"Перегон", или Как "гонит" Рогожкин

Отечественное кино ругать грех. Оно, родимое, едва стало подыматься с колен. Даст Бог, когда-нибудь снова встанет в рост и заставит мир считаться с собой. Хвалить бы его, ободрять. И ведь есть за что. Вот навскидку: "Возвращение", "Тайный советник", "Итальянец", "Гарпастум", "Бабуся", "Турецкий гамбит" (перечень можно продолжать). Увы. Пока еще на один хороший "Коктебель" наберется по дюжине "дозоров", "антикиллеров" и прочих "бумеров". Что ж, наверное, есть и в том своя диалектика. Поживем - увидим...

Картины о Великой Отечественной войне - предмет особого разговора. Поскольку создаются они, в первую очередь, для молодых. Чтобы знали. Чтобы помнили и чтили. И потому оценивать эти работы следует по самому большому счету. Народ-то, кажется, всегда готов. Но оценивать что? "Звезду" (римейк одноименного фильма 1953 года)? Сравнение будет не в пользу современного продукта. "В августе 44-го..." не смог передать напряжение книжного первоисточника. Еще разумный зритель никогда не станет смотреть картину "Первый после Бога" - хотя бы из-за претенциозного названия (и, кстати, верно поступит: фильм режиссера Чигинского слаб, как и другой его фильм - "Зеркальные войны"). Есть, правда, любопытные работы "Полумгла" и "Сволочи", но и они грешат многочисленными неточностями и придумками.

Поговорим про эти самые "придумки". Режиссер Александр Рогожкин придумал историю про финского снайпера, русского солдата и лопарскую вдовушку. Получилась негромкая, но удивительно душевная "Кукушка". Осененный успехом, Рогожкин стал продолжать военную тему - засел за сценарий, трах-бах поставил - получился "Перегон". А поручи он это дело профессиональному сценаристу, возможно, удалось бы избежать тех ляпов, из-за которых становится стыдно.

Перегонка боевых самолетов, которые американцы поставляли нам во время войны, была строжайше засекречена. Волею судьбы мне довелось плотно заниматься этой темой. Потому-то и стыдно. Перед зрителями, к которым Рогожкин отнесся по циничному принципу "пипл все схавает". Перед ветеранами (четверо летчиков-перегонщиков еще живут в Иркутске). Даже перед своими детьми: они видели, как непросто добывал я материал для книги - целых 20 лет...

Воздушная трасса начиналась с американского аэродрома на Аляске. Оттуда наши летчики 1-го полка приводили самолеты через Берингов пролив в чукотский поселок Уэлькаль. Приняв машины, летчики 2-го полка вели их до аэродрома Сеймчан, где их "подхватывали" летчики 3-го полка и перегоняли в Якутск (там базировался 4-й полк и штаб всей перегоночной дивизии). Пятый полк встречал технику в Киренске и доставлял ее в Красноярск. Там трасса заканчивалась: бомбардировщики принимали фронтовые экипажи, а истребители грузили на железнодорожные платформы.

Подчеркну: операции был дан статус особой государственной важности. Летчики эстафеты были обучены, великолепно экипированы и, конечно, сыты. Практически каждый человек на трассе денно и нощно находился в поле зрения спецслужб. Американцы же на нашу землю (за исключением транзитных визитов высокопоставленных особ) не допускались. В силу клятой секретности труд перегонщиков до сих пор должно не оценен - ни народом, ни правительством. Но я убежден: перед отвагой этих людей мы еще склоним головы.

А теперь кино.

Титр: "Чукотка, 1943 год". Судя по лужам - весна. Солдаты ходят в обмотках - еще не беда. А вот офицеры с петлицами - самовольщики: им, видно, по барабану Указ Президиума Верховного Совета СССР от 6 января 1943 года, коим повсеместно были введены погоны. Впрочем, это - на знатока истории. Но каждый, кто служил в армии, знает, что в трех случаях люди не встают на приветствие командира: когда спят, принимают пищу и, извините, оправляются. А у Рогожкина летчики в столовой бросают ложки и дружно подскакивают. Впрочем, это мелочь.

Присвоив Уэлькалю имя Дальний, режиссер населил этот аэродром, мягко говоря, малосимпатичными людьми. Контуженный припадочный комендант - негодяй и алкоголик. Сломленный лагерями бывший авиаконструктор теперь - угодливый повар. Начальник аэродрома вроде бы храбр, но покорно лежит в грязи под каблуком особиста. Чукча Василий - трусливый доносчик. Красивая библиотекарша делает странные намеки молодому летчику, который годится ей в сыновья. А сами летчики приударяют за американками, но, не зная "американского" языка, на свою беду пользуются переводческими услугами хитрована Василия.

Еще там крутится американский кинооператор, который все (!) снимает на камеру. И конечно, суровый первый секретарь окружкома партии, грозно вопрошающий:

- Ну как, парни, доставите к фронту самолеты?

На что бравые пилоты зычно ответствуют:

- Через три дня уже будут громить фашистов!

Но вся эта неуместная патетика буквально смывается струей, которую в сортире наш летчик пускает перед союзницами: вот, мол, как надо - учитесь!

Кстати, о летчицах. Да, была женская команда, но только на территории США. Рогожкин же "посадил" их в кабины истребителей и "заставил" лететь к нам, через пролив, на последних каплях горючего (режиссеру невдомек, что "кобры" были оборудованы подвесными топливными баками). От таких передряг одна дамочка аж перчатку закусила. А чтобы зритель не сомневался, что это действительно американки, барышни выдают такие перлы:

- Мотор жрет бензин, как голодный койот!

Или:

- От меня воняет, как от скунса из Канзаса!

Вот и чукча, видно, захотел Канзас поглядеть. Забрался в ящик, загрузился в "Дуглас" да и увидел только, как американский часовой на столб писает. Сам Василий за дорогу наполнил несколько бутылок. Вам, уважаемый зритель, нужно столько подробностей про мочу? Нет? Тогда извольте: рассказ о поросенке Тарасике, его наши дарят союзникам от чистого сердца. Это только въедливый критик может заметить: мол, свинью подложили за то, что долго второй фронт не открывают...

Веселое получилось кино. Но Рогожкину нужно, чтобы зритель напрягся. Так вводится криминальная линия: таинственное убийство. И до последних кадров двухчасового лубка зритель не должен догадаться, кто же замочил коменданта (по законам детектива у всех подозреваемых был на то мотив).

Вопрос: а есть что-нибудь настоящее в этом кино? Есть. Настоящий истребитель "Эйркобра" с Поклонной горы в Москве. Эту единственную машину таскают по всему полю. И чукча (вместо квалифицированного авиатехника) прогревает и чинит двигатель. Правда, еще спортсмены проносятся в воздухе - для антуражу.

А что же сама трасса мужества?

Нет ее. Подвиг остался за кадром. Зато нам показали, как летчики со склада воруют продукты. Дичь какая! Простите нас, уважаемые ветераны: Петр Федотович Скобун, Лев Иванович Бадин, Николай Васильевич Курбатов и Самуил Борисович Пиецкий. Не держите обиды на резвящихся потомков. Лучше налейте сто наркомовских грамм - как после дальнего перелета, когда шли над Верхоянским хребтом в кислородных масках. Помяните тех 113, которые не долетели до базы. Горько...

Справка "СМ Номер один"

Михаил Денискин - известный иркутский журналист, кинокритик, краевед. Работая в газете "Советская молодежь", стал заниматься темой перегона американских самолетов, поставляемых в СССР по ленд-лизу в годы Второй мировой войны через территорию Дальнего Востока и Сибири.

Более всего журналиста интересовала судьба летчиков, чьи самолеты потерпели крушение над Иркутской областью. Михаил Денискин организовал несколько экспедиций на север региона, где, по словам местных жителей, глубоко в тайге лежат упавшие самолеты. Итогом этих экспедиций и дальнейшей исследовательской работы стала книга "По следам пропавшего "Бостона".