Байкальскую нерпу пересчитают по-новому

Охотник наткнулся на лежбище в 5 млн нерп. Зеленые не видят их вообще!

Количество нерпы в Байкале, ее болезни и охота на нее — эти проблемы время от времени возникают и сразу же из экологической плоскости переходят в плоскость политическую. Ученые иркутского Лимнологического института решили раз и навсегда определить, сколько нерпы в Байкале. Для этого ими был разработан новый метод подсчета. Опытная установка уже готова к работе.

Субъективная наука — статистика
Время от времени заканчиваются зарубежные гранты на экологию. И в местных СМИ местные же зеленые вспоминают о существовании нерпы, ее безрадостном существовании и преждевременной мучительной смерти. И начинается бесконечный спор с местными же учеными: одни говорят, что нерпы на Байкале совсем не осталось, ее "выкосили" охотники и отравил БЦБК; другие упрямо твердят, что численность нерпы стабильная и ей, нерпе, ничего не угрожает. Аргументы приводятся, как правило, в стиле "сам дурак", так как высчитанная по одному и тому же по методу Пастухова численность популяции уникального байкальского тюленя у каждой стороны совершенно точная и совершенно разная. Обе стороны признают, что метод Пастухова статистически не обоснован, — проще говоря, очень приблизительный и оставляет возможность политических спекуляций.
Метод, при помощи которого до последнего времени определяли численность нерпы на Байкале, был предложен иркутским ученым-лимнологом Владимиром Пастуховым в середине прошлого века. Метод довольно варварский. Каждую осень нерпа приходит в заливы Провал и Чивыркуйский. Каждую осень туда же приходят люди и начинают охоту. Нерпу ловят сетями, из-за чего животные гибнут долго и мучительно, задыхаясь на глубине.
После этого нерп потрошат и подсчитывают процент беременных самок. Данные обобщают для всей площади Байкала и подсчитывают приблизительное количество приплода. Потом в уравнение вводятся так называемые поправочные коэффициенты: от полученной цифры вычитаются приблизительные проценты смертности, болезней и бесплодия у нерп. Причем сами ученые признают, что эти коэффициенты берутся с потолка. На основании этого делается вывод о вероятной численности популяции нерпы на ближайшее время.
Понятно, что после таких выводов численность популяции нерпы в Байкале зависит не от объективных подсчетов, а от того, кто считает и какая цифра ему выгодна. Например, последние подсчеты нерпы основатель метода Владимир Пастухов проводил незадолго до своей смерти, в 1984 году. У него получилось от пятидесяти до шестидесяти тысяч голов нерпы. Спустя десять лет подсчеты проводились Евгением Петровым, директором улан-удэнского Института Востсибрыбцентр. Нерп уже оказалось 120 тыс. голов.
А спустя всего шесть лет подсчеты проводила общественная организация "Гринпис". Оказалось, что к 2000 году популяция сократилась в два раза — до 60 тысяч! Зеленые устроили грандиозный скандал, тут же обвинив в этом, кроме охотников, ненавидимый ими БЦБК. В общем, один и тот же метод дает настолько разные результаты в разных руках, что обе стороны признают: метод несовершенен и его надо менять. И вот наконец ученые собрали новый аппарат...
Оставьте нерпу в покое, она позаботится о себе сама
Научный консультант Иркутского нерпинария, ученый Лимнологического института Евгений Баранов, высказался о методе Пастухова еще более неодобрительно:
— Мы не знаем, какая нерпа заходит в эти заливы. Например, вполне вероятно, что туда приходит только больная нерпа или еще какая-нибудь часть популяции, по которой нельзя судить о всей популяции в целом. Суть в том, что нельзя делать вывод о численности нерпы на основании такой выборки. Этот метод дает только общие представления, но статистически он не обоснован, данные весьма приблизительные.
— Вы можете сказать, сколько сейчас нерпы в Байкале, хотя бы приблизительно, и много это или мало?
— Нам недавно пришло гневное письмо из Северобайкальска от местного охотника. Он увидел по телевизору, как зеленые бьют тревогу, что нерпы совсем не осталось, и написал нам в Лимнологический институт: "Как это нет нерпы?! Я недавно ехал по берегу, увидел лежбище нерп и насчитал приблизительно, на глазок, пять миллионов особей!" И зеленые подходят с такой же точки зрения: съездили на Байкал, не увидели ни одной нерпы — и давай трубить, что нерпа исчезает. Проблема нерпы не экологическая, а политическая: все говорят о численности популяции не на основании научных данных, а на основе собственных впечатлений.
— Некоторые считают, что, если не охотиться на нерпу, она расплодится и пережрет всего омуля...
— Глупости. То, что пытаются сейчас делать в Китае, нерпа умела всегда. Я говорю о контроле рождаемости. В случае неблагоприятных условий — мало пищи, болезни, стрессовые ситуации — у беременных самок происходит резорбция эмбриона. Проще говоря, эмбрион рассасывается сам по себе. А омулю ничего не грозит: он слишком быстро плавает и нерпа почти не охотится на него. Она питается тем, что человек не ест, — бычком, голомянкой. То есть чистит Байкал от сорной рыбы.
Нерпу станут подсчитывать по головам
О новом методе Евгений Баранов рассказал:
— Метод этот давно известен, мы его только адаптировали для подсчета нерпы. Существуют многолучевые сонары для отслеживания косяков рыб. Но они не совсем подходят для подсчета нерпы; кроме того, они очень дорогие. Других нерповых в других морях подсчитывают с воздуха, на лежбищах, но нерпы не живут стадами, их так подсчитать невозможно. Мы занялись изобретательством не от хорошей жизни, а от бедности — из старых "железок" с новым программным обеспечением.
Собранный учеными аппарат называется гидролокатором бокового обзора. Он "видит" под водой полусферу 2 км вглубь и 2 км в ширину. И метод пересчета нерпы прост и надежен: судно ходит вдоль и поперек озера, рисуя сеточку с шириной линии в два километра, и подсчитывает поголовье нерпы буквально по головам.
— Проблема только в одном. Нерпа летом распределяется по озеру почти равномерно, но она уходит от тех мест, где бывают люди и где идет охота. И зимой самки ищут наименее посещаемые людьми места. Охотники очень мешают науке — в некоторых местах концентрация нерпы из-за них изменяется. Да и вообще, нужно говорить не о том, сколько выдавать лицензий, а о том, что охоту нужно прекратить, — она не так уж и выгодна. Есть, конечно, прибрежные деревни, где население традиционно занимается нерповкой, там люди перерабатывают тушки полностью: выделывают мех, перетапливают жир, делают сувениры из лап и даже едят мясо. Им невозможно запретить охотиться. Но сейчас начинают поговаривать об охотничьем туризме. А это совершенно недопустимое варварство.