В Тибельти скрыта могила времен Чингисхана

Говорят, что странные холмы насыпали в свое время монгольские воины — каждый принес по шапке песка

Маленькая Тибельти Слюдянского района — не деревня, а, скорее, содружество дворов без внятных улиц, почти на сплошной болотине, даже коровы вязнут. От богатой истории деревни после наводнения 1971 года на Иркуте, когда Тибельти буквально смыло, остались только две загадочные песчаные сопки — большая и маленькая, занятые под кладбище. Они-то и привлекают сюда исследователей и искателей сокровищ. Во-первых, потому что неизвестно, откуда взялся здесь, на глинистой почве, песок. Во-вторых, существует гипотеза о захоронении под холмом военачальника из армии Чингисхана.

Три холма

— Да ну, разве ж может быть, чтоб эдакую кучу песка шапками накидали? — смеется старейшая жительница Тибельти Вера Иннокентьевна Сушкова, одна из двух-трех местных старожилок. — После наводнения 1971 года все разъехались, поснимав с мест дома. Поэтому улиц-то здесь и нет.

— А некоторые старухи из оставшихся до того запились, что померли. Теперь две-три семьи из местных остались, остальные приезжие — кто из Казахстана, из Украины, а кто из Москвы.

Вера Иннокентьевна свои сомнения насчет монголов и шапок высказывает несмело — почти неграмотна. Росла в семье из 13 человек и после 1-го класса пошла работать — то пастухом, то дояркой. Но в глубокой старинности холмов не сомневается ничуть: мама ее слышала от старых людей, что песчаные холмы больше трехсот лет уже существовали, то есть сейчас около 500 им. Да и современники, которые пообразованней, — например, геолог, брат одной сельчанки, — говорят, что вроде шли здесь монголы, похоронили своего вождя и насыпали песчаный холм — каждый по шапке.

Впрочем, никаких доказательств в пользу этой теории нет. Единственное, что практически для всех бесспорно, — то, что холмы рукотворны. Но если не войска Чингисхана в начале тысячелетия, то кто мог их насыпать?

Было в Тибельти изначально три холма. Два в самом центре деревни — большой, поросший деревьями, и маленький, примыкающий к нему, — заняты под кладбище. Третий был подальше, и на него дети в бытность Веры Сушковой ребенком лазали катать пасхальные яйца. Это было любимое место маленькой Веры Иннокентьевны, к тому же рядом с домом. Она, играя, закапывалась в чистом песке.

— Хороший такой, ни камушка. Откуда взялся, непонятно. Из этой сопки таскали местные песок на строительство домов, а большую часть потом куда-то вывезли.

Сейчас на месте этой исчезнувшей третьей сопки выстроили магазинчик и о ней окончательно забыли. А вот к кладбищу взоры селян обращаются регулярно.

Золотых мундштуков здесь не находили

Вера Иннокентьевна уже встречалась с журналистами, за что потом и поплатилась. Журналисты недобросовестно записали информацию, и односельчане до сих пор упрекают старушку. Написали в газете, будто бы старушка рассказывала про золотой мундштук, якобы найденный при рытье могилы на большом холме-кладбище.

— Так я вовсе не говорила. В 1963-м мать хоронили, и кое-что нашли — но простую ганзушку (трубку с крышечкой) и остатки истлевшего бурятского тулупа. Все меня после статьи упрекали — мол, чем кладбище тебе помешало? А оно ничем мне не помешало. Там все мои родные лежат...

К кладбищу отношение у сельчан необыкновенно трепетное. Но и кладбище-то необычное. Весь холм, кажется, состоит уже не из песка — из остатков гробов и костей.

— Могилку копают, особенно если на верхушке, так со всех сторон гробы в земле торчат. Уже опилки доспелися от гробов. В 1994-м, помню, копали на верхушке могилку. Думали, долго копать будут, зима ведь. А тут за час выкопали, я еще и суп не успела сварить, — чего копать-то, песок да опилки. А внизу, у подножия, земля твердая, глинистая, кайлить приходиться.

Очень хорошо в земле холма сохраняются волосы, ткань. Черепа находят — взрослые и детские. И пытаются местные догадаться, вычислить, чей же череп нашли. В последний раз раскопали детский.

— Так это связисткиной дочки череп, которая много лет назад утонула.

Сделали было в Тибельти новое "пробное" кладбище в лесу. Но только двух девочек похоронили — и больше не стали, далеко ходить. Привыкли, что и покойники при себе.

Мертвые с косами стоят...

История кладбища для 73-летней Веры Сушковой связана с историей ее собственной жизни. Она вспоминает, например, эпизод из давних лет, когда еще таинственный холм-кладбище был обнесен высокой оградой-заплотом.

— Брат мой молоденький, пропавший потом без вести на войне, шел как-то из клуба домой. Кладбище-то в центре, от клуба недалеко. И почудилось ему, что перемахнул через высоченный забор какой-то дядька в белом. Брат бегом и дядька бегом. Как в избу вбежал, так и рухнул, испугался очень. Потом все говорил: это я смерть видел.

Смерть видела и Вера Иннокентьевна девочкой — в 36—40-х годах десятками, а то и сотнями закапывали у подножия холма умерших от голода худых высоких людей. На сам холм чужих не пускали.

— Белошубниками их называли, людей этих. Привезли их как заключенных. На лесоповале, что ли, работали. Жили в бараках за кладбищем. Мы боялись их, воровали они... Кобылу у нас украли, хотели убить. С голоду сильно умирали. Страшные были они, высокие. Да у нас и свои умирали — есть нечего было. Колоски собирать даже не давали — мужик на коне кнутом гонял. Из еды привозили нам гарьян — черную плохую крупу и сою, смолотую в муку. Варили, а есть не могли, блевали с них. А картошка в то время не родилась, заморозки были, а то градом побивало. Град был такой, что окошки выколачивало. Коня однажды убило грозой. Так нам его на трудодни давали. Вот была радость. Хороший был конь, жирный...

Еще в таинственном холме похоронены лекарки и колдуны, которых, как уверяет старожилка, в Тибельти было множество.

— Одна старушка-лекарка, например, "закалывала" болезнь ножом: с молитвой. А из колдуний хорошо помню одну. Она нищенкой была, хотя при родне. Ходила собирала милостыню и ворожила. Если ей отказывали, то "хомут надевала" и человек болел. Страшная такая была, сухая старуха. Утонула. Мы детишками еще видели, как она упала в Иркут и билась, пока не ушла под воду.

— А церковь-то была?

— Была. Деревянная, с маленькими окошечками, зарешеченными и с цветными стеклышками. Коммунисты снесли.

...Идеи относительно раскопок на могильном холме, естественно, возникали, и люди какие-то интересовались даже, но Вере Иннокентьевне это не по душе.

— Раскапывать-то холм нельзя. Как раскапывать, если он уж весь из гробов состоит? И так уже холму досталось: на 9 Мая детишки перемазали памятники красками и цветы повырывали. Не дай Бог...