Чистилище для иркутских бичей

Они умирают, а их квартиры остаются следующим жертвам

Два года назад в администрации поселка Михайловка заметили странную тенденцию: половина всех умерших к Михайловке не имеют отношения. Это безродные, спившиеся люмпены, не прописанные в поселке. Около семидесяти таких покойников ежегодно увозят в Черемхово, где за государственный счет проводят их погребение на городском кладбище. На место умерших приезжают новые...

Последний причал

Неблагополучные и пьющие попадают в поселок через черных маклеров или агентства недвижимости: в городах у них покупают квартиры, предоставляют взамен ничего не стоящую жилплощадь в деревнях, поселках или маленьких городках. На руки бичеватым продавцам выдается некоторая сумма денег. Теперь они уже не обитатели городского дна, а деревенская пьянь. Пик этого процесса вроде бы (судя по официальным данным) минул лет пять назад, когда поток переселенцев захлестнул Усольский район. На самом деле, пока в городах есть "дно" и его обитатели, переселение не прекратится. Для маклеров это слишком сладкий кусок. Ситуация в поселке Михайловка Черемховского района этому прямое доказательство.

Поселок — место безработное и неприглядное. Восемь тысяч населения. Две с половиной тысячи трудоспособного уезжают на заработки, потому что поселкообразующий завод огнеупоров еж сколько лет стоит. Основной жилфонд составляют 49 панельных благоустроенных домов. Почти в каждом есть точка нелегальной торговли спиртом: железная дверь с окошечком, в которую местные пьяницы не стесняются стучаться и утром. А торговцы не стесняются отпускать свою бурду и при посторонних.

Единственное привлекательное место в поселке — "Санта-Барбара". Так называется огороженная забором коттеджная территория. В домах из белого кирпича проживает местная элита. Другое более-менее подходящее для человеческого проживания место называется, по иронии судьбы, "собачий хутор". Когда-то было здесь место для выгула четвероногих, но во времена агонии социализма его застроили. Здесь, в Михайловке, самые дорогие квартиры, поэтому бичей сюда практически не селят.

Все остальные благоустроенные дома образуют кварталы. В этих кварталах и находит предпоследний приют городское дно. Здесь, в кварталах, они через некоторое время погибают от водки. Ни родственников, ни наследников у них нет.

— Стали искать, кто эти покойники. Оказалось, что либо ангарчане, либо иркутяне. Они переехали сюда, но не прописаны. Хотя сделки на недвижимость оформлены вроде и официально, — объясняет Александр Городской, замглавы поселка по вопросам жизнеобеспечения.

Администрация считает, что квартиры, в которых умерли безродные, вполне могут оставаться в руках маклеров и агентств, которые дальше могут распорядиться ими с выгодой по той же точно схеме.

Отследить, кто собственник и как оформляются эти квартиры, администрация не в состоянии — частная собственность.

— Попытки договориться с департаментом не имели успеха. С нами соглашаются, но и только.

Люмпены надолго не задерживаются

Для пьющих Михайловка, где в каждой пятиэтажке нелегально торгуют спиртом, становится последним пунктом перед отправкой на тот свет. Опасности, что переселенец задержит квартиру, почти нет. Во-первых, у подавляющего большинства нет детей. А если и есть, то взрослые. Во-вторых, если они не умрут вскоре от водки, то убегут на родину.

— Деньги пропили, которые за квартиру им дали, — и что делать? Бросают все, бегут обратно в города. Им там помойки все знакомы. Да и родственники какие-нибудь есть, — начальник жилищного отдела Михайловки Любовь Борисовна с такими жильцами очень хорошо знакома.

Новые жильцы совершенно не заботятся о том, чтобы получить квартиру в поселке в законную собственность. Светлана Липчанская, бывшая детдомовка, когда-то продала квартиру в Ангарске; девять лет, как говорит, прожила в Усолье, и два года ютится в страшной, ободранной квартире в Михайловке. Ее мутная квартирная история неясна даже ей самой. Она твердо знает только то, что риелтор Игорь вышел на нее сам и что квартира сейчас не в ее собственности. Светлана в ней даже не прописана.

— У меня документы украли. Игорь говорит: "Делай документы, мы тебе все оформим".

Конечно, документы Светлана не выправит. А квартира, в которую она въехала, досталась ей от таких же, как она. И сколько она сама протянет на ядовитой выпивке — неизвестно...

Кстати, именно благодаря маклерам и переселению цены на квартиры выросли в два раза. Сейчас "трешка" в поселке стоит сто тысяч.

Вспомогательные дети

Некоторых переселяют в Михайловку с детьми. У приезжих есть и дети-инвалиды. Этих ребятишек жалко, ведь у большинства жизнь потеряна. В Михайловке у них нет шанса на образование и нормальное жилье. Капитолина Ермаченко, директор одной из трех михайловских школ, говорит, что потока иногородних детей нет, но и отдельных эпизодов учителям хватает.

— В этом учебном году у нас две девочки поступили. Кузьмина Вика, кажется из Северобайкальска, и Васенина Маша из Ангарска. У матери Вики была большая задолженность по квартире. Наверное, поэтому они приехали сюда. Мама ее сидела. У Вики есть еще брат. Он необучаемый. Мама рассказывала учителям историю, что отец однажды так избил его, что мальчик сделался инвалидом. Сама Вика девочка очень сложная. Но и условия у нее дома, мягко говоря, сложные: спят на полу, из еды макароны, вместо чая вода.

Машу Васенину не хотели брать в здешние школы — она училась во вспомогательной.

— Не хотела ее брать, но надавило районо. Второй день она у нас сидит. Но чему мы сможем ее научить в обычном классе?

Мать Маши, как это бывает, приехала в школу вместе с риелторшей. Ведь главное, чтоб дети были устроены, за ними государство хотя бы в системе образования мало-мало присматривает. Взрослые же люмпены могут вымирать и этим приносить дополнительный доход — святое квартирное место пусто не бывает.