Погорельцы уже полтора года живут в больнице

Для трех семей из Жердовки не нашлось леса для строительства нового дома

Уже полтора года семья Ситниковых — две пожилые женщины и девочка — ютитится в корпусе туберкулезного санатория в деревне Жердовке. Они до сих пор не могут получить иного жилья. Им отказывают даже в получении строевого леса. Говорят, не положено.

После того как в ноябре 2003 года в деревне Жердовке по причине плохой проводки сгорел старый барак, три семьи остались без крова. Оказавшихся на улице разместили в санаторном корпусе, где летом живут туберкулезные больные из Иркутска. С тех пор для двух семей нашлись маленькие квартирки в одну комнату, а для Ситниковых не нашлось и этого.
Между тем положение Ситниковых и без того плачевное. Главе семьи, Земфире Орестовне, уже шестьдесят восемь. Она ответственна за больную 87-летнюю мать, которая прикована к кровати, и за двух несовершеннолетних внучек-сирот — старшая учится в Иркутске, а младшая, 13-летняя Женя, проживает с бабушкой. Старшая Ситникова проработала в санатории много лет и в старости оказалась под кровом больницы.
Две зимы Ситниковы перезимовали в санатории. Приближается лето, его наступления старушки и девочка ждут с ужасом. Либо их выселят, либо внучке снова придется мыться в душе с туберкулезными больными, ходить в тот же туалет. А когда станет совсем тепло, запах туалета будет стоять по всему зданию.
— Я за внучку больше всего переживаю, мы-то свою жизнь прожили. Можно заразиться.
Самое обычное, нормальное деревенское решение квартирного вопроса — построить дом. Но погорельцы — Ситниковы и две другие семьи, которым по закону положен лес, — до сих пор не могут его получить.
Почему две престарелые женщины и ребенок-сирота не могут получить то, что полагается им по закону?
Все погорельцы сначала добивались положенного им по закону леса. Писали письма. И мэр района Зубарев распорядился выделить лес нуждающимся. Но Иркутский лесхоз не поторопился выполнить распоряжение.
— Нас долго гоняли. То говорили, что лесных фондов нет, то требовали ждать следующей заготовки леса. Главный инженер Иркутского лесхоза сказал, что вряд ли мы чего дождемся — на очереди, мол, стоят погорельцы с 2000 года, — рассказывает Татьяна Прудникова.
Татьяна работает в библиотеке санатория. У нее трое взрослых детей. Единственное жилье, которое было у Прудниковых, — трехкомнатная квартира в сгоревшем бараке. Теперь Татьяну поселили в однокомнатной квартире. И то такое счастье привалило ей по чистой случайности — из санатория уволилась повариха. Татьяна рассчитывала на лес, чтоб построить дом для себя и детей.
Но вдруг погорельцы узнают, что выделение бесплатного леса вообще прекращено. А в областной администрации жалобщикам сказали, что их заявка на лес уже удовлетворена. В недоумении Земфира Орестовна и Татьяна Прудникова поехали в Иркутск искать правду.
— В Иркутском лесхозе нам сказали, что мы пролетаем и можем обращаться хоть куда. И мы обратились в агентство лесного хозяйства, которое занимается всеми лесными делами. Попали на прием к заместителю руководителя. Он от нас отмахнулся как от надоедливых мух. Сказал: "Жалуйтесь кому хотите".
Жаловаться погорельцы собираются самому президенту. Они печально констатируют, что бедные деревенские жители помогли им в трудный час куда больше, чем власти.
— Деревенские жители нам шесть тысяч тогда собрали, представляете! Для деревни это ведь большие деньги, — рассказывает Татьяна Прудникова.
Соседи посоветовали погорельцам договориться с частниками, которые рубят лес в Оекском лесничестве.
— Лес-то рубят и каждый день в Иркутск везут. Не бесплатно, конечно, хотели договориться — мы бы им часть своего леса отдали. Но не получилось.
Не ожидая от государства больше ничего, престарелая Земфира Орестовна купила на свои деньги обзол, доски и построила своими руками насыпушку. Это крошечное подобие жилища расположилось прямо напротив остатков сгоревшего барака, а с другой стороны — под кирпичным забором большущего "новорусского" дома (построились родственники бывшего главврача санатория). В хижину-насыпушку пенсионерка собирается перевезти старушку и ребенка. Она стойко переносит труды и унижения.
— Жаль только земли дали всего три сотки. А тем, кто из города приезжает, по десять дают.