Иркутск посетили Владимир Спиваков и Елена Образцова

Редчайшим, очень дорогим подарком для меломанов стал прошедший в Иркутске международный фестиваль "Звезды на Байкале". В числе приглашенных пианистом Денисом Мацуевым гостей были две мегазвезды мирового уровня — оперная певица Елена Образцова и дирижер, скрипач Владимир Спиваков. Хотя они прилетели в Иркутск на несколько дней, но между репетициями и концертами выделили час для иркутской прессы.

Быть красивой — это больно до слез
Елена Образцова прилетела в Сибирь с карликовым пуделем Кармен. Собака объездила с народной артисткой Советского Союза весь мир, она привыкла к перелетам, концертам и даже пресс-конференциям. Кармен смирно сидела на стуле, когда экспансивная, яркая Образцова блистала остроумием и поражала простым человеческим, совсем не звездным обаянием.
— Я давно влюблена в Дениса, очень люблю его и как человечка, и как музыканта, — объясняет певица свой приезд в Иркутск. — Мечтала сыграть с ним вместе, но не знала, что, помимо классики, он играет и джаз. Как-то я летела из Японии, мне попался в руки журнал, где было напечатано интервью с Денисом. Когда узнала, что он неравнодушен к этому музыкальному направлению, то подумала: "Раз он еще и джаз любит, значит, действительно мой". Здесь, на иркутской земле, моя мечта встретиться с Денисом на сцене сбылась. К тому же я очень люблю Байкал, он меня энергетически заряжает, я словно перерождаюсь после встречи с ним.
— Софи Лорен только в 70 лет призналась в секретах своей молодости и красоты. А когда откроете тайну своего очарования вы?
— Что вы, я всем все рассказываю, у меня секретов нет. У меня есть свой пластический хирург, это доктор Пухов, работающий в Челябинске. Он много лет за мной следит, поэтому я всегда в форме. Считаю, что если певец выходит на сцену, он должен нести не только музыку, но и внешне выглядеть красиво, чтобы публика была счастлива и смотреть на него. Я очень не люблю певиц, которые себя распускают и выходят на сцену толстые как шкафы. Это неприлично и неуважительно по отношению к зрителям. Не думайте, что это просто — быть красивой до старости лет, это большая боль, много слез, но и радости тоже много.
— Николай Басков еще не пытался дуэтом с вами выступать?
— Я даже не хочу на эту тему говорить. Терпеть не могу смешение жанров, когда на сцену выходит приличная певица и поет классику в манере попсы. Я считаю, что это безобразие, разрушение музыки. Я очень много порвала контрактов и не стала петь, когда бездарные режиссеры предлагали мне сценические гадости.
— Вы чего-нибудь боитесь?
— Безумно страшен первый шаг на сцену. Для меня это всегда настоящий ужас, перед выходом я вся трясусь как осиновый листочек.
— Вы из города северного, откуда в вас такой горячий южный темперамент?
— Я родилась в 1939 году, пережила блокаду, и потому вся жизнь для меня — это подарок. Я очень люблю людей, самое гениальное, что Господь нам подарил, — общение с людьми. Каждый человек — это вселенная, и для меня люди — самое большое счастье на земле. А темперамент? От любви, наверное. От Бога.
Никогда не хотел уехать на Запад
Народный артист Cоветского Cоюза, дирижер лучшего в мире камерного оркестра "Виртуозы Москвы" Владимир Спиваков был несколько утомлен — совсем недавно он пережил шквал поздравлений в связи со своим юбилеем. Недавнее торжество не помешало маэстро прилететь на фестиваль в Иркутск.
— Мне позвонил Денис: "Вы приедете на фестиваль?" Я ответил: "Конечно, приеду". Когда я что-то обещаю, то обычно делаю. Контракты составляются не для того, чтобы их выполнять, а чтобы в них не заглядывать.
— Когда вы в свое время покидали Россию, не боялись, что навсегда?
— Путешествует только тело, душа остается там, где родилась. Это мировая аномалия — кто в России родился, впитал эту культуру, не может забыть свою страну. Я никогда не хотел уезжать, даже когда выписывали талончики на 200 граммов масла. От нужды никогда не страдал в психическом плане, потому что привык к ней. Но когда 30 человек говорят: "Мы не можем здесь жить"... Надо было сохранить оркестр. Поехали, пожили, это тоже ценный опыт, многое поняли, вернулись. И очень счастливы этим. После моего ухода из Российского национального оркестра мне поступило семь или восемь предложений принять оркестр на Западе, а вместе с ним и спокойную уважительную жизнь. Но это не по мне, я не пескарь из сказки Салтыкова-Щедрина, которого даже щука не съела. Я согласился возглавить Национальный филармонический оркестр России, Бросился в дело с головой, это ведь интересно. Думаю, получился неплохой оркестр.
— Были ли в вашей концертной практике случаи, о которых вы до сих пор вспоминаете с ужасом?
— Это был концерт в Карнеги-холле. 78-й год, на Западе идет компания против нашей коммунистической страны, которая не дает человеку дышать. Концерт совпал с 7 ноября. Какой-то человек выбежал из 10-го ряда партера и кинул в меня трехкилограммовой банкой с краской, которая при соприкосновении с чем-то взрывается, попал прямо в солнечное сплетение. Сейчас такой поступок не удивляет, а тогда был просто шоком. Я думал, что меня убили — в груди страшная боль, все залито кровью (краска была красной). А пальцы еще продолжают двигаться, как лапы у умирающей лягушки. Я увидел на скрипке красную каплю, понял, что это не кровь, стал подниматься и играть дальше. И доиграл до последней ноты, зал встал, долго аплодировал. После мэр Нью-Йорка приносил свои извинения.
— Как вы боретесь со временем, с его стремительным бегом?
— Пруст заметил: "У тех, кто имеет отношение к искусству, в отличие от просто попутчиков есть преимущество. Они могут видеть бесконечность".
— После событий в Беслане вы сдавали свою кровь, точно так же как и после событий 11 сентября в Америке.
— Я считал это своим человеческим долгом. Особо об этом говорить не люблю и не могу. Любое насилие можно обсудить, рассмотреть, выявить причину, но оправдать нельзя. Когда мне Ельцин выписал орден Дружбы народов во время чеченской войны, я отказался его принять. Мы до сих пор не знаем, чьи интересы, чьи деньги замешаны на детской крови. Это очень горько, и вся страна больна после Беслана. Я не мог жить тогда, хорошо, что не умер. Те, у кого есть дети, понимают меня, они воспринимают это особенно больно. И сейчас мой долг как музыканта — на нашем духовном поле делать так, чтобы добро на мировых весах перевешивало зло. Это внутренний принцип всех нормальных, честных людей.