Иркутские хирурги делают операции под микроскопом

В Ивано-Матренинской больнице научились выхаживать даже детей с весом меньше килограмма

Сегодня Ивано-Матренинская больница, которой на днях исполнилось 110 лет, — это 42 подразделения, около 1500 человек медицинского персонала, 35 000 больных ежегодно. Маленькая страна со своими немалыми заботами и проблемами. Здесь каждый день оперируют, бинтуют, ставят уколы, совершают различные лечебные процедуры, спасают жизни. Все как в любой другой больнице, только лежат здесь дети беспомощные, беззащитные, чистые ангелы. Корреспондент "СМ Номер один" провела несколько часов в отделении хирургии новорожденных, где лежат самые маленькие, а также в отделении анестезиологии и реанимации, где лежат самые тяжелые.

Хирурги поднимают на ноги даже самых тяжелых детей

Чтобы понять, как нелегок, ответствен труд врача, достаточно провести в больнице всего пару часов. За этот короткий промежуток времени понимаешь, какая мелочь все наши проблемы, какой стыд наше беспредметное нытье. И начинаешь понимать, что такое настоящее горе и беда, когда помочь могут лишь эти люди в белых палатах.

В отделении хирургии новорожденных не так давно сделали хороший ремонт, сейчас здесь чисто, светло и даже уютно. Ординаторская обычно пустует, врачи бывают набегами — слишком много работы. Здесь лежат новорожденные дети с очень тяжелыми пороками развития.

Грише 6 месяцев, но он выглядит значительно младше, не сидит и даже не держит головку. Голова у него непомерно большая — с диагнозом "гидроцефалия мозга" по-другому и быть не может. Родители от него отказались. Мальчик будет жить, но сколько ему отмерено — неизвестно.

— Почти все пороки развития диагностируются сейчас на УЗИ, — говорит Марина Кононенко, врач-неонатолог.
— Но многие женщины, зная, что вынашивают плод с пороком сердца, все равно оставляют ребенка. Поступают к нам и малыши с родовыми травмами, пороками, полученными в процессе родов. Это переломы костей черепа, ключицы, подвывихи шейного отдела. Сейчас многие болезни излечимы, наши хирурги научились делать немыслимые операции. Часто работать приходится под микроскопом — настолько малы наши пациенты. Ребятишки выздоравливают, встают на ноги и догоняют в развитии своих сверстников. У нас есть даже стенд с фотографиями детей, которых мы вылечили. Обычные жизнерадостные, непоседливые дети. Так что надеяться нужно всегда.

От больных детей все чаще отказываются

Работать в больнице, конечно же, нелегко — и физически, и морально:

— Наш рабочий день начинается в 8 утра, — продолжает Марина Кононенко. — Обход с заведующей отделением, планерка, совместное обсуждение, какие врачебные манипуляции проводить с ребенком дальше... Так и проходит наш день. Плюс обязательные ночные дежурства. Официально мы работаем до 4 ч, но иногда задерживаемся и дольше. Мы здесь до тех пор, пока нужны больному. А нашим детям мы нужны почти постоянно, ведь у многих из них нет мам.

У девочки, рожденной с весом чуть больше килограмма, пока нет имени. Но врачи и медсестры называют ее Катей. Катюша размером примерно с поварешку, и это крохотное существо уже знает, что такое предательство: родители отказались от нее. После больницы ее ждет дом малютки, потом детский дом. В соседнем кювете лежит такой же малюсенький ребенок — ручки и ножки как палочки, кожа на теле сморщена. Но он изо всех сил борется за жизнь, потому что рядом с ним мама, у которой сейчас есть только одно желание — чтобы ее малыш выжил.

Отказников в последнее время много. Сейчас их 8 человек, причем как с тяжелыми патологиями развития (гидроцефалия, порок сердца, порок передней брюшной стенки), так и с вполне излечимыми заболеваниями, к числу которых относится, например, спинномозговая грыжа. Отказникам дают фамилии родителей, а имена уже юристы больницы. Иногда имя младенцу дают в честь какого-то события. Так было с Вовкой Путиным, которого привезли в день выборов президента России. Иногда просто отдается дань моде — одно время потоком шли Сони, Никиты и Даниилы.

К домашним детям каждый день приходят мамы. Иркутянки дежурят здесь с утра до вечера — жительницы области буквально живут в больнице. Они кормят малышей грудью, укачивают, носят на руках, ласкают и нежат — словом, исполняют весь положенный родителям ритуал. Отказникам ласка достается нечасто — от врачей, медсестер или нянечек. Они жалеют ребятишек, по возможности берут на ручки, прикипают к ним душой и с некоторой болью расстаются со своими подопечными. Зато те (если не все, то большинство) не забывают своих спасителей и из года в год навещают их вместе со своими благодарными родителями.

Самое страшное — это сказать: ваш ребенок умер

В отделении анестезиологии и реанимации лежат ребята разных возрастов. Дети на больничных койках, с трубочками во рту, боку, животе. Смотреть на это спокойно могут лишь врачи, потому что им не до сантиментов. Их задача — поставить детей на ноги, чтобы не пришлось потом с болью в сердце объявлять родителям: ваш ребенок умер. А по законам нашего несовершенного мира говорить эту жестокую, бьющую наотмашь, невыносимую фразу все же приходится.

— В год у нас бывает 15—20 смертей, — говорит Константин Павленюк, заведующий отделением. — Но сейчас медицина порой творит чудеса, и на ноги встают даже безнадежные дети.

Будем надеяться, что это чудо произойдет с трехлетним мальчиком, у которого острая почечная недостаточность. Сейчас он подключен к аппарату "искусственная почка", но, даст Бог, его собственные почки начнут работать.

В этом отделении всего 15 коек, 9 мест в реанимации новорожденных. Сколько молитв произносится ежедневно об этих цепляющихся за жизнь детках... И священник в стенах больницы давно перестал быть чем-то удивительным. Во дворе больницы стоит церковь Ксении Петербуржской, батюшка которой часто крестит больных детей. А на кого еще приходится уповать, когда твой малыш в смертельной опасности? На Бога да на людей в белых халатах — тех, кто честно и достойно выполняет свое высокое предназначение.