Виновники погрома в Московщине предстанут перед судом

Среди убийц двух узбеков — дяди и брат мальчика, выжившего после удушения

В прошлом году в деревне Московщине погибли два молодых парня. В течение трех весенних месяцев они были найдены удушенными шнурками от кроссовок, стоя на коленях. Еще один подросток, Саша Рукосуев, был спасен — его вовремя нашли односельчане в той же позе: на коленях, со шнурком на шее. Жители Московщины обвинили во всем таджикскую бригаду, которая работала на стройке у частного предпринимателя, поляка Игната Синде. Чтобы не накалять обстановку, Синде вывез таджикскую и завез узбекскую бригаду, запретив рабочим выходить даже в магазин. Однако ночью к узбекам ворвались несколько человек и устроили бойню. Два гастарбайтера были зарублены лопатами, несколько человек сильно травмированы.

Эти страшные происшествия подорвали покой жителей деревни. С одной стороны — гибель двух местных ребят, с другой — убийство двух узбеков, а посередине — оставшийся в живых Саша Рукосуев.

По информации из областной прокуратуры, в феврале этого года дело о гибели двух жителей Московщины закрыто за отсутствием состава преступления. Информацию о деле запрашивали из Сибирского федерального округа. Но преступники не было установлены.

Мать не пустили на экспертизу

Происшествие с детьми так и не получило для московщан удовлетворительного объяснения. Версия о самоубийстве до сих пор не принимается. Фельдшер Любовь Дмитриевна — та, к которой пришли под утро изувеченные лопатами узбеки, депутат деревни, — говорит, что со времени деревенского схода, на который приехал сам глава района Зубарев, никто никого не ставил в известность о том, как движется дело. И сейчас все заглохло.

— И родители устали биться, руки опустили. И мы у них не интересуемся, чтобы лишний раз не бередить раны. Год мальчикам уже был...

Любовь Рукосуеву, мать Саши, мы вызвали с фермы, где она работает. Она достаточно охотно рассказывает нам о своих переживаниях и впечатлениях. После трагедии и она, и ее сын достаточно намотались по разным милицейским коридорам — и, кажется ей, напрасно.

— Я читала все показания, психиатрическую экспертизу. Моего сына проверяли психиатры на Гагарина, 6. Сказали: неуравновешен, склонен к суициду, — рассказывает Любовь.

— Вы присутствовали на экспертизе?

— Меня не пустили врачи. Сказали: "Вы там ни к чему".

— Но ведь ваш сын несовершеннолетний. Вы могли бы настоять.

— Я не стала настаивать. Но с результатами я не была согласна. Требовала провести еще одну, повторную, экспертизу. Но мне сказали, что если буду требовать, шуметь, так сказать, то меня на всю область ославят.

Ее и так уже ославили — было дано заключение, что семья неблагополучная.

— Глава Уриковской администрации про нас сказала, что мы неблагополучные. Но что значит — неблагополучные: мы работаем, не пьем. Дети учатся, дочка младшая в четвертый класс пошла. Я считаю, что мы нормальная семья.

Согласно заключению психиатров, выходит, что Саша склонен к суициду, по заключению главы администрации — что семья неблагополучная. Медики нашли в организме юноши небольшое количество алкоголя и психотропные вещества — три компонента. Эти вещества, как объяснили Рукосуевой, могли вызвать сонное состояние, заторможенность, галлюцинации — дескать, под их воздействием человек может стать легкоуправляемым.

— Про эти вещества сказали, что они вполне могли содержаться в спирте, который у нас здесь продают. Но мало его пьют у нас? А ни у кого такой реакции нет! Тем более у Саши в организме обнаружили всего 0,1 промилле алкоголя.

Любовь Рукосуева говорит, что у правоохранительных органов было три версии: Саша хотел наложить на себя руки из-за девочки; Саша хотел удавиться, из-за того что боялся выпившим идти домой; Саша хотел покончить с собой, потому что... хотел испытать то, что испытали двое удавленных ранее товарищей. На третьей, довольно странной, версии органы и остановились.

В каком состоянии дело сейчас, Любовь не в курсе — продолжается ли, закрыто ли. Она ездила на Трудовую, 9, в районную милицию, ездила на ул. Байкальскую в УБОП. Потом ездить перестала. Дольше всего, говорят в деревне, боролась Маргарита Тумакова, желая найти виновников смерти ее сына Вити Тумакова.

По делу об убийстве узбеков проходит 7 человек

Если с делом о гибели детей все для деревенских покрыто мраком, то убийство узбеков раскрыто и даже есть обвиняемые, которые очень скоро предстанут перед судом.

Всего по делу проходит семь человек. В числе обвиняемых — два дяди Саши Рукосуева, братья его матери из деревни Смоленщины. Крутого нрава дядьки уже имели условные сроки, что их участь на суде явно не облегчит. Кроме того, по делу проходит и старший — семнадцатилетний — брат Саши. Когда мы спросили Любовь Рукосуеву, не удивилась ли она тому, что ее сын участвовал в бойне, женщина ответила:

— Я удивляюсь, как он сразу туда не пошел, он за Сашу всегда горой, защищал его.

Люба жалеет, что сама же после происшествия с Сашей позвонила брату Володе в Смоленщину.

Сегодня она тревожится уже не о Саше — он заканчивает 8-й класс, у него все нормально. Она беспокоится за его брата, который проходит по 105-й статье УК ("Убийство"). Со старшим сыном она мотается везде — он на подписке о невыезде.

Таджики и узбеки по деревне больше не ходят.

— Никто из них сюда не едет. Как узнают, что в Московщину на работу ехать, сразу отказываются. И хорошо, а то новости смотришь, читаешь — так что они вытворяют! Китайцы у нас теперь работают.

К китайцам у жителей Московщины претензий нет.