Солдат-срочников из авиачасти избивали командиры

Замполит части вступился за солдат

Обычно, для того чтобы случай армейского беспредела был озвучен для широких масс, должно быть соблюдено простое требование: случай этот должен быть вопиющим. Умер солдатик — застрелился, повесился, убили сослуживцы; или по крайней мере непоправимо отнято у солдатика здоровье — отнято в виде половины тела, ног, дееспособности. Происшествие с Юрой Замарацким, срочником из Усть-Илимска, и его сослуживцем Игорем Озерковым летальным исходом, к счастью, не завершилось. Однако этот случай ясно дает понять, откуда растут уши у армейской дедовщины.

Солдат закрыли в клетку

Юра Замарацкий из Усть-Илимска призывался, что называется, не по своему году. До 22 лет парня миновала солдатская участь. Он тем временем на гражданке научился шоферить, окончил компьютерные курсы, языковую школу Ешко, поучился в вузе. У него не слишком хорошее здоровье — частичный сколиоз, частичное плоскостопие, сердечная недостаточность, вторая группа риска по гипертонии. Но в армию его в конце концов забрили, пообещав, однако, легкую службу. И правда: определили в авиачасть на Белой, что в Усольском районе, и поставили на воротах дежурить да в столовой поварить — он у матери много чему дома научился, готовит очень хорошо. Год службы прошел незатейливо.

25 декабря Юра с приятелем Игорем Озерковым решили побороться — как обычно мальчишки мерятся силой. Все, что описано дальше, содержится в солдатских объяснительных. А дальше дежурный по роте сержант за этим занятием их застал и учинил мордобитие. Далее к избиению солдат приступил дежурный по части, капитан. Он бил их в грудь. После "процедуры" мальчишек отвели в санчасть, где, что называется, сняли побои. Потом привели обратно и продолжили "процедуру". Теперь их били в область паха. Били головами — ударяли одну голову о другую, Озеркова — головой о стену.

Капитан вызвал замкомандира части по воспитательной работе, и они заставляли солдат писать объяснительные о том, что те сами наносили друг другу побои. Солдаты отказывались. Тогда командир части взял травматологический пистолет и стал стрелять, правда в стены. Давил, что называется, на психику.

Потом солдат загнали в клетку — раньше это было огороженное решетками как бы отдельное помещение, где заряжали оружие. Командир части приказал держать их в этой клетке стоя, меню урезать до хлеба и воды.

— В этой клетке невозможно лежать. Можно только стоять или сидеть, — поясняет замполит Василий Мацур. — Солдаты пробыли там двое суток. Я вышел на службу 26 декабря. Увидев такое дело, спросил у солдат, почему их товарищи сидят — нехорошо, мол. А мне сказали, что это приказ командира части. Я позвонил в прокуратуру.

Родители бессильны помочь

Только 28 декабря из прокуратуры в часть приехал следователь.

Замарацкого забрали в госпиталь — у него вдруг обнаружилась какая-то киста. Озеркова отправили в одну из частей Иркутской области. Там на него оказывалось серьезное давление — у командира части есть там определенные связи. От Озеркова требовали, чтобы он забрал заявление.

В первых числах января Василий Мацур написал рапорты в Иркутскую военную прокуратуру, в Министерство обороны, в Главную военную прокуратуру. Сообщил о происшествии командиру 37-й воздушной армии. Командование армии, говорит он, наложило резолюцию: наказать виновных самым суровым образом. Но это, вероятно, так и осталось резолюцией.

Злоключения Юры Замарацкого на этом не закончились, его из госпиталя забрал, как говорит Мацур, какой-то левый человек и привез в родную часть.

— Пришлось обратиться в особый отдел, чтобы его изолировали.

Кто бы заступился за мальчишек, если бы не замполит? А никто. И родители бы не помогли. Мама солдата Замарацкого, Людмила Васильевна, и ее муж — инвалиды. Они довольно долго не знали о том, что произошло с их сыном. В то время, когда сын впервые после инцидента позвонил, его мать как раз увозила скорая. Позже председатель комитета солдатских матерей, беседуя с Людмилой Васильевной по телефону, пощадила больную женщину.

— Она говорила только, что сын, мол, у вас хороший. И все такое. Потом рассказала правду.

Молчал и Юра. Только когда мама уже все знала, она по наводящим вопросам смогла вытянуть из сына признание, чтобы представить картину произошедшего.

Вообще же о сыновней службе ни мама, ни отец Замарацкие подробностей никаких не знали. Поскольку общение происходило только по телефону. Солдатикам в части, утверждает Людмила Васильевна, не дают увольнительных. Только однажды, когда инвалиды летом приехали навестить Юру, они буквально вымолили у командования трое суток свободы для сына.

"У них, понятно, своя версия..."

После госпиталя Юру откомандировали в другую часть — в Иркутск, на станцию Батарейную, разгружать вагоны. Но долго он там не продержался. Хоть телефоны в армии вроде как не полагаются (по усмотрению), у большинства солдат они есть. И Юре удалось позвонить домой.

— Он рассказал, что с утра до вечера на разгрузке занят. А вечером прямо падает, ноги не держат. Подумала я: может, его там домучить хотят? — говорит мама Юры.

Людмила Васильевна рассказывает, что она звонила замполиту, звонила в комитет солдатских матерей, поговорила с командиром этой части. Добилась — сына отправили на более легкую работу (при кастеляне, постели да робы вытрясать). Но это не спасло положения, эта работа по теперешнему состоянию парня была тяжела. У Юры начались сильные головные боли, рвота по утрам, страшно ломило зубы.

В общем, Юру увезли обратно в госпиталь. У него поднялась высокая температура, упало давление.

Людмила Васильевна говорит, что сегодня сын находится под наблюдением невропатолога. В ближайшее время ему придется делать томографию — на материны, инвалидские, заметьте, деньги, а не на деньги армии. Но Юрина мама печалится вовсе не из-за денег, а из-за своего бессилия перед ситуацией.

После случившегося Людмила Замарацкая не имеет ни малейшего желания встречаться с командованием части.

— Я их и не ищу. У них, понятно, своя версия. Они крайнего нашли — дневального, который кулаком пацанов по лицу бил...

Надо бы в суд, говорит она, да денег на адвоката нет. А надо бы...

Не первый случай в части

Случай с Замарацким и Озерковым — не первый в части. От командиров ранее пострадал солдат Игорь Захожев.

— Был избит солдат Захожев. Он говорит, что капитан принимал участие в его избиении, — рассказывает Василий Мацур.

Захожев был доведен до крайности — до попытки самоубийства. Юноша вешался. Из госпиталя ни в какую не хотел возвращаться в часть. Сейчас его списывают.

Есть ли перспектива наказать виновных?

— Свидетели отказываются. Но побои, которые засвидетельствовали в санчасти, совсем не те, с которыми ребят увозили в Иркутск, — говорит Василий Мацур. — Солдаты свои заявления не забрали.

На сегодняшний день известно, что заведено уголовное дело на сержанта, бывшего тогда дневальным.

В одном из следующих номеров мы продолжим расследование этой ситуации.