Легко ли быть Босхом?

О прозе Анатолия Королева можно сказать, что она страшна и жестока

Прозаика Анатолия Королева называют певцом жестокости, литературным сатанистом и даже Каннибалом Лектором российской словесности. О его прозе можно сказать, что она страшна и жестока, способна порой вогнать читателя в состояние омерзения: словно следишь за работой патологоанатома. Сам писатель объясняет это тем, что между ним и читателем заключен тайный договор — он взял в руки книгу, и автор имеет право утяжелять ношу чтения: заставлять читателя мучиться.

Родился Анатолий Васильевич Королев в 1946 г. в Свердловске. Окончил филологический факультет Пермского государственного университета (1970 г.) и Высшие театральные курсы (1981 г.). После окончания университета служил офицером в рядах СА на Урале. Затем работал репортером на Пермском телевидении и корреспондентом в газете. С 1980 года живет в Москве. Широкую известность получили его романы "Гений местности"(1990 г.), "Голова Гоголя" (1992 г.), "Эрон" (1994 г.), "Человек-язык" (2000 г.), "Змея в зеркале" (2001 г.). Помимо этого А.Королев — автор более десятка пьес, ста эссе и ряда исследований творчества Пушкина, Булгакова, Чехова, Андрея Белого. В том числе им написаны литературоведческие труды по "Пиковой даме", "Моцарту и Сальери" Пушкина, а также исследование романа Булгакова "Мастер и Маргарита".
"Быть Босхом" — первый роман Анатолия Королева, в котором он рассказывает о себе. Композиционно он представляет цепь автобиографических эпизодов из жизни выпускника филологического факультета, которого за идеологическую связь с диссидентами сослали служить в чине лейтенанта и должности военного дознавателя в дисциплинарный батальон УРАЛВО (лагерь для осужденных солдат СА).
Новоиспеченный лейтенант с первой минуты пребывания на месте службы, которой он обязан отдать два года своей жизни, попадает в кромешный ад дисбата. Вокруг него убийства, изнасилования, жестокость среднего и мелкого начальства. Любимая забава старшины-сверхсрочника Стонаса — травля солдат хлоркой. Его мания — рассказывать за общим столом офицерского общежития под хохот друзей-холостяков — таких же сверхсрочников из старшин, — как хлорка мучает проклятых "гнусов-зэков" на гауптвахте, как через каждые три часа охрана подкрашивает белые полосы в камере новой порцией свежей отравы, как солдат вырубается уже через час после такой "уборки", как охрана затем приводит "гнусов" в чувство, поливая их мочой.
Позднее оказывается, что гауптвахта Стонаса — далеко не самый жестокий "бесовской бич". Из закрытого доклада новый воендознаватель узнает, что власть в зоне держат садист-рядовой и банда его соплеменников, забавы которых искалечили не один десяток солдат. Списку их развлечений нет предела: облить спящего бензином и поджечь, а потом набросить одеяло и сбить пламя с кожи, чтобы она не успела обгореть; или помочиться в графин и заставить "шурика" пить до состояния рвоты; или вбить незаметно в стул "вахлака" иглу и усадить на укол; или устроить ему "чпок"...
Жуткие истории из жизни дисбата, во всей красе представшие перед глазами молоденького интеллигента, захватившего с собой на службу в рыжем студенческом портфеле книжку прозы Альберта Камю и томик новелл Франца Кафки, чередуются в романе с набросками глав будущей книги "Корабль дураков" о жизни Иеронима Босха. Ее новоиспеченный лейтенант Королев пишет долгими ночами, погружаясь при этом то ли в сон, то ли в явь иного пространства и времени. Дело в том, что эстет-лейтенант считает, что в одной из своих жизней он был подмастерьем "сумасшедшего" художника. Того самого, которому приписываются слова о творческой силе греха: для достижения подлинной силы в живописи ученик должен быть готов стать вором и даже убийцей, потому что "святые не пишут картин, а спасаются в аравийских пустынях".
О жизни Иеронима ван Акена, называвшего себя Босхом, известно крайне мало. Он считается одним из самых таинственных мастеров мирового искусства. Сюжеты многих его творений не расшифрованы и по сей день. Вершиной раннего периода творчества Босха считается его знаменитый "Корабль дураков", пассажиры которого, плывущие в страну Глупляндию, олицетворяют собой всевозможные человеческие пороки. Но из исторических сведений о средневековом голландском художнике сохранились разве что записи о его бракосочетании в 1480 году и отпевании 9 августа 1516 года в капелле собора Святого Иоанна в Хертогенбосе. Нет даже достоверного портрета художника. Что ни напишешь о нем самом — будет предположением или вымыслом. Тем не менее выбор именно Босха для создания его жизнеописания, которое пишет или проживает во сне главный герой романа, можно объяснить тем фактом, что творчество голландского художника — это, без преувеличения, отчет о путешествии по аду. Чем глубже погружаешься в роман, тем сильнее осознаешь, что инфернальные картины, главы романа о средневековом художнике и дисбатовская жуть семидесятых отражают друг друга, словно зеркала, умножая отраженья: сопрягаются, соединяются, перетекают друг в друга.