Апрельский референдум: как набрать двадцать пять?

Процесс объединения Иркутской области и Усть-Ордынского БАО, возглавляемый неутомимым локомотивом в лице губернатора Александра Тишанина, бодро несется к своей первой вехе — референдуму, который состоится 16 апреля будущего года. Думается, все мелкие юридические препоны и нескладухи, могущие возникнуть в ходе этого процесса, будут при помощи Кремля и Центризбиркома успешно преодолены.

Только вот в каком состоянии наш электорат подойдет к 16 апреля? Возжелает ли он прийти на избирательные участки, а если придет, то как проголосует? Ведь, как известно, для того чтобы референдум был признан состоявшимся, надо добиться как минимум 50-процентной явки. А для положительного итога референдума необходимо, чтобы эта "явка" в большинстве своем проголосовала за объединение. То есть при определенном раскладе для начала объединительного процесса будет достаточно 25-процентного "да" населения обоих регионов.

Но и получение этих 25 процентов видится достаточно непростой задачей. Уже раздавались голоса представителей политической элиты, в том числе председателя облизбиркома Виктора Игнатенко, депутата ЗС Алексея Козьмина, которые высказывали сомнения по поводу того, что в столь короткие сроки можно качественно подготовить референдум. Практика, к сожалению, показывает, что избиратель крайне неохотно идет на участок, если слабо представляет, зачем ему это нужно. А тут еще и вопрос придумали — без поллитры не разберешься: "Согласны ли вы, чтобы Иркутская область и Усть-Ордынский Бурятский автономный округ объединились в новый субъект Российской Федерации — Иркутскую область, в составе которого Усть-Ордынский Бурятский автономный округ будет являться административно-территориальной единицей с особым статусом, определяемым уставом нового субъекта Российской Федерации, в соответствии с законодательством Российской Федерации?"

Вызывает сомнения, что нормальный человек, несколько раз перечитав столь заковыристую словесную конструкцию, сможет отдать себе отчет в том, какие последствия ждут его после положительного исхода референдума. Тем более что депутат ЗС Антон Романов усмотрел здесь применение приемов нейролингвистического программирования. И хотя Романова коллеги не поддержали, осадочек-то остался...

Так что по тому состоянию, которое мы видим на данный момент, вряд ли стоит ожидать высокой явки.

Еще сложнее обстоит дело с положительным ответом на поставленный вопрос, даже если мы примем во внимание, что большинство электората не станут вдаваться в логические дебри НЛП, а просто ответят: "да" — если хотят объединения и "нет" — если этого объединения не хотят.

Проводимые исследования никогда не давали однозначного ответа, желают ли жители двух субъектов объединиться. Население Иркутской области чаще всего равнодушно относилось к возможному объединению, справедливо полагая, что все предыдущие попытки образования нового субъекта — лишь разменная карта в очередной политической кампании, а население бурятской автономии высказывало в этом вопросе понятную настороженность.

Сейчас ситуация усугубляется тем, что появляются голоса националистически настроенных представителей бурятского населения, которые призывают к объединению, но не по предложенной ныне схеме, а на базе Бурят-Монгольской АССР, упраздненной Сталиным в сентябре 1937 года. Кто подзабыл историю, напомню: руководство тогдашней Бурят-Монгольской АССР было обвинено в панмонголизме, а затем репрессировано. Территорию разделили на три автономии: Бурят-Монгольская республика (нынешняя Бурятия), Агинский и Усть-Ордынский округа, а Ольхонский район, входящий в состав БМАССР, передали Иркутской области, дабы отделить округ от республики.

Бурят-Монголия просуществовала всего 15 лет, с 1922-го по 1937 год, и по большому счету была весьма искусственным территориальным образованием (никто не спорит, например, что Иркутск — исторически тоже бурятская территория, но он в Бурят-Монголию почему-то включен не был), и, несмотря на все это, БМАССР было первым за долгое время национальным образованием бурятского народа, поэтому идея его возрождения со столицей в Улан-Удэ может выглядеть для многих очень привлекательной.

Президент Бурятии Леонид Потапов не так давно, кстати, озвучивал нечто подобное. При этом он называл новую территорию, образованную на базе нынешней Бурятии, Байкальской республикой. Однако проект с БР одобрения в Кремле не нашел, если, конечно, он вообще там всерьез рассматривался, и в нынешней ситуации президент Бурятии предпочитает хранить благоразумное молчание.