Русские ушли! Оле-оле-оле-оле!

Афинская олимпиада завершается падением последнего бастиона нашей национальной гордости. Какие бы медали мы ни выиграли напоследок, ясно, что былая слава советского спорта увяла. Суперпатриотические запевки типа "Русские идут!" с мельканием в кадре спортсменов и министров не помогли. Что министры у нас не первого сорта, что спортсмены! Вопрос в том — надо ли к этому привыкать? Ведь не побеждает в спорте какая-нибудь Малайзия — и ничего, не скорбят малайзийцы. Но мы, русские, привыкли к победам в спорте, в освоении космоса, в литературе, в войне, балете... Теперь либо надо привыкать к ролям второго плана в мировом театре, либо понять, что мы не русские.
В мировой истории часто бывает, что народ называется каким-нибудь громким именем и говорит на великом языке, но не имеет никакого отношения к тем, чье имя носит. Например, румыны (то есть, по-нашему сказать, римляне) даже близко не являются народом Брута и Цезаря. Американцы говорят на английском языке, но не англичане. Есть такое подозрение, что и мы с вами как бы ни напрягались в изучении русского языка и сохранении культурного наследия, совсем не русские.
Подозрение это бытует у ученых. Например, генетики в своем главном атласе генетического наследства слово "русские" употребляют в кавычках. Историк Лев Гумилев рисовал схемы угасания пассионарности великого племени Сергия Радонежского и Петра Первого. Это угасание есть превращение русского народа в новый, который имеет совсем другие стереотипы, другие способности. В ученые споры нам вникать не с руки. Тем более что генетика — продажная девка власти. Но предположение, что мы уже не те, за кого пытаемся себя выдавать, плодотворно как для объяснения причин поражения на Олимпиаде, так и для понимания всех наших национальных неудач в последние двадцать лет.
Национальность можно определять биологическим способом — анализом ДНК, замером черепов и другими наукообразными способами. Научный путь чреват, как выясняется, взятием русских в кавычки. Упомянутый Лев Гумилев предлагал простое решение вопроса. Если какая-то группа людей называет себя татарами, то татары будут на земле до той поры, пока не исчезнет последний желающий называть себя татарином. Желающих называть себя русскими хоть отбавляй. Их уже больше, чем природных славян. Но "русскость" — это еще и набор определенных навыков, стереотипов, духовных устремлений и верований передаваемых из поколения в поколение.
Часто способности того или иного народа имеют уникальный характер. Например, чем объяснить, что именно бразильцы такие мастера игры в футбол? На Украине и в России футбол такая же народная игра, но мы не бразильцы. Зато в хоккее с шайбой равны нам только канадцы. А ведь канадцы совсем маленькая нация. Но в американских клубах играют в основном канадцы и славяне.
Угасание способности есть верный признак того, что нация меняется до неузнаваемости. Если мы перестали выигрывать в хоккее, значит, мы уже не тот народ, что жил двадцать лет назад. У нас уже другие способности, представления, стандарты. У нас была великая литература. Теперь наши писатели либо разучились писать, либо повторяют зады зарубежной литературы. У нас было самобытное кино, мы его потеряли. Мы имели великую армию, теперь наши бойцы являют собой плачевное зрелище. Мы имели передовую индустрию, теперь мы сырьевой придаток Запада. Мы побеждали в спорте, теперь нас задвигают на задний план. Мы ли это? Смеем ли мы называться русскими?
Спортивная жизнь России раскрывает как ладони историю падению народа. В начале 90-х с приходом власти теннисиста Ельцина начала разрушаться основа основ наших побед на стадионах — система воспитания спортсменов. Закрывались детские спортшколы. Лучшие тренеры уезжали за границу. Лучшие спортсмены не отставали от них. Передавать опыт молодняку стало некому. Более того. Поскольку слово "рентабельность" стало волшебным, то очень часто родителям надо было платить за занятия спортом своих детей. Это сузило базу для естественного отбора талантов.
Если при Советах искали чемпионов среди миллионов бесплатно занимающихся спортом, то теперь десятки тысяч могущих платить хорошим тренерам, а то и тренироваться на Западе, как наши теннисисты, составляют "олимпийский резерв" в спорте. Каков резерв, таковы и победы.
Возьмем высшее образование. Если коммунисты обеспечивали бесплатное высшее образование и возможность детям из самой далекой глубинки поступать в лучшие вузы, то теперь надо иметь деньги и связи, чтобы получить хорошее образование. Способные ученые и студенты тянутся за границу. Как и в спорте, те же процессы. Идет деградация профессионального образования. В результате вузы выпускают сотни тысяч менеджеров, бухгалтеров, юристов, а народное хозяйство задыхается от нехватки толковых специалистов. Мы знамениты своими программистами. Но они становятся знаменитыми за бугром.
В России они не могут или не хотят создавать наши, российские "Майкрософты". Интересно, не могут или не хотят? Я склонен полагать, что и не могут (мешает тупость правительства, не поощряющее способную молодежь), и не хотят (на Западе им обеспечена более интересная и безопасная жизнь).
В начале 90-х студент Иркутского медицинского института Олег Гендин за пару лет стал крупным бизнесменом. И его успех был не оригинален. На переломе двух эпох достаточно было воткнуть в рыночную целину палку, как она стремительно зацветала и приносила плоды. Не требовалось обладать способностями, необходимыми для выживания в конкурентных экономиках. Надо было успеть занять пустующую рыночную нишу. А ими была буквально испещрена монолитная стена плановой экономики.
Многие тогдашние молодые люди стали лидерами нынешнего бизнеса. Но теперь они стали крепкой стеной и при поддержке правительства душат всякую конкуренцию. Сейчас молодому достичь успеха в бизнесе во сто крат тяжелее, чем при Горбачеве и раннем Ельцине.
В политике мы можем наблюдать аналогичные процессы. За последний десяток лет, кроме Путина, мы не знаем новых имен российского масштаба. Там, в политике, с конкуренцией вообще туго. Воспитанием молодежи, политиков будущего никто не занимается. Если кого и воспитывают, то шестерок, которые, выходя в тузы, начинают самодурствовать.
Куда ни кинь — везде клин!
Так, в разных отраслях и сферах жизни мы теряем способности, навыки, стандарты, стереотипы. Падает дисциплина и самокритичность, требовательность к себе народа. Как в сервисе: автослесарей все больше, а толку все меньше. Мастера в прошлом, сейчас их остались крупицы, остальные озабочены тем, как бы, не довинтив гайку, сорвать с клиента больше денег.
Получается, что наша самая главная проблема — качество человеческого материала. Оно все хуже. Не этим ли объясняется провал реформ? Какие бы правильные и умные законы ни списывали мы с европейского или американского законодательства, а все как-то шиворот-навыворот получается. Вот ввели новый административный кодекс, демократичный донельзя. В результате ГАИ потеряло право собирать штрафы с водителей на дорогах. Но только 20 процентов оштрафованных водителей оплачивают квитанции, выписанные гаишниками. Остальные выкидывают квитанции в мусор. И сегодня на дорогах правила соблюдают все меньше и меньше. Многим водителям становится "в падлу" включить сигнал поворота при совершении маневра. Не означает ли это, что мы на 20 процентов только готовы к такому кодексу? Еще несколько лет такой безнаказанности (тем более что ГАИ и пальцем не шевелит, чтобы вытрясать-таки штрафы из водителей, саботирует кодекс, надеясь вернуть времена поборов на дорогах), и водительское мастерство в стране упадет, как случилось это с другими навыками.
Если падает качество народной жизни и человеческого материала, то кого же мы выберем в президенты в 2008 году? А в 2016 году? А в 2050-м? Если мы в два раза увеличим ВВП, то спасет это русских от гибели? Когда великий народ, умевший и книги писать, и сталь варить, и в войнах побеждать, сменится на пространствах наших равнин бестолочью и бродягами, будет очень грустно. Грустнее, чем сейчас, после поражений в Афинах...