Шкура неубитого медведя дорого обошлась шаманским охотникам

73 охотникам шаманского охотничьего коллектива выдали одну лицензию на одного медведя

В конце прошлой недели состоялось внеочередное собрание охотников шаманского охотничьего коллектива (Шаманка — это небольшой поселок в Шелеховском районе, расположенный в семи километрах от Култукского тракта, на левом берегу Иркута). После распределения путевок и лицензий на открывающийся охотничий сезон семьдесят три мужика собрались с оружием в руках отстоять свои охотничьи угодья.

До прошлого охотсезона жили мужики не тужили, исправно получая путевки и лицензии на охоту (лицензии разрешают убить определенное количество определенного зверя, а путевки определяют место, чтобы охотники в тайге не путались друг у друга под ногами). У шаманского охотничьего коллектива традиционно было зафлажковано 50 000 га угодий, на которых они добывали лося, изюбря, кабана, коз.

Проблемы начались в прошлом году, когда районный охотовед Юрий Офраков встретил охотников "на пороге" угодий и заявил, что отныне это его участок. Захватив угодья, он стал охотиться на них со своими друзьями-ангарчанами. Чтобы не допустить повторения прошлогоднего беспредела, в этом году охотники заключили с Шелеховским городским охотничьим обществом договор о совместном охотпользовании Выгузовским охотничьим угодьем в 21 000 га вдоль берега реки Подпорожной, и об их, шаманских охотников, приоритетном праве на охоту в этом участке.

Однако издевательства продолжились — они просто переместились в бюрократическую сферу. В этом году перед началом сезона на шелеховское общество выделили какое-то необъяснимо небольшое количество путевок и лицензий. И 73 шаманских охотника получили право добыть в этом сезоне... всего одного медведя.

—- Даже нашим соседям по угодьям, которых всего двадцать человек, выделили лицензии на двух изюбрей, двух медведей и одного кабана. К ним такое хорошее отношение просто потому, что там охотится сын одного из крупных чинов Иркутского областного общества охотников и рыболовов, — уверен председатель шаманского охотничьего коллектива Владимир Янышев.

Причем охотники уверены, что это никоим образом не связано с защитой животных от уничтожения.

—- Медведи все заражены трихомонеллезом, их можно добывать только на шкуру. Есть учетные данные, сколько какого зверя можно добывать в каждых угодьях. Если его становится больше, то природа сама регулирует численность — зверь начинает болеть, становится слабым. И нам заведомо занижают количество зверя, которого можно добыть. Например, на Шелеховский район учетные данные на изюбря — пятнадцать, а дали всего трех, из них двух — рожденных в этом году. Кабана можно добыть семнадцать голов, а разрешили только четырех, и из них трех — этого года рождения. А как мы определим, в каком году он родился, он же ломится сквозь кусты, свидетельство о рождении у него не спросишь! — говорит охотник Александр Доценко.

Особенно обидно мужикам, что этот единственный больной медведь для них стал почти золотым — столько охотники вложили личных денег в общий участок. 21 000 рублей они заплатили только за право пользования участком — десять с половиной тысяч набрали вскладчину, остальные отработали на строительстве. Да еще по три тысячи заплатили в этом году за лицензию и путевку. Да взносы охотничьи по две сотни — это во сколько же им обошелся этот "хозяин тайги"?

И сейчас охотники настроены решительно:

—- Если лицензии на наши угодья будут выдаваться посторонним, блатным охотникам, то мы будем встречать их с ружьями и дело может дойти до стрельбы. Мы будем перегораживать дороги шипами, отбирать ружья и документы и выдворять их отсюда.