Дядя Гриша и его роль в северном завозе

Мастеру из Жигаловского района хватает одного дня, чтобы из обычных, на первый взгляд, дров сделать классную бочку

Недавно Жигаловский район посетили сотрудники одного из иркутских музеев. Ученых интересовали не только старинные предметы обихода, но и люди, помнящие былые ремесла и способные что-то сделать старым, дедовским, методом. У местных жителей, к которым этнографы обратились за помощью, не было сомнений, к кому отправить музейщиков: конечно, к дяде Грише Купрякову — единственному во всей округе бондарю. За бочками, которые делает дядя Гриша, приезжают заказчики не только из Жигалово, но и из соседнего, Качугского, района.

Вообще-то дядю Гришу зовут Григорий Михайлович. Ему 78 лет, а бочки он делает уже 62 года. Сколько бочек, ушатов и прочих деревянных изделий сотворил за это время мастер, одному Богу известно.

Все началось в 1943 году. Тогда местный старик-бондарь взял себе в подмастерья четырех парней. Одним из учеников и был Гриша Купряков.

— Из тех четверых я один остался, — говорит Григорий Михайлович. — Двое умерли, а еще один руку себе отломил.

— Как это отломил? — удивляемся мы.

— С мотоцикла упал и отломил, — объясняет он.

Таким образом, только Купряков обладает сейчас секретами бондарного искусства. Одно время у него появлялась идейка передать кому-нибудь свое мастерство. Но желающих не было. А сейчас уже сам Григорий Михайлович не хочет заводить учеников.

— Не буду я никого учить, — говорит, — нервов на этих учеников не хватит.

Освоив профессию бондаря, Григорий Михайлович устроился работать в промкомхоз, который располагался тогда в деревне Наумовке. Делал сани, бочки, стругал карбаза.

— Длина карбаза — 17 метров, — вспоминает Купряков, — ширина — 7,40. Корпус делали из бруса "метр двадцать". Все строгали, подгоняли вручную.

Для непосвященных сообщим, что карбаз — плавсредство, посредством которого в те не столь давние времена осуществлялся северный завоз. В верховьях Лены на карбаз загружали необходимые товары, топливо и оправляли вниз по течению. В Якутии разгружали.

У карбаза не было ни двигателя, ни паруса — только весло, расположенное на корме и выполняющее роль руля. Поэтому карбаз шел только в одну сторону — вниз по течению. В месте назначения карбаз разгружали и разбирали. Как говорит дядя Гриша, по течению Лены есть несколько поселков, построенных из бывших карбазов.

Вот такие суда и делал Григорий Купряков.

А потом деревню Наумовку расформировали. Закрыли за ненадобностью в 1958 году. Промколхоз, понятно, перестал существовать. Купряковы переехали в Головновку, где и живут до сих пор. Григорий Михайлович 22 года проработал трактористом, а как вышел на пенсию, вспомнил свою давнюю профессию и снова начал мастерить бочки. Благо станок образца 1943 года сохранился.

Одно время были проблемы с обручами для бочек. Григорий Михайлович собирал их по соседским дворам. А потом закрылся местный маслозавод, и все "запчасти", хранившиеся на складах, в один прекрасный день повезли на свалку.

— Я на лошади туда поехал, — вспоминает дядя Гриша, — полные сани обручей привез.

Григорий Михайлович бочки делает, что называется, "под ключ" — от начала и до конца. Сам подбирает необходимые чурки, колет их, строгает, обрабатывает фуганком. Потом собирает всю конструкцию, вставляет дно. Кое-что из этого процесса он нам показал "вживую", пока мы с ним разговаривали. Уследить за его движениями невозможно — настолько быстро и ловко все получается. По его собственным словам, ему достаточно одного дня, чтобы сделать бочку.

Кроме бочек и ушатов, дядя Гриша делает грабли для сена, телеги, топоры. Никаких чертежей у него никогда не было.

— Я чувствую, как надо делать, — говорит он. — Просто вижу, какой вещь должна быть.

И продукция Купрякова пользуется спросом. У Григория Михайловича "отоваривается" вся округа. Плату за свою работу бондарь берет чисто символическую — например, в прошлом году он продавал бочки по 400 рублей. Народ доволен — деньги вроде небольшие, а капуста и огурцы, засоленные в купряковских бочках, получаются особенно вкусными.