В Иркутске признаны мертвыми около 50 икон

Их убила и расчленила бездуховная прагматичность советской власти

В середине тридцатых годов — не столько из идеологических соображений, сколько по бытовой нужде — иконостас Харлампиевской церкви разломали на строительные нужды. В 1994 году Центр сохранения культурного наследия изъял из заброшенного здания Харлампиевской церкви остатки икон, распиленные на части и использованные в качестве дверей. Более пятидесяти фрагментов закрашенных масляной краской икон были переданы в реставрационную мастерскую Богоявленского собора. И вот сейчас попытки восстановить иконы признаны тщетными, а сами иконы мертвыми...

История гибели икон тянулась много лет. Когда в здании церкви располагались то студенческое общежитие, то библиотека, не одно поколение студентов были свидетелями того, как сквозь слой покраски рельефно проглядывали фрагменты нимбов, а в сборке деревянных деталей были замечены крепежные доски — шпонки, применяемые при креплении икон. В середине девяностых специалисты ЦСН наконец смогли забрать со второго этажа разрушающегося здания около двадцати дверных блоков.

Первым реставратором, взявшимся сделать первичное раскрытие реставрационных окон, была мастер Иркутского филиала Московского реставрационного центра имени Грабаря Галина Сопот.

Галине Сергеевне удалось очистить три просвета: один, размером со спичечный коробок, в районе нимба; еще два, размером с сигаретную пачку, на части орнаментального узора вверху иконы. Также удалось произвести послойное раскрытие для определения количества нанесенных друг над другом слоев покраски. Было снято 15 слоев, и слой, нанесенный непосредственно на икону, оказался суриком (краской из натуральных компонентов), что и послужило защитным слоем для изображения.

Для идентификации и оценки пригласили иркутского искусствоведа Тамару Крючкову. Она сделала вывод, что орнаментальное изображение с применением песка и техника золочения характерны для профессионального иконописца, обладающего навыками иконописи маслом. По аналогии с имеющимися в Иркутске иконами было признано, что иконы относятся ко второй половине XIX века и принадлежат иркутской школе.

С расчищенными фрагментами иконы центр обратился в епархиальное управление — к владыке иркутскому и ангарскому Владимиру. Владыка передал святые двери реставраторам Богоявленского собора. Основную работу все эти годы вел Сергей Фролов.

— Уровень письма был очень низкий, иконы не представляли собой особой культурной или исторической ценности. Кроме того, иконы были распилены под размер филенчатых дверей — фрагменты икон подгонялись под деревянный каркас двери, — рассказал Сергей Николаевич. — Епархия приняла решение признать эти иконы мертвыми еще и потому, что на эту работу нужно было затратить долгие годы и большие деньги.

Дело в том, что традиционно многие столетия на Руси иконы рисовали желтковой темперой, то есть краской на основе яичного желтка. Такая живопись, без преувеличения, переживала многие столетия. Найденные же фрагменты икон были написаны в технике масляной живописи, что не только сильно снижало их ценность, но и делало работу по восстановлению практически невозможной: чтобы снять эмаль, нужно использовать сильные растворители. Желтковая темпера этого не боится, а масляная живопись течет уже от применения спирта, растворители же ее уничтожают напрочь.

Была идея использовать доски для нанесения нового изображения, но сейчас и епархия, и реставраторы склоняются к другой мысли. В Иркутске планируется открыть церковно-археологический музей, и вот там частично открытые фрагменты икон из дверей будут выставлены в качестве образца актов вандализма. А сейчас мертвые, расчлененные иконы хранятся в Иоанновском приделе Богоявленской церкви.