Знаменитый Сад Ириды на берегу Байкала справил пятилетие

Полякам и немцам на празднике объяснили, что такое "малина"

Николай Осипенко в Утулике личность весьма известная, и разыскать его усадьбу на берегу Байкала легко. Нельзя, однако, приставать к прохожим с дурацким вопросом: "Где живет Николай Осипенко?", вас просто не поймут. И вот, когда я, уже отчаявшись найти его, спросил: "Где тут живет художник, у которого сад нездешней красоты?", первый же попавшийся селянин указал верную дорогу, сообщив таинственную примету: "Его дом узнаешь по чердаку". По чердаку оказалось найти дом очень просто — чердака наполовину нет. От такого иногда едет крыша, уверяют местные зодчие...

Утуликская достопримечательность — дом и сад
В этом году у Сада Ириды (сада ирисов. — Прим. автора), который уже стал местом традиционного паломничества иностранцев и наших соотечественников, отдыхающих на многочисленных утуликстких турбазах, небольшой юбилей — ему исполнилось пять лет. Эта дата, конечно, достаточно условна, поэтому празднуется язычески — 15 июля, ровно в середине лета.
Николай Осипенко, создатель сада, рассказал:
— Есть праздники, которые придумали, а есть такие, которые возникают естественным путем. А празднуем в середине лета, потому что это пик цветения пионов, ирисов, некоторых других цветов. Пять лет назад мы открыли сад в торжественной обстановке и при большом скоплении народа. И с тех пор каждый год с конца июня до начала августа приглашаем всех желающих.
— Сад уже приобрел законченную форму?
— Сад не может быть законченным. Как, впрочем, не может быть законченным дом. Сад — это живой организм, который постоянно меняется, уходит под снег одним, весной расцветает другим. Каждый год он обновляется сам по себе, плюс мы привносим какие-то новые посадки. В этом году появился водоем с водными растениями, он стал центром внимания. Кроме традиционных ирисов у нас цветут пионы, розы и лилии. У меня изначально было много растений — были розы и дельфиниумы, просто ирис — это визитная карточка.
Дом — это отдельная история в жизни Николая. Он строит его уже пятнадцать лет, постоянно трансформируя и перестраивая. Сегодня у дома нет завершенной формы, собственного цвета и части крыши — там, где по замыслу художника-строителя должна располагаться мастерская со стеклянным потолком, сейчас (как и много лет назад) зияет чердак, лишенный кровли.
Женщины — это те же цветы
Сверхзадачу сада Николай сформулировал просто — он пытается жизнь в Сибири, на Байкале преподнести немного лучше и красивее, чем это есть на самом деле. Сейчас основная тема его живописных работ — женщины и цветы, причем цветы из собственного сада. Да и женщины местные.
— Я создаю образ места, в котором цветут красивые растения, зреют фрукты, ходят красивые женщины. Это серия работ, которая уже выставлялась в Иркутске — в марте этого года. Тему определили как "Цветы и женщины" — это то, что меня всегда интересовало. Цветы и женщины очень похожи друг на друга, а каждая женщина символизирует отдельный цветок.
По мнению Николая, азиатская женщина, женщина Востока — это пион, ромашки — это сельская девушка. А символ сада ирис — это пышнотелая блондинка, потому что ирис — это тепло и солнце.
Сад стал популярным и очень посещаемым туристами местом Утулика, местной достопримечательностью — в прошлом году, например, отпечатали тысячу пригласительных билетов (они не продаются, а раздаются на базах отдыха бесплатно). На сезон их не хватило. В саду бывают гости со всего мира.
Польских девушек учили ботать по фене
Автор приехал на следующий день после юбилея сада ирисов, но и в это время хватало гостей — приехала группа, состоявшая из двух краковских девушек и жителей Германии Яна и Кристины. Все для них было необычно.
— Могу я вас сфотографировать? — спросил я, когда они умывались в обычном деревенском рукомойнике на свежем воздухе. — Это такая экзотика — цивилизованные немцы моются в примитивной умывалке.
— А мы уже привыкли! — простодушно сказал Ян. — Мы это уже видели в русских поездах. На Западе, чтобы пустить воду, нужно нажать ногой педаль.
Однако самым большим потрясением для европейских гостей стала не местная экзотика, а обычный сленг, который настолько плотно вплетен в повседневную речь, что обычный человек его вовсе не замечает, а объяснить иностранцу трудно.
— Нечего говорить на родном языке — у нас извольте говорить по-русски, — с улыбкой призывал хозяин застолья. — И желательно вообще по фене ботать. Вот, угощайтесь малиной. И мы тоже сидим в "малине".
Краковские девушки, более-менее понимавшие по-русски, долго думали, что "ботать по фене" значит "болтать фенечками", махать вручную сплетенными бусиками и браслетиками, и очень недоумевали, зачем это нужно Николаю. Затем они никак не могли понять сами и поэтому не могли связно перевести немцам, почему это ягода rаspberry, из которой они ели такое вкусное варенье, одновременно является "гангста-хауз", местом сборища криминальных элементов.
Уезжали они в некотором недоумении, понимая, что это и есть загадочная русская душа — художник строит дом на берегу великого озера Байкал, добровольно переквалифицируется в садовники, разводит сад ирисов и других красивых цветов, и все это называет ягодой, из которой варят варенье. Этих русских не поймешь!