Одиссея Джорджа Кеннана

Жизнь американского путешественника и публициста Джорджа Кеннана можно назвать примером поиска и служения истине. Его одиссея не только в том, что он совершил четыре путешествия по России и Сибири, забираясь туда, где ни до, ни после него не ступала нога иностранца, но и в его духовном движении. Убежденный сторонник существования ссыльно-каторжной системы и "симпатизант" российского самодержавия, он, своими глазами увидев эту систему и познакомившись с политическими ссыльными, стал "адвокатом русских революционеров". Его статьи о Сибири "мучили совесть американской нации", а главная книга его жизни "Сибирь и ссылка" много лет была запрещена в России.

Под гнетом азбуки Морзе
Кеннан родился в 1845 году в штате Огайо и был, что называется, сыном юриста. Правда, его отец рано забросил юриспруденцию и увлекся телеграфом. Мать Джорджа Мэри-Энн Морзе была в родстве с изобретателем этого средства связи, поэтому уже в пять лет отпрыск семьи Кеннанов овладел знаменитой азбукой, а в шесть отправил свою первую телеграмму. К двенадцати годам он стал профессиональным телеграфистом и, бросив школу, стал работать в отцовской телеграфной конторе. Она принадлежала компании "Вестен юньен телеграф", и Джордж просидел в ней, стуча ключом, целых десять лет.
Он не по своей воле столь рано начал трудовую биографию — его отец разорился, и мальчику пришлось помогать семье. Когда в 1861 году в Америке началась гражданская война, 16-летний Кеннан рвался в армию северян хотя бы в качестве военного телеграфиста, но ему это категорически запретили. Юноша вырос физически слабым, и, кроме того, его ценили на работе. Кто еще в то время мог отстукивать по сорок слов в минуту! Ощущение своей слабости и полная бесперспективность породили в молодом человеке комплекс неполноценности, который он преодолел волевым решением — купил револьвер и стал по ночам разгуливать по трущобам Цинциннати, был свидетелем драк и убийств и однажды даже спас человека, на которого напали грабители.
Джордж мечтал о подвигах и путешествиях, и его час пробил. Компания "Вестен юньен телеграф" задумала грандиозный проект: построить межконтинентальную телеграфную линию из Америки в Европу чрез Аляску, Берингов пролив, Сибирь и Россию. Далее предполагалось протянуть линию в Китай и Японию, а с другой стороны — в Центральную и Южную Америку. Узнав о проекте, Кеннан попросился в состав русско-американской экспедиции, призванной исследовать просторы Сибири на предмет прокладки линии. Генерал телеграфного ведомства США Стэйджер отправил Кеннану телеграмму: "Можете ли выехать на Аляску через две недели?" и получил ответ: "Могу через два часа".
Американский телеграфист в тундре
Преодолев сопротивление родителей, 20-летний Кеннан вырвался из постылой телеграфной конторы и уехал в Сан-Франциско, где формировались партии изыскателей — авангард будущей армии строителей трансконтинентальной линии. Одна партия направлялась в Канаду, другая на Аляску, а Кеннан попал в третью — сибирскую. В этой партии было четыре человека. Руководил ею русский — коллежский асессор Сергей Абаза, входили также инженер Джеймс Мэгуд и лейтенант Ричард Буш. В июле 1865 года путешественники поднялись на борт русского торгового судна "Ольга" и отправились на Камчатку.
Полтора месяца юношу мучили морская болезнь и скука. В Петропавловске экспедиция разделилась. Мэгуд и Буш пошли на "Ольге" к устью Амура, чтобы затем обследовать побережье Охотского моря, а Абаза, Кеннан и примкнувшие к ним американский купец Додд и казак Вьюшин двинулись в тундру. Здесь Кеннан вкусил романтики с лихвой: падал с лошади, неудачно охотился на медведя, потерял сознание, когда парился в русской баньке по-черному.
За полгода изыскатели на лошадях, нартах и собачьих упряжках пересекли полуостров, жили в юртах коряков и камчадалов. Условия были, конечно, не те, что в Огайо, но честность и гостеприимство "дикарей" поразили представителя Нового Света. Мало того что коряки не тронули ни одной вещи из стоявших без присмотра саней, но и пустились догонять путешественников, чтобы вернуть забытую ими безделицу. Когда Абаза заболел, староста отправил аборигена в соседнее становище за бутылкой молока, и тот в течение месяца ежедневно преодолевал по 20 миль.
В селении Мильково экспедицию встретили салютом из кремневых ружей. Оказалось, что грамотей-староста получил из Петропавловска сообщение, что к нему направляется группа, в составе которой находится "телеграфист и оператор". Недолго думая староста решил, что в Мильково едет не кто иной, как сам император Александр II, и подготовил соответствующий прием. В декабре 1865 года путешественники обогнули Пенжинскую губу и вышли к Гижиге. Здесь Абаза вновь разделил свое крохотное войско. Вместе с казаком Вьюшиным он пошел на побережье Охотского моря, чтобы найти уплывших туда американцев, а Кеннан и Додд в сопровождении проводников-коряков двинулись на Анадырь.
Просветитель туземцев
Землепроходцы шли по голой равнине, где негде было укрыться от бурь. Ночевали в снегу, сутками обходились без горячей пищи. Однажды, пережидая бурю, Кеннан решил убить время чтением лекций для коряков. Он взялся рассказывать аборигенам о временах года, обращении планет вокруг Солнца, причинах лунных затмений. Поскольку он не знал не только корякского, но и русского языка, то изображал Землю комком мерзлого сала, Луну — краюхой хлеба, а другие планеты — кусочками мяса. Едва он завершал лекцию, как слушатели тут же поедали наглядные пособия.
От кочующих чукчей стало известно, что другая американская группа изыскателей, высаженная на побережье Тихого океана, пропала в анадырской тундре. Кеннан и Додд отыскали торчащую из-под снега печную трубу и вызволили из снежного плена своих соотечественников, которые много недель провели в занесенной бураном землянке. В апреле 1866 года спасители и спасенные вернулись в Гижигу, а следующей зимой Кеннан вновь отправился в Анадырь и Ямск.
На сей раз его спутниками были только коряки. Молодой человек страдал не столько от трудностей пути, сколько от отсутствия общения. Он был рад даже беседе с американской собакой. По дороге в Ямск у экспедиции кончилось продовольствие, а палатка была завалена огромными глыбами льда.
К лету 1867 года русско-американские поисковые партии исследовали весь маршрут от Амура до Берингова пролива, заготовили около 15 тысяч телеграфных столбов, возвели десятки станционных строений. Под началом Абазы работало уже 75 американцев, и осенью должны были прибыть еще около тысячи рабочих. Уже были закуплены лошади, олени, собаки и провиант. Но в июне в Гижигу пришло американское торговое судно, капитан которого сообщил, что конкурирующая компания "Америкен телеграф" уже проложила подводный кабель через Атлантический океан, соединив Старый и Новый Свет, поэтому сухопутная линия строиться не будет. Все усилия поисковиков были потрачены впустую.
В октябре корабль увез участников экспедиции из Охотска, но Кеннан, потерявший в результате краха предприятия почти все заработанные в Сибири деньги, решил остаться. Вместе с Абазой он отправился в Иркутск.
Сергей Абаза ехал в Петербург, надеясь убедить правительство провести линию из Сибири в Россию, а Кеннану не хотелось возвращаться домой побежденным, и он решил посмотреть Азию и Европу.
Янки при дворе иркутского губернатора
Это был уже не тот болезненный юноша, проводивший по 12—14 часов у телеграфного аппарата и едва вырвавшийся из-под опеки родителей. В путевом дневнике Кеннан писал: "Тем, кто живет дома в приятном окружении книг, музыки, искусства, трудно представить того, кто в течение двух лет не имел никакого дома за исключением лагерного костра, никакого общества, кроме туземцев, и большего удовольствия, чем езда на собаках и катание на лыжах с гор". Сибирь выковала из него нового человека не только физически, но и нравственно, расширила его кругозор, вселила уверенность в свои силы. Возвращаясь из неудачной экспедиции, он уже знал, что вновь вернется в Сибирь.
Бурят-возница с гордостью сообщил американцу, что Иркутск такой большой город, что дома в нем пришлось пронумеровать. Кеннан вспоминал, что в тот момент воспринял сообщение без всякого юмора, так как забыл, что такое город. По сравнению с Анадырем, Гижигой, Охотском и даже Петропавловском Иркутск действительно являлся настоящим городом. Здесь было все: комфортабельные гостиницы, огромные магазины, уличное освещение, губернаторский дворец на набережной. Кеннан и его спутники чувствовали себя как "готы-варвары, взирающие на Рим". Во дворце путешественников принял генерал-губернатор К.Н.Шелашников. Кеннан провел в Иркутске неделю. Когда вице-губернатор генерал Б.К.Кукель пригласил его и Абазу на благотворительный бал в Дворянское собрание, американский телеграфист, совершенно не знакомый с этикетом российской аристократии и вообще отвыкший от цивилизации и дамского общества, испытал такие трудности, что мысленно предпочел бы немедленно оказаться в тундре.
После этого молодой исследователь проделал долгий путь из Иркутска в Москву и Петербург, и всюду его поражало русское гостеприимство. В столице американца чествовали как первооткрывателя и представителя дружественной державы, устроили торжественный банкет, на котором выступал министр путей сообщения, присутствовали вельможи, увешанные звездами, произносились тосты на английском языке. В завершение визита гостям организовали осмотр Петербурга.
В то время Америка и Россия еще не вели холодной войны. Когда в США началась война между Севером и Югом, царское правительство поддержало северян и даже отправило к берегам Нового Света две военно-морские эскадры. Позже две американские эскадры прибыли в Кронштадт с ответным визитом. В августе 1867 года американский пароход "Квакер-Сити" посетил Севастополь, и его пассажиры были встречены в Ливадийском дворце самим императором. Среди пассажиров парохода был журналист Марк Твен. Царь искал в молодой американской республике союзника против Англии, поэтому к янки было особое отношение. Не удивительно, что не только молодой Джордж Кеннан, но даже проницательный Марк Твен были в восторге от "царяосвободителя" и его политики.
Лектор в медвежьей шкуре
Вернувшись на родину, Кеннан оказался без гроша в кармане. Он долго искал работу, пока не устроился агентом по продаже школьных учебников. Потом был коммивояжером, но к коммерции оказался столь же неприспособлен, как его отец. И тогда он решил зарабатывать пером.
Первый его очерк назывался "Ночевки на открытом воздухе в Сибири". Основой послужил путевой дневник. Вскоре появились еще четыре очерка, посвященные путешествию. У Кеннана обнаружился хороший стиль, который понравился издателям и читателям. Но в то время труд журналиста в Америке ценился дешево, зато лекционный бизнес был прибыльным. Буржуа считали признаком хорошего тона посещать лекции, так же как ходить в церковь. Многие литераторы, тот же Марк Твен, занимались чтением лекций, чтобы иметь возможность писать книги.
Никогда до этого Кеннан не выступал перед аудиторией, но голод не тетка. Рассказ о Сибири вызвал благосклонное отношение публики, и вскоре путешественник уже разъезжал по городам не только Огайо, но и Индианы, Кентукки и Пенсильвании. Если на первую лекцию в Ричмонде пришло всего пять человек, то через несколько месяцев имя Кеннана появилось в газетных отзывах. Для привлечения слушателей лектор выходил на сцену в костюме из медвежьих шкур, который привез из Сибири.
Лекции позволили ему написать и издать его первую книгу "Кочевая жизнь в Сибири и приключения среди коряков и других племен Камчатки и Северной Азии". Название в духе "Робинзона Крузо", но книгу заметили серьезные ученые. Ее одновременно издали в Нью-Йорке и Лондоне, а в 1871 году — в России. После своего литературного дебюта Джордж Кеннан не стал долго задерживаться в Америке и уже в 1870 году появился в Петербурге, откуда отправился в следующую экспедицию.