Герой чеченской войны взялся грабить иркутян

Его обезвредил сержант милиции — как и преступник, кавалер ордена Мужества

Зону за два года Серега почти забыл. Дела его даже пошли в гору. Правда, сменить камуфляж охранника на что-то чуток попонтовее у бывшего "чеченца" никак не получалось. Зато Вихореву нехило подфартило с женой. Что с того, что Галина на восемь лет старше, да еще с довеском в лице двух ребятишек? Зато женщина серьезная и добычливая, да еще при собственной трехкомнатной квартире. И не стерва — ни разу не укорила Серегу в том, что мало приносит в дом. Одним словом, Вихорев поначалу ни о каких революциях в собственной судьбе не помышлял. Эх, если бы не Удав...

Героя сломили "серенады"

Свой орден Мужества Серега Вихорев обмывал почти неделю. А дней через десять он с такими же ошалевшими дембелями сутки напролет челночил между тамбуром и заваленным непочатыми пузырями водки купе в фирменном поезде Чита — Москва. Пассажиры робко пытались усовестить попутавших день с ночью воинов. Вчерашние "солдаты несвободы" до диалогов с гражданскими не опускались: что они видели, эти замшелые бабки и лысые пузатые мужики? А тут что ни братишка, то герой антитеррористической операции!

И дома, в Иркутске, Серега ходил в героях. С месяц, пока не просочилась сквозь пальцы увесистая пачка привезенных с Кавказа боевых да не испарились приятели-собутыльники. Тут Серега наконец допетрил, что теперь он никому не интересный "пиджак".

С его десятилеткой о непыльной и денежной работе нечего было и мечтать. Поблуждав по конторам, Вихорев наконец пристроился охранником в фирму по торговле скрепками да кнопками. Как и сама фирма, зарплата была смехотворно крохотной. Но первое время денежный вопрос Серегу не особо нервировал — на незатейливые шмотки и выпивку хватало, а прочее довольствие обеспечивали родители. Но через полгода после дембеля мать с отцом стали капать на мозги. Мол, всю жизнь кормить его они его не собираются, а без диплома сын сдохнет в нищете. Как ветеран-орденоносец, Серега мог без особых проблем поступить в вуз и учиться бесплатно. Но грызть науку Вихореву не шибко хотелось, а батя с матушкой зудели все назойливее.

Пришлось снять квартиру и умерить аппетиты. Не привыкший затягивать пояс парень дергался по поводу и без повода. Соседи и сослуживцы мигом просекли: в такие моменты Сергея лучше не трогать. Но о вихоревских бзиках, на свою беду, не догадывался затрапезного вида пьяненький мужичонка, подвихлявший как-то ночью на велике к Серегиной пятиэтажке и серенадствовавший во всю мочь, вызывая какую-то Ларису. Лариса все не шла, и Серега, чей сон был безнадежно порушен воплями престарелого Ромео, не выдержал.

— Эй, мартовский кот, отключи громкоговоритель, — посоветовал он с балкона.

— Да пошел ты...

Три лестничных пролета и половину периметра хрущевки Вихорев одолел в считанные секунды. Когда Серега подступил к мужичонке, тот без слов кинулся на него со здоровенной финкой в руке.

— Кончай дурковать, братан, — закипая все сильнее, урезонивал разошедшегося пьяницу Серега.

Уговоры только вскипятили велосипедиста. Потом, на следственном эксперименте, Серега так и не смог продемонстрировать, как поймал мужика на захват, как со всего маху шмякнул его о каменистую землю и как метелил, не слыша диких воплей.

Очухался Серега от боли — невыносимо саднила глубоко прокушенная нижняя губа. А мужичонка уже не дышал. Тело убитого Вихорев зарыл в провалившейся могиле на ближнем кладбище, велик сжег. Наутро Серегу повязали опера — то ли несговорчивая Лариска настучала, то ли кто из бдительных соседей. Вихорев даже не пытался выворачиваться и уже через четыре месяца безо всяких эмоций выслушал приговор. Судья не забыл про Серегин орден и, списав убийство на превышение пределов необходимой самообороны, сроку дал по минимуму — пять лет строгого режима.

...Серега и его новый кореш Петька Горбунов по кличке Удав, освобождавшиеся из Ангарской исправительной колонии почти одновременно, договорились не терять друг друга из виду. Серега плюхнулся в электричку до Иркутска, а Петька махнул к матери в Тюмень.

"А мы и будем милиция"//Главка

Они созванивались раза по два в месяц. Первое время большей частью обменивались новостями об общих зоновских знакомцах. Потом, когда помаленьку стали проклевываться их собственные дорожки на воле, делились маленькими радостями и заботами. В начале 2003-го Петька стал вдруг ворчливым и дерганым. Он то плакался на тяжкую жизнь, то кидался с упреками на Серегу:

— Ты, братан, прямо легавым заделался. Ладно бы башляли по уму, а то так — швырнут кость, чтобы лапы не протянул, а ты и рад хвостом вилять.

Петькины подначки до поры не особо пронимали Серегу. Вихорев понимал: его корешок, прописавшийся в зонах еще по малолетке, если и в состоянии жить по закону, то только по воровскому. А шкуру простого российского обывателя Петька был способен примерить разве что на время. Теперь это время кончалось. И его, Серегу, Удав подкалывал, чтобы его еще тепленького после отсидки сосватать на лихие дела.

Вихорев вычислил Горбунова абсолютно безошибочно. Но и Петька не промазал в своих планах относительно Сереги, тем более что весной того попросили с очередной работы. Подвела Серегу его гордыня: простой охранник вел себя так, будто в офисе он самый главный.

— Молодец, Сергуня! — обрадовался Петька, услышав новость. — Пусть лохи горбатятся за копейки. А мы с тобой такое замутим... Давай я к тебе подскочу, вместе прикинем, как быть дальше.

— Давай...

Приехал Горбунов с большими деньгами. С полмесяца пожил у Вихоревых, потом снял квартиру на окраине Иркутска. Купил себе сотовый телефон, а Сереге пейджер. Весь май таскал приятеля по пивнушкам, не позволяя заплатить даже за кружку пенного напитка. Галина попыталась ворчать. Но стоило Петьке глянуть на нее — не зря Горбунова прозвали Удавом, — как женщина осеклась и больше тему не ворошила.

В солнечный день в конце мая Горбунов с Вихоревым, на ходу потягивая пивко, как бы случайно оказались возле "Шанхая". Рынок закрывался, улицу заполнили торговцы-азиаты и их "рабы" с груженными под завязку товаром тележками. Петька махнул банкой в сторону челноков:

— Видишь, братан. Мы с тобой, чистокровные русаки, каждую копейку считаем, а эти жирные коты на нашей земле что хотят, то и делают. А что если их маленько подоить?

— В смысле?

— В смысле бомбить их надо! Отследить, где живут, заглянуть в гости. Пусть поделятся бабками и шмотками. В ментовку они не сунутся, сами замазаны — через одного ксивы левые. Да мы и будем милиция — камуфляж в любой палатке купить можно.

— Это мы типа зачисток делать будем, как в Чечне?
— хохотнул Вихорев.

— Можно и так сказать. Главное по уму все делать, и никто нам хвост не прищемит.

Охота за настоящими стволами //Главка

Омоновской формой, резиновыми палками, наручниками, электрошокером и газовыми баллончиками приятели разжились в одном оружейном магазине, а пневматическими пистолетами (чтобы не вызвать подозрения — зачем омоновцам пневматика?) — в другом. И уже в первых числах июня приняли "боевое крещение".

Обыск, ради которого "омоновцы" якобы ввалились к киргизке — ветеранке "Шанхая", арендовавшей дом в предместье Рабочем, закончился размахиванием пистолетами перед лицом перепуганной женщины и экспроприацией денег и драгоценностей почти на одиннадцать тысяч рублей. Две недели спустя — новая вылазка, по наводке, в то же Pабочее. На этот раз жертвами Вихорева и Горбунова стала семья китайцев, получивших накануне с родины солидную партию товара. Чтобы те прекратили кричать, китайцев жестоко избили дубинками, связали, а товар увезли на хозяйском автофургоне "Соболь"-комби.

В какой-то момент пневматические пугачи перестали устраивать приятелей: а ну как "клиент" попадется несговорчивый, да еще и бывший боксер? Такого только валить. Нет, нужно срочно добывать настоящие пистолеты.

Искать оружие приятели отправились в микрорайон Зеленый, традиционную вотчину кадровых армейских служак. После нескольких дней слежки решили бомбить квартиру, где две комнаты у коммерсанта арендовали молодые прапорщик и старлей. Прапора подловили на улице, отвели за торговый павильон и надели наручники.

— Мы располагаем информацией, что вы торгуете стволами. Будем проводить обыск у вас дома, — не давая "задержанному" опомниться, кричал ему в ухо Удав.

Серега же торопливо шарил по карманам прапора. Наконец Вихорев торжествующе взмахнул над головой связкой ключей. Отомкнув квартиру, бандиты толкнули прапорщика внутрь, для острастки немного поколотили валявшегося на диване хозяина квартиры. Оружия в доме не оказалось. Но ушли Удав с Серегой не с пустыми руками. Добычей стали компьютер, кое-что из одежды и ювелирные украшения. Когда Серега с Петькой понесли вещи и драгоценности к такси, сосед коммерсанта по площадке вежливо поинтересовался:

— А что, собственно говоря, здесь происходит?

— Спокойно, работает ОМОH, — не моргнув глазом бросил Удав.

Чтобы прапор раньше времени не поднял кипеж, его прихватили с собой и по дороге сдали в военную комендатуру как подозреваемого в торговле оружием. В комендатуре "милиционеров" даже не попросили показать документы. И как ни шумел прапорщик, пытаясь доказать, что он не верблюд, ночь бедолаге пришлось провести на гауптвахте.

Но бандиты понимали: прапорщик, не пугающийся собственной тени азиат-нелегал, молчать не будет. Уже наутро их объявят в розыск. И Серега с Удавом решали на время перебраться из Иркутска в Красноярск. В гости к соседям отправились в полной амуниции, с пистолетами. Ехали не валяться на енисейских пляжах, а ударно "работать".

Красноярцы проворонили оборотней

С Зеленого, где они так и не разжились боевым оружием, для Горбунова с Вихоревым началась полоса невезения. В Красноярске непруха продолжилась: уже на привокзальной площади иркутских "коллег" остановил милицейский патруль. Повышенная бдительность красноярских патрульных объяснялась скорым приездом в город президента Путина. Поскольку никаких документов у псевдоомоновцев при себе не было, Серегу с Петькой, как распоследних бомжей, отвезли в приемник-распределитель, отобрали оружие, камуфляж и спецсредства. Хорошо еще разрешили Вихореву позвонить домой. Он накоротке объяснил жене ситуацию.

Галина запричитала:

— Сереженька, куда же ты голову суешь!

— Кончай ныть, давай вези наши с Петькой паспорта да какую-нибудь одежку.

Через день Галина, немного пококетничав с дежурным, выцарапала Серегу с Петькой из осточертевшего им бомжатника. Однако никакие женские чары не спасли бы приятелей, если бы в связи с президентским визитом персонал распределителя не сходил с ума от небывалого наплыва постояльцев.

Вернувшись в Иркутск, Серега и Петька чуть ли не месяц безвылазно торчали у Вихоревых, хотя надежные знакомцы уже сто раз скинули Удаву на мобилу: "Суеты в связи с разбойкой в Зеленом не наблюдается". Красноярские милиционеры тоже, видимо, поленились пробить, числятся ли в Иркутском ОМОHе сотрудники Вихорев и Горбунов. Короче, у правоохранительных органов до Сереги с Удавом вроде бы никакого дела не было.

Первым из берлоги решился выглянуть Петька. И в тот же вечер не вернулся — заночевал в своей квартире. Наутро осмелел и Серега. Но еще пару месяцев, до самого октября, Вихорев и Горбунов без дела слонялись по Иркутску, проедая "заработанное" в омоновской форме. Однажды, случайно оказавшись неподалеку, заглянули в фирму, где работала Серегина супруга, и мигом навострили уши. Галина оживленно болтала с теткой лет сорока пяти. Женщина, коллега Галины Вера Супрун, рассказывала очень даже любопытные вещи. Оказывается, в Иркутске она всего ничего, но уже успела обзавестись не только двухкомнатной квартирой, но и довольно дорогой иномаркой.

— Эту божью коровку надо обязательно подоить, — едва злоумышленники вышли на улицу, Удава захлестнуло возбуждение. — Раз на хату и на тачку бабки нашла, то и для нас кое-что припасла. Но для начала надо добыть стволы. А пока ты осторожно порасспрашивай свою бабу, чем и где дышит эта Верка.

К тому, что уже было известно двум приятелям о Супрун, Галина Вихорева добавила негусто. Живет Вера в пятиэтажке по улице Баррикад. Вроде бы не шикует, но и не бедствует, как и положено неплохо зарабатывающей одинокой женщине. Чтобы жена не заподозрила неладное, уточнять адрес ее приятельницы Серега не стал. Через пару дней они с Удавом поймали тачку и проследили маршрут потенциальной жертвы от офиса до дверей ее квартиры.

...Перестав быть "омоновцами", от силового варианта приобретения оружия Серега и Петька вынуждены были отказаться. Стволы пришлось искать на черном рынке через корешей, прошедших зону. Один из бывших сидельцев дал им наколку на столяра, работавшего на чудом уцелевшем в годы реформ небольшом иркутском заводике.

— А почему столяр, ведь с железом слесаря возятся?
— изумился Удав.

— Тебе ствол нужен? Тогда иди и не спрашивай.

Столяр Жигулин оказался всего лишь посредником. А толкнуть переделанный под стрельбу боевыми патронами сигнальный револьвер хотел его безработный знакомец Лимонов. С неделю не могли сойтись в цене. Наконец, говоря языком дипломатов, провели встречу в теплой и дружественной обстановке, в формате два на два. Правда, дипломаты в полуразрушенных домах переговоры не ведут... Главное, что Лимонов с Жигаловым ушли со стрелки с пачкой денег, а друзья-разбойники с револьвером.

— Шутки кончились, Серый, — приобняв Вихорева за плечи, почти весело сказал Удав, когда десять минут спустя они обмывали покупку в пивбаре. — Теперь будем работать по-крупному. Само собой, кое-кого придется валить — молчат только мертвые.

Помощи ждать неоткуда

Когда после визита к Серегиной супруге Удаву загорелось непременно "подоить" Веру, Вихорев поставил одно условие своего участия в ограблении: Галина должна остаться в стороне. Горбунов согласно кивнул. Но без жены друга не выгорало. Дважды грабители под видом работников ЖЭКа приходили к Супрун, у которой якобы скопилась большие долги за коммунальные услуги, но Вера только раздраженно отвечала из-за закрытой двери, что никому она ничего не должна, а извещение коммунальщики могут опустить в почтовый ящик.

Взбешенный Удав рвал и метал:

— Нет, только твоя баба может подсказать, как нам к этой гадине на блины попасть!

— Ты же обещал...

— Не дрейфь, я сам буду с Галкой базарить.

Галина, все поняв с первых фраз, впала в глубокую истерику, и дальше разговаривать с ней было бесполезно. Уже на пороге еле сдерживавший себя Горбунов процедил сквозь зубы:

— Не забывай, девонька, про своих шпанят.

...До самого Hового года Галина постоянно ходила с опухшими от слез глазами, совершенно игнорируя мужа. Однако затяжные праздники гасили и не такие семейные драмы. Да и Серега старался как мог. Даже делал вид, что активно ищет работу. И вот как-то в середине января, собираясь на работу, давно уже успокоившаяся Галина проинструктировала мужа:

— Рано сегодня не жди, из офиса заскочу к Вере. Она из Питера вернулась, платье мне привезла. Павлика и Серегу после школы сплавь на выходные к моим старикам. Пока, дорогой.

Пять минут спустя Вихорев стоял у таксофона. Удав с ходу сообразил, какой уникальный случай им подвернулся.

В ожидании выхода Галины налетчики промаялись на лестничной площадке этажом выше квартиры номер 15, где жила Супрун, минут сорок. Хорошо, что подъезд не запирался. Две старухи и пацан, прошмыгнувшие мимо, хоть и подозрительно зыркнули на отвернувшихся к окну мужиков с сигаретами во рту, но не проронили ни слова. Удав для конспирации заклеил крупное родимое пятно на щеке пластырем, а на пестрящие татуировками руки нацепил кожаные перчатки.

Наконец в 15-й загремел замок. Вихорев и Горбунов мигом скатились вниз. Первым влетевший в квартиру Удав принялся рукояткой револьвера колотить хозяйку по голове. Серега немного замешкался, выталкивая на лестничную площадку жену и запирая дверь. Но вот и он, выхватив из рукава кусок водопроводной трубы, обрушился на Веру. Женщина жутко визжала. Налетчики, подустав, остановились, и Удав рявкнул: "Заткнись!"

Визг не стихал. Горбунов дважды выстрелил в Супрун. Пули угодили ей в плечо и грудь. Но женщина кричала еще с минуту, пока не потеряла сознание. Тогда ее перетащили в зал и связали бельевой веревкой.

— Деньги? 400 долларов в зимнем сапоге на антресолях... Зачем вы меня бьете, больше денег у меня нет! Еще в спальне на тумбочке... шкатулка. Там... немного золота... колечки, сережки. А-а!

Мысли умудрялись прорываться даже сквозь боль и крик: "Хоть бы Галка догадалась позвонить в милицию. Или она с ними заодно? Тогда конец..."

Вихорева не была в сговоре с преступниками. Но помощи от нее Вере сейчас было ждать бесполезно. Галина, конечно, узнала не только своего непутевого муженька, но и ненавистного ей Горбунова. Смятенную голову женщины сверлила недавняя угроза Удава: "Не забывай, девонька, про своих шпанят".

...Мужик с портфелем остановился и задрал голову. С заснеженного балкона на четвертом этаже слабым голосом его звала пожилая женщина:

— Милок, позвони в милицию. У моей соседки из 15-й квартиры что-то случилось. Так кричит, так кричит, будто ее режут!

Сейчас или никогда//Главка

Дверной звонок зашелся в нескончаемом вопле. Вера из последних сил старалась не разреветься: "Господи, неужели ты действительно есть?!" Бандиты от неожиданности замерли, а когда с лестничной площадки грубым голосом крикнули: "Откройте, милиция!" — матерясь, заметались от связанной жертвы к окнам.

— Там ментовский уазик, прыгать нельзя, что делать? — прошептал Серега.

— А я знаю? — цыкнул Удав.

"Это мой шанс", — подумала Вера, а вслух предложила:

— Ребята, давайте я их успокою. Только не убивайте, ладно?

Ее мучители на полминуты замешкались, потом Горбунов махнул револьвером в сторону прихожей:

— Ладно, топай. Но не вздумай дурить. Иначе тебя хлопнем первой.

Вихорев рывком поставил Веру на ноги, взял у Удава пистолет и прицелился женщине в спину. Хотя Горбунов поддерживал Веру за руку, до двери она добрела, сильно шатаясь:

— Я никакой милиции не вызывала, у меня все нормально.

— Откройте, мы не уедем, пока не убедимся, что у вас действительно все в порядке!

Мучители позади женщины растерянно зашептались. "Сейчас или никогда. Если и убьют, то хотя бы на глазах у людей", — подумала Вера, щелкнула задвижкой и упала на грудь сержанту из вневедомственной охраны (кстати, как и Вихорев, прошедшему Чечню и имеющему боевые награды, в том числе и орден Мужества. — Прим. авт.). Вихорев выстрелил вслед Супрун, но револьвер дал осечку. Серега моментально перенацелил ствол в голову сержанта. Но опять раздался только слабый щелчок. Милиционер вытолкнул Веру себе за спину и ворвался в квартиру.

...В феврале 2004-го Иркутский областной суд приговорил Петра Горбунова и Сергея Вихорева к тринадцати годам лишения свободы каждого с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации оставила приговор без изменения.

Имена и фамилии всех действующих лиц изменены.