейчас работает аж в Ханты-Мансийском автономном округе, и провести ее допрос достаточно сложно, только по конференц-связи. Из-за этого несколько раз он уже откладывался. Также нет записей с камер видеонаблюдения, установленных в отделении — они хранятся только 2 недели, а, напомним, на первый допрос Степанова вызвали только через полгода.

Надеемся, что Ангарский городской суд сумеет разобраться во всех хитросплетениях этого дела и те, кто виновен, получат по заслугам.

Несколько лет назад с разницей почти в два года «Пятница» рассказала две похожие истории, в которых служители правопорядка избили обычных ни в чем не виновных иркутян. Только в первой истории речь шла о произволе милиционеров, а во второй — полицейских. «Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет», — заметил классик, а мы отметим, что, несмотря на реформы и переименование из милиции в полицию, система МВД все та же и беспредел в ней продолжается. Уверенные в своей безнаказанности служители правопорядка преступают всевозможные статьи законодательства, нарушают права человека, бессмысленным насилием ставят под сомнение смысл своего существования.