Убийцу нашли спустя пять лет в тюрьме

Вору-рецидивисту оставалось несколько месяцев до освобождения, когда к нему в камеру вошел следователь прокуратуры и предъявил обвинение в убийстве

Молодого тракториста ангарской механизированной колонны N 30, сопровождавшего технику, отправленную на строительство БАМа, убили в августе 1980 года прямо в строительном вагончике, которым была оборудована одна из платформ железнодорожного состава. Преступление было совершено по пути следования поезда из Усть-Кута в Ангарск. Где именно, следователь Ангарской прокуратуры выяснить не смог, и через два месяца расследование было приостановлено. Возмущенная бездеятельностью следственных органов сестра погибшего парня написала в 1985 году жалобу в прокуратуру: "Я читаю книги, смотрю фильмы про умных, грамотных сыщиков, неужели это все вымысел? Где они, умные и грамотные в реальной жизни?" Честь мундира пришлось защищать старшему следователю Восточно-Сибирской транспортной прокуратуры Виктору Круглову. Он запросил дело из архива и вместе с оперуполномоченным УР УВДТ Анатолием Логиновым нашел убийцу.

Безнадежное дело
В августе 1980 года, практически день в день с убийством бамовца, Виктор Круглов закончил юрфак ИГУ. Может, оно и правильно, что материалы архивного дела попали в руки Круглова именно через пять лет, когда он уже набрался опыта, проработав сначала в Усольской, а затем в Восточно-Сибирской транспортной прокуратуре. Впрочем, такие предположения можно строить только сейчас, тогда же казалось, что время работало на преступника.
Как сообщалось в материалах предварительного расследования, о факте убийства стало известно, когда платформа со строительным вагончиком уже два дня простояла на подъездных путях в Ангарске (милицию вызвал работник мехколонны, который почувствовал неприятный запах, доносившийся из бытовки). Дверь вагончика была заперта, ее пришлось ломать сотрудникам милиции. Из-за сильной жары тело убитого тракториста сильно разложилось, опознать мужчину смогли только по особым приметам.
— Ознакомившись с делом, я понял, что объем работы, которую предстоит выполнить, просто огромный, — вспоминает Виктор Круглов. — Осмотр места происшествия проводил стажер прокуратуры Ангарска. Он приобщил к делу множество вещественных доказательств, в том числе складной нож, кувалду со следами крови, также окровавленную одежду. Но позднее, когда следствие приостановили, часть этих доказательств, в том числе отпечатки пальцев, была утеряна. Некоторые вещи, а именно предполагаемые орудия преступления, позднее нам все-таки удалось разыскать, но главная трудность заключалась в том, что найти этот самый вагончик и произвести повторный осмотр места происшествия спустя пять лет после убийства уже не представлялось возможным.
Старший следователь транспортной прокуратуры настоял на том, чтобы в следственно-оперативную группу по расследованию этого неочевидного, сложного преступления был включен оперуполномоченный УР УВД на железнодорожном транспорте Анатолий Логинов:
— Анатолий уже на тот момент был одним из самых опытных сотрудников уголовного розыска. Я привык работать с ним в паре, отношения у нас были товарищескими. Правда, нам часто приходилось с ним спорить, но только по работе, а Логинов был фанатиком своей работы. В общем, я понимал, что без его помощи в этом деле никак не обойтись.
Таинственные постояльцы кондукторши
И все-таки зацепка у следствия имелась с самого начала. На месте преступления был найден паспорт жителя Усть-Кута Михайлова (фамилия изменена) с выдранной фотографией. В 1980 году версия о причастности этого документа к преступлению была проверена, но только формально.
— Паспорт Михайлова был похищен из квартиры его матери — там же, в Усть-Куте, — рассказывает Виктор Григорьевич. — Накануне этой кражи у Михайловой гостили два человека, которые, скорее всего, и украли документы. Что это за люди, по горячим следам установлено не было.
Круглов и Логинов решили более детально проверить все обстоятельства этой кражи. Они понимали, что на месте убийства похищенный паспорт мог потерять либо вор, либо его сообщник. Следователь прокуратуры и оперативник УРа выехали в Усть-Кут.
— Пришлось долго разыскивать мать Михайлова. Когда ее все-таки нашли, поняли, что выудить из ее показаний что-то полезное будет очень сложно. Кондукторша городского автобуса жила одна, злоупотребляла алкоголем, в том числе суррогатным спиртом, со всеми вытекающими последствиями. Когда мы попросили ее вспомнить людей, которые жили у нее непосредственно перед кражей, Михайлова возмутилась: "А пять лет назад вы не могли об этом спросить? Мало ли кто у меня ночует..."
И все-таки хозяйка вспомнила, что с некими Алексеем и Владимиром она познакомилась в автобусе. Пассажиры оказались разговорчивыми, назвались геологами и сразу же попросились на постой. Сказали, что в Усть-Куте они проездом и никого в городе не знают. Михайлова прикинула, что мужики с виду денежные и нежадные. Тем же вечером после смены она повела случайных знакомых к себе домой. Через два дня Алексей и Владимир исчезли, из квартиры тогда пропали паспорт, водительское удостоверение и военный билет сына Михайловой, облигации, а также... женский парик.
— Один из воров к тому же переоделся в рубашку Михайлова, а свою бросил в квартире, — рассказывает Виктор Круглов. — Рубашку приобщили к делу, но впоследствии потеряли. Пропало еще одно важное вещественное доказательство — записка, адресованная сыну хозяйки: "Жди, поможем устроиться" (дело в том, что Михайлова попросила у "геологов" найти работу для сына, — естественно, квартиранты обещали протекцию).
На допрос свидетеля Михайловой Виктор Круглов пригласил местного художника, чтобы тот попытался составить фоторобот подозреваемых. Однако ничего вразумительного по поводу внешности преступников Михайлова сказать не могла, заметила только (и не без сарказма), что один из них сильно смахивает на самого следователя...
Три тома переписки
На основе показаний Михайловой старший следователь транспортной прокуратуры очертил круг подозреваемых, он оказался весьма обширным:
— Во все колонии Усть-Кутского района были отправлены запросы, в которых я просил сообщить, не совершались ли побеги из этих учреждений и нет ли среди сбежавших осужденных по имени Алексей и Владимир. Дело в том, что в восьмидесятые годы короткие стрижки, а об этой примете преступников свидетельствовала Михайлова, носили только солдаты и зэки.
Затем пошли запросы во все геологоразведочные партии Иркутской области, в вузы и техникумы Приморского края (один из квартирантов сболтнул Михайловой, что учится на геолога где-то на Дальнем Востоке), а также в прокуратуру Приморского края (предполагалось, преступники были ранее судимы у себя на родине). А в том, что злоумышленники родом с Приморья следователь Круглов практически не сомневался:
— Во-первых, квартиранты сами рассказывали об этом Михайловой. И вряд ли являлось совпадением то обстоятельство, что от карты Советского Союза, висевшей на стене в строительном вагончике, где был убит тракторист, был оторван именно клок с территорией Дальнего Востока и Забайкалья.
Розыск подозреваемых велся также во всей Иркутской области. Следователь не исключал возможности, что за прошедшие пять лет Алексей и Владимир совершили другие преступления, за которые могли быть задержаны и даже осуждены:
— Представляете, сколько корреспонденции я получил? Все уголовное дело составляло пять томов, три из которых содержали ответы на мои запросы. Тем не менее ничего полезного из этих уведомлений почерпнуть не удалось. Судя по бумагам, на территории Усть-Кутского района в 1980 году никто из заключенных не убегал, а информация, поступившая из других учреждений, на след преступников так и не навела.
Кража из магазина
И тем не менее профессиональное чутье не позволило следователю отказаться от версии, что кражу из квартиры Михайловой могли совершить именно беглые зэки. Виктор Круглов продублировал ранее отправленные запросы в учреждения исполнения наказаний:
— И действительно, из колонии-поселения, расположенной под Усть-Кутом, пришел ответ, что в августе 1980 года оттуда совершили побег Владимир Колосов, Леонид Сапрыгин и некий Лебедев. И если Лебедев вернулся в колонию в те же сутки, а Сапрыгин на третьи, то Колосова поймали гораздо позднее во Владивостоке. Я запросил архивное дело по факту побега. Оказалось, что Колосов тогда попутно совершил кражу из магазина, находящегося на территории колонии-поселения. Среди похищенного — джинсовый костюм, деньги и продукты питания.
Как раз в такой одежде предстал перед кондукторшей один из лжегеологов — именно джинсовый костюм, забрызганный кровью, был найден в строительном вагончике. В деле также присутствовало небольшое объяснение Колосова, которое он написал на имя начальника колонии. В нем беглец признавался, что во Владивосток он добирался на товарных поездах.
Так у следствия появился главный подозреваемый.
— Впоследствии выяснилось, что преступник, которого мы разыскиваем на территории всей Восточной Сибири и Дальнего Востока, преспокойно отбывает наказание за побег и кражу в колонии под Иркутском. И как бы ни был велик соблазн допросить Колосова немедленно, мы все-таки решили собрать доказательную базу, чтобы идти к нему не с пустыми руками.
Он убегал дважды
Следователь Круглов и оперативник Логинов опять выехали в Усть-Кут. Свидетелю Михайловой они показали фотографии вчерашних беглецов.
— Леонида Сапрыгина (которого она ошибочно называла Алексеем) женщина узнала сразу же, про Владимира Колосова сказала менее уверенно: "Вроде похож". К этому моменту Сапрыгин уже освободился и уехал в Приморье. Пришлось нам с Анатолием оформлять дальнюю командировку, чтобы допросить важного свидетеля.
Сапрыгин подтвердил, что в августе 1980 года вместе с Колосовым и Лебедевым он покидал пределы колонии-поселения, причину побега объяснил просто: "Захотелось проветриться". Оказавшись в городе, Сапрыгин и Колосов отбились от молодого и не интересного для них попутчика Лебедева, а сами познакомились с кондукторшей в автобусе и двое суток провели у нее дома. На третий день они опять вышли в город, но, увидев на улице патруль милиции, разбежались в разные стороны. Сапрыгин вернулся в колонию, а Колосов навестил его там спустя полгода под покровом ночи. Колосов рассказал тогда Сапрыгину, что после побега добирался домой во Владивосток на поезде, по дороге убил какого-то парня, а повязали его уже дома (соседка, которую он обворовал несколько лет назад, узнала его и вызвала милицию). Затем его этапировали обратно в Усть-Кут, и вот он опять сбежал из изолятора.
— Мы запросили информацию. Оказалось, что действительно в 1981 году группа арестованных совершила побег из Усть-Кутского ИВС, — сообщает Виктор Круглов. — Все восемь беглецов тогда были задержаны. В частности, Колосов попал в засаду, когда навещал Сапрыгина в колонии-поселении.
Из показаний Сапрыгина следователю также удалось выяснить, что после первого побега Колосов приобрел в одном из магазинов Усть-Кута складной нож. Сапрыгин дал точное описание перочинника, которое совпадало с приметами орудия преступления, найденного в строительном вагончике. Получив согласие Сапрыгина на очную ставку с Колосовым, Виктор Круглов и Анатолий Логинов отправились обратно в Иркутск.
"Почему вы меня так долго искали?"
На момент визита старшего следователя Восточно-Сибирской транспортной прокуратуры в иркутскую колонию Владимиру Колосову оставалось сидеть менее года.
— Встретил меня он более чем настороженно. Я начал издалека. Спросил, не совершал ли он других преступлений. Получив ответ, что за все, что он совершил, был уже осужден, я стал раскладывать на столе перед Колосовым фотографии строительного вагончика, перочинного ножа и прочие. И он тогда сказал: "Почему вы меня так долго искали? Я еще понимаю, когда за кражи не ищут, но чтобы за убийство... Я ведь успокоился уже, хотел после освобождения на рыболовецкое судно устроиться и в Японию махнуть..."
Из показаний Колосова стало известно, что после побега из колонии-поселения и кражи из квартиры Михайловой он отправился на станцию Лена. Там он увидел, что одна из платформ грузового состава оборудована строительным вагончиком. Колосове тогда был в парике и темных очках. Работника мехколонны этот маскарад не насторожил, и он согласился подобрать "заблудшего геолога" (ехать-то обоим было по пути — на Восток). Дорогой мужчины выпивали, разговаривали. Поскольку в вагончике было жарко, Колосов снял парик. Тракторист спросил: "Ты кто такой?" Колосов признался, что сбежал из колонии. Бамовец начал кричать на случайного попутчика: "Не хватало, чтобы меня из-за тебя по милициям затаскали. Уходи или я тебя сам сейчас выброшу".
— Колосов рассказывал на допросе, что работник мехколонны был значительно сильнее его физически, поэтому он, опасаясь быть побитым, схватил кувалду и ударил бамовца по голове. Парень продолжал идти на него, пытаясь схватить, тогда Колосов вытащил нож и нанес ему несколько смертельных ранений.
Переодевшись в вещи убитого, преступник дождался, когда поезд остановится недалеко от города Вихоревки Братского района и вылез из вагончика через окно (найти в темноте ключи от бытовки он не смог, а включать свет побоялся). В кармане похищенной куртки Колосов нашел паспорт и деньги. Документ и куртку он выбросил, после чего забрался в пустой вагон другого товарняка и поехал дальше на Восток.
— Колосов рассказывал на допросе, что на станции Зима его задерживали сотрудники транспортной милиции. В розыске на тот момент он еще не числился, поэтому в камере предварительного заключения вел себя тихо, рассчитывая убежать от конвоира на следующий день, когда его поведут обратно в линейный отдел милиции.
Так и вышло. Колосова и еще одного задержанного сопровождал безоружный сержант. Уже на вокзале преступник отпросился в туалет, расположенный на улице, выломал одну из досок в стене и убежал. Протокол о побеге, да и о самом задержании, в милиции не составлялся, поэтому Колосов спокойно добрался до Владивостока. Там его, грязного и оборванного, опять задержали сотрудники милиции. Убийце повезло и на этот раз. Стражам порядка Колосов назвался именем двоюродного брата, сообщил адрес, его отпустили. И если бы не злопамятная соседка, то зажил бы Владимир Колосов где-нибудь в Японии, как ему потом часто грезилось тюрьме.
— По какой причине, остается только догадываться, но судья с самого начала была настроена отправить это дело на дополнительное расследование, — вспоминает Виктор Круглов. — Уже на первом заседании она спросила у Колосова, не оказывалось ли на него давление со стороны следствия или оперативников. Он отрицал. Потом судья задала провокационный вопрос: "Может это не вы, Колосов, совершили это преступление?" На что подсудимый ответил: "Если мне не верите, спросите у следователя..." Не скрою, такие слова приятно слышать, тем более от преступника.
Владимира Колосова приговорили к десяти годам лишения свободы, он также был признан особо опасным рецидивистом.
— После суда я написал представление на имя начальника УВДТ с просьбой поощрить оперуполномоченного УРа Анатолия Логинова за оказанную им практическую помощь в раскрытии этого преступления, — продолжает Виктор Григорьевич. — Позднее мне показали этот приказ, в списке отличившихся был указан практически весь начальствующий состав управления, Анатолий был на последнем, шестом, месте.
P.S. В 1991 году оперуполномоченный УУР УВД Иркутской области Анатолий Логинов трагически погиб в схватке с преступниками.