Бывший шофер пятый год живет на пепелище своего дома

Сергей Алферов не похож на бомжа, он отшельник большого города

Бомжей на улицах Иркутска столько, что они уже давно стали неотъемлемой деталью местного ландшафта. Все они люди, всю жизнь прожившие при совке, когда не было ни богатых, ни нищих, они не сумели вписаться в новую "рыночную экономику". Именно поэтому история Сергея Алферова потрясает своей типичностью, обыденной жестокостью и равнодушием. Пятый год он живет в небольшом сарайчике по соседству со своим сгоревшим домом — без семьи, без работы, без всего, что делает человека "социально обусловленным". Он не бомж, ведь у него есть место жительства. Он — отшельник.

Домашний адрес — улица Моцарта, сарай
В разношерстных рядах персонажей иркутского дна Сергей резко выделяется своей нестандартностью. Бомжи живут где придется, не брезгуя подвалами и канализацией, а у него свой собственный "дом". Городской бомж нахален, боек, везде урвет свой кусок — Сергей тихий, молчаливый и непрактичный человек. Наконец, бомжи любят шумные компании и дешевый спирт — Сергей не пьет вообще и живет в полном одиночестве. То есть на их фоне он почти приличный человек.
Сергей с трудом вспоминает свою прошлую жизнь. Дом был трехкомнатный. Теплица, огород, свой участок, хозяйство — после пожара все пошло прахом. Мать уехала жить в деревню, он к ней на лето выбирается в гости — помогать по хозяйству. Но объяснить, почему не перебирается к ней насовсем, не может.
Еще недавно Сергей был обычным крепким работягой из частного сектора. Он родился и вырос в 3-м поселке ГЭС, и, несмотря на "окружающую среду", которая состояла из цыган, торговавших паленой водкой, анашой, ханкой и, наконец, героином, он работал водителем грузовика на стройках, потом возил песок, дрова, уголь... Обычная до скуки биография.
Зато последние годы напоминают бесконечный кошмар. Четыре года назад в результате несчастного случая сгорел дом. Об этом Сергей вспоминает неохотно — угли вывалились из печи, не то сами, не то ребенок поворошил. Поздней осенью он остался на улице. Один.
Про это он вспоминает еще неохотнее, отворачивает лицо, что-то бурчит под нос. У него были жена, сын и дочь, Саша и Таня. Жене с детьми как погорельцам выделили жилплощадь в городе. Они уехали без него. Он обосновался в летней кухне — деревянной хижине, в которой из мебели только сколоченный из чурбанов и досок топчан, старое кресло и печь. Печь больше чадит, чем греет. В одной стене видны щели в листовом железе, которым обита плоскость с ободранными в растопку досками. В самые неудачные дни Сергей топит печь в буквальном смысле слова стенами своей хижины, обдирая с них дерево.
Живет, как и все ему подобные, собирательством — собирает бутылки, по мелочи алюминий, питается объедками, не брезгует случайной разовой работой. Повседневные рабочие будни иркутского бомжа. Язык не повернется назвать его тунеядцем — он работает как может, просто нет ему в современном обществе места под солнцем.
Единственные необходимые ему вещи, которые приходится покупать за живые деньги, чай и курево. Чтобы пережить еще одну ночь — кутается в тряпье, много лет назад вытащенное из пожара и уже потерявшее первоначальный вид, форму и цвет. Ночи он коротает, поддерживая огонь в печи, потягивая чай и выкуривая бесчисленные множество дешевых сигарет.
Лучшие друзья — наркоманы
В хижине Сергея почти не бывает гостей. Соседи его игнорируют. Друзей из прошлой жизни не осталось. Случайный прохожий в этих жутковатых местах с нехорошей героиновой репутацией — редкость. Единственные люди, которые навещают Сергея, наркоманы.
Считается, что наркоманы — это жестокие и беспринципные люди, в их душе нет ничего святого, а искалечить человека они могут за сигарету. А вот к Сергею они часто заглядывают посидеть-поговорить. Могут здесь и уколоться, но это редкость. Я не заметил ни одного шприца — ни в хижине, ни в окрестностях, хотя хлама там хватает всякого. Нарки заглядывают к Сергею отсидеться после беготни за чеком и всегда что-нибудь оставляют: мелочи рублей пять-десять, сигареты — все, что может сгодиться в хозяйстве.
Запутанная история — комментарий соседки
Обычно соседи бездомных не любят, поскольку они являются постоянным источником мелких неприятностей. Однако Сергей — исключение. Хотя он выглядит крайне антисанитарно, соседи по улице относятся к нему терпимо. Особого участия к тихому бомжу они не проявляют, но на улице от него не шарахаются, не унижают и отзываются о нем с минимальным человеческим теплом.
Соседка Сергея, чью ограду подпирает его хижина, рассказывает, что сама не видела, как сгорел его дом, — была на работе. Но семью его знала неплохо.
— Отец у него умер давно, больше десяти лет назад. А мать умерла вскоре после пожара... Говорит, что еще жива? Да он сильно путается в воспоминаниях. После пожара он немного не в себе стал — ходит, сам с собой разговаривает. Мать его вроде как сильно обгорела во время пожара и скоро умерла. Были у него и жена с сыном — сыну уже 26 лет, но они его бросили, уехали в какую-то другую квартиру. Говорят, им после пожара выделили. Про дочь ничего не знаю. Мы хотели его куда-нибудь пристроить, но он сам не проявляет никакого желания уезжать отсюда, с нами почти не разговаривает, все бурчит что-то непонятное. Мы и оставили его в покое. Он мужик-то неплохой, тихий, только с головой у него немного не в порядке.
Р.S. От автора. Прошу считать эту статью официальным обращением в местные органы соцзащиты с просьбой принять участие в судьбе Сергея Алферова.