13-летний первоклассник из иркутского приюта мечтает об армии

С каждым годом органы опеки и попечительства находят все больше детей, которые никогда не были зарегистрированы в органах загса. Они живут, но нигде не значатся. Если они пропадут, их никто не будет искать, они не получат квалифицированной медицинской помощи. И самое главное — они не смогут учиться в школах, потому что для государства их не существует.

По словам Веры Филипповой, заведующей отделом социально-правовой службы Иркутского социального приюта, расположенного по Некрасова, 6, в регионе очень много детей, которые долгие годы живут без документов.

— Работники органов опеки и попечительства часто обнаруживают детей, которые годами живут без регистрации. Они не могут даже пойти учиться в школу, потому что у них нет документов. Особенно те ребятишки, кто родился в начале и середине девяностых годов, — говорит Вера Михайловна. Тогда выплаты пособия по рождению ребенка задерживали по несколько лет. Кроме того, чиновники требовали уйму бумажек, и родители в неблагополучных семьях не видели смысла регистрировать детей. Вот свежий пример: тринадцатилетний Сергей С. к нам в приют поступил месяц назад. Никаких документов на него в природе не существует. Чтобы он ходил в школу, приходится специально договариваться с администрацией учебного заведения. До 13 лет этот ребенок не учился. И сейчас он только пробует читать и писать.

— Давно хотел учиться в школе, — с улыбкой рассказывает Сергей. — Все мои друзья и любимая девочка учатся. Я часто приходил к ним в школу, чтобы потом пойти с ними погулять. Но всякий раз, когда начинал разговаривать с отцом о школе, он отвечал, что еще не время, немного позже. Я ждал.

По словам Сергея, для него самым ярким воспоминанием в жизни стала стрельба из пистолета по банкам. В семь лет ему разрешили пострелять два мужчины на одном из пустырей за городом.

— Очень хочу пойти в армию. Там дадут оружие, и я буду стрелять. А вообще, я мечтаю стать поваром. Бабушка всегда мне говорила, что с этой профессией с голоду не умрешь. Правда, чтобы учиться на повара, необходимо закончить 9 классов, а я с трудом пишу слово "мама".

Воспитатели рассказывали, что Сергей очень волновался перед первым уроком. Тщательно готовился, выбирал портфель, брюки:

— Боялся, что учительница будет на меня кричать, но ничего подобного не было. Учили буквы, пытались создавать из них слоги. Учительница даже похвалила меня за старательность.

— Очень жалко ребенка, но на его будущее я смотрю без оптимизма. Мать его умерла от туберкулеза полгода назад. У него есть еще и шестилетняя сестренка, она, к сожалению, в обычной школе уже никогда учиться не сможет. Виной тому слабоумие, — рассказывает Вера Михайловна.

Но не все для таких детей плохо. У воспитателей приюта есть и положительный пример — Саша К., который поступил в приют в десятилетнем возрасте и научился читать только там.

— У мальчика была огромная тяга к знаниям, он мог читать круглые сутки. Учителя оставляли его одного в классе после уроков, чтобы он мог без посторонних заниматься. Теперь он учится на первом курсе политехнического университета. Еще один пример — Антон Ш., который поступил к нам в шестнадцать лет, тоже нигде до этого не учился. За год он смог освоить три класса. И я его устроила в 11-е усольское училище. Сейчас он хорошо учится, у него есть шанс устроиться в жизни. Положительных примеров столько же много, сколько и отрицательных. Все зависит от ребенка. Если он хочет учиться, то у него все получится. Если нет, то воспитатели тут не помогут.