Мягкое золото уплывает из региона

Иркутская пушнина оказалось неинтересной для местного рынка

Мех, или, как его часто называют, мягкое золото, основное богатство Сибири, больше не приносит нам никакой прибыли. Шкуры пушных зверей, добытые охотниками Иркутской области, уходят на запад, и на этом деле наживаются различные перекупщики. А зверохозяйства области, основанные в послевоенные годы специально для того, чтобы расширить пушную отрасль, приходят в упадок. Недавно предприятию, расположенному в Малой Топке, пришлось забить все поголовье пушных зверей. Примерно та же ситуация сложилась и в Карлуке — там больше нет ни песца, ни норки.
На сегодняшний день в области работает лишь одно зверохозяйство — ЗАО "Большереченское", расположенное в поселке Большая Речка. Но и оно уже не может похвастаться особыми достижениями — от недостаточного питания пострадало качество меха животных.

Норка из клетки гораздо ценнее дикой

Зверохозяйство в Большой Речке появилось в 60-х годах прошлого века. В те времена хозяйство за год выращивало свыше 20 тысяч норок, а также разводило племенное поголовье. В настоящее время из 78 шедов (специальные постройки для содержания пушных зверей) задействовано только шесть. В этих шедах содержится 1800 норок и 600 песцов.

Сейчас, во время холодов, звери прячутся в домиках, набитых соломой, и выходят прогуляться по клеткам только из любопытства — если кто-то пришел и если принесли корм.

Татьяна Осипова, технолог, рассказывает, что дикая норка сильно отличается от клеточной, и не в лучшую сторону: она гораздо мельче, да и мех у нее хуже.

Средняя цена самки клеточной норки составляет примерно 800 рублей, самца — 1200—1500 рублей. Но в последние годы зверохозяйства не могут полноценно кормить животных: звери мельчают, качество меха страдает и пушной аукцион в Санкт-Петербурге принимает такую норку в среднем по $12—18 (350—500 рублей).

Поэтому зверохозяйство продает шкурки в основном местным предпринимателям-шапочникам. Кроме того, "Большереченское" заказывает в иркутских ателье пошив различных изделий из собственного сырья — шуб, шапок. Готовая продукция продается в магазине хозяйства.

Перекупщики обманывают охотников

За один охотсезон в Иркутской области добывают 30 с лишним тысяч соболей, а белок — от 500 тысяч до миллиона. Соболь и белка — это основные виды пушных животных. А норка, лисица, горностай и рысь являются второстепенными.

По словам Елены Смирновой, начальника отдела водных ресурсов и животного мира Комитета по лесному хозяйству и лесоперерабатывающей промышленности администрации Иркутской области, на основные виды федеральным законодательством установлены ставки сбора. Прежде чем добыть одного соболя или одну белку, охотник должен купить лицензию по расценкам, установленным Налоговым кодексом.

Деньги со сборов за пользование объектами животного мира поступают в областной бюджет. В прошлом году сумма поступлений составила 6,2 миллиона рублей.

Однако, пополняя бюджет столь солидными деньгами, охотники не получают от государства сколько-нибудь весомой поддержки. Добыв пушнину, охотник нередко остается один на один с перекупщиком. В лучшем случае он сдает ее предприятию, которое его обеспечило лицензией, то есть обществу охотников.

Цены на пушнину разнятся, но самые высокие (за шкуру первого сорта крупного размера без дефектов) таковы:

соболь — 2 тысячи рублей;

норка — 200 рублей;

белка — 70 рублей;

рысь — 8 тысяч рублей;

горностай — 100 рублей.

Однако охотнику далеко не всегда удается сдать шкуры по таким ценам. Часто по разным причинам ему приходится иметь дело с частными перекупщиками, которые используют любую возможность, чтобы сбить цену.

Елена Смирнова вспоминает случай, как один охотник из северного района, услышав по радио объявление о том, что некая фирма покупает пушнину по высоким ценам, привез соболей в Иркутск. В результате получилось, что за каждую шкурку он получил в среднем 500 рублей: идет большая отбраковка — то уши у зверя не такие, то дырка не в том месте, — и цена сбивается...

450 долларов за одного соболя

Куда бы охотник ни сдал пушнину, дорога ей одна — на меховой аукцион. Как правило, это международный пушной аукцион в Санкт-Петербурге — главная торговая меховая площадка страны. Там цены уже совсем другие. По словам Виктора Романова, директор ООО "Дивирс", чтобы приобрести на аукционе шкурку белки, нужно выложить в среднем $3,5, клеточной норки — $60—100, дикой — $10. С соболем сложнее. Он делится на несколько видов — енисейский, баргузинский, амурский и т. д. Самый ценный вид — баргузинский. Его цена может достигать $400—450. Амурский будет стоить уже $40—45, енисейский — $70.

Любопытно, что и иркутский производитель меховых изделий — ОАО "Меха Сибири" — работает на аукционном сырье. Хотя, казалось бы, чего проще: заключай прямой договор с охотниками и зверохозяйствами. Минуя аукцион, пушнина будет дешевле, да и проблемы с посредниками, которые работают на аукционах, автоматически отпадут.

Однако на деле все не так просто. То, что добывают наши охотники и выращивают наши зверохозяйства, для нашей меховой промышленности не подходит. Дикая норка очень мала, клеточная — недостаточного качества, соболь слишком дорогой, и готовые изделия продавать некому. Поэтому "Меха Сибири" предпочитают покупать китайскую норку и чернобурку.

Несмотря на то что от таких сложных схем цена конечного продукта заметно возрастает, спрос на местную продукцию сохраняется. На россиян по-прежнему приходится около трети мирового потребления изделий из пушнины, и за год у нас продается шуб и шапок почти на полмиллиарда долларов.