В Иркутской области исчезают хорошие лайки

Восточно-сибирские лайки находятся на грани исчезновения, но восстановлением породы занимаются лишь несколько человек

Один из энтузиастов лаячьего дела — охотовед из деревни Константиновки Жигаловского района Сергей Богатов. Он заведует Константиновским охотучастком и на общественных началах работает экспертом-кинологом. Его первые попытки начать работу по сохранению восточно-сибирской лайки вызвали у местных охотников полное непонимание, однако сейчас у Богатова появились единомышленники, причем не только в Жигалово, но и в соседней Усть-Уде.

На смену лайкам приходят непонятные гибриды
Сергей Богатов считает, что деградации породы способствовали сами люди; во-первых, лайки скрещиваются с собаками других пород и беспородными:
— Когда в Жигаловский район пришли геологи, то приехали сразу две тысячи человек. Следом пришли и собаки, самые разные. Они бегали вольно. Плюс у местных пошла мода привозить больших собак. Сейчас по деревне бегает 5—6 догов. И вот теперь представьте, что вся эта орава носится по улицам, где раньше ходили только лайки. Представьте теперь, кто у наших собачек рождается!
Один из таких гибридов сейчас живет у Богатова. От нормальных родителей-лаек на свет появилось нечто большое, лохматое, обладающее, однако, по словам Сергея, очень неплохими рабочими качествами. Значит, где-то случилась неплановая уличная вязка.
Во-вторых, так повелось, что в деревнях собак часто ничем не кормят — что четвероногие добудут сами, то и съедят. А голод, как известно, не тетка — от недоедания собачки мельчают.
В-третьих, ветеринарная помощь собакам в районе отсутствует.
— Ветслужба в Жигалово понимает в свиньях, коровах и лошадях. Но не в собаках. — говорит Сергей Богатов. — Я своему кобелю, когда он заболел, сам капельницы ставил. Звонил в Иркутск, консультировался.
Сергей сам владелец 15 лаек. И на примере собственных собак он может доказать деградацию породы. Он выводит из вольера одну — кобеля по кличке Скиф. Скиф — хороший пес, работает по пяти видам, в том числе по медведю и соболю. Беда его в том, что не вышел ростом. Его десятилетний папа был уже слишком стар на момент знакомства с мамой и не смог передать потомству силу. Нельзя было получать потомство от старого отца.
Хорошая собака стоит как приличная машина
Большим препятствие к сохранению породы Сергей и его соратники считают несерьезное отношение владельцев собак к своим лайкам. Шестнадцать лет назад молодым охотоведом приехав в Жигалово, Сергей попытался организовать на местной базе первую выставку собак этого промыслового района. Она получилась смешной. Богатов кинул клич по всему району, но только ребятишки откликнулись и притащили из своих подворий восемь разномастных собак.
И до сегодняшнего дня Богатов так и не смог до конца заинтересовать охотников.
— Охотники полны стереотипов и суеверий. Раньше собак вообще никому не показывали: считалось, что плохая примета — сглазят. А то и украдут. Сейчас очень многие думают точно так же. Вопрос об охотничьем собаководстве мы поднимаем на каждом заседании охотников. И всего 15—20 человек поддерживают нашу идею. Остальные считают, что это блажь.
Главным союзником в борьбе со стереотипами селян Сергей считает деньги. Цена хорошего щенка в местных условиях доходит до трех тысяч, а на международном уровне достигает полутора тысяч долларов.
А вот чтобы получить хорошего щенка, необходимо организовывать выставки, проводить плановые вязки — словом, поставить местное собаководство на цивилизованные рельсы. Если местные охотники это осознают — породу можно будет спасти.
"Лапы и хвост — мои документы" МЗ
Щенки, которых разводят для продажи, должны иметь документы. В этом вся проблема — у жигаловских собак почти нет документов. В промысловых районах охотники обычно не озадачиваются собачьим паспортом.
— Наши лайки — собаки из промысловых районов — значительно проигрывают, например, иркутским собакам. Ведь у иркутских четырехколенная родословная. А у наших какая, кто ее писал? Но зато у наших — гарантированные рабочие качества. Ведь тех собак, которые не работают, просто убивают. Собака должна отрабатывать свой хлеб.
Охотничьих лаек в районе, который считается одним из лучших для промысла, полторы-две тысячи, но имеют документы только сорок. Но даже и эти сорок имеют документы "на птичьих правах". Собачьи удостоверения, выданные в районе, не признаются даже на всероссийских выставках. А цены на документы в Москве, по разным данным, 75—200 долларов.
{В Жигаловском районе все охотничье хозяйство держится на лайках. С собаками добывается 100 процентов белки и 85 процентов соболя.}
К тому же и выставки местные, как нелицензированные, не котируются у профессиональных собаководов. Поэтому Сергей Богатов и его соратники стараются как можно больше засветить жигаловских лаек в собачьем сообществе. Четырех лаек в прошлом году возили в Питер, где базируется национальный клуб "Восточно-сибирская лайка". Питерцы довольно успешно занимаются собачьим бизнесом — продают собак за две с половиной тысячи долларов за границу. Немудрено, ведь там 360 собак с хорошими документами.

  • У промысловиков и любителей всегда ценились соболиные лайки. Теперь новые русские хотят собак-медвежатников. А их-то совсем не осталось. Медвежатники не нужны на промысле. Медвежьих собак раньше уничтожали, ведь они агрессивные, драчливые и давят на других. В Жигаловском районе есть одна фирма, предлагающая медвежьи охотничьи туры. Усилиями ее сотрудников в районе появляются собаки-медвежатники.

Присвоят ли финны породу?
Сергей Богатов считает, что существует еще одна глобальная проблема для всех лаечников России. Это отсутствие критериев породы.
— Сейчас они разрабатываются питерским клубом "Восточно-сибирская лайка". В то же время финны, которые вывозят лаек и из Питера, и от нас, грозятся, если мы не поторопимся, свой стандарт установить.
Стандарт финнов нам откровенно неудобен. Они, а так же норвежцы и шведы, имеют в общей сложности тысячи четыре породных лаек.
В отличие от наших заграничные лайки на хороших кормах вырастают гораздо крупнее. И экстерьер у них благороднее. Наши доморощенные собачки имеют вид попроще. И если мы не поторопимся в оздоровлении и восстановлении породы, то нам будет трудно угнаться за Европой.
Популярность восточно-сибирских лаек за границей объясняется легко: они хорошо переносят разные климатические условия.
— Один финн на выставке рассказывал мне, что брал свою лайку в Африку. Лайки исключительно хорошо переносят жару. Так, его кобель облаял всю Африку — все, что движется: слонов, обезьян и даже тамошних местных жителей. Вернуть собаку домой хозяину не удалось: кобель кинулся к местным собакам улучшать породу и пропал. Теперь лайки есть даже в Африке, — смеется Сергей.
{Поголовье кобелей в районе сохранилось хуже. Ведь сукам всегда уделялось повышенное внимание за их трудолюбивость и преданность. А кобели часто гибли в драках. Да и сами охотники, бывало, отстреливали их во время промысла — за то, что в сезон размножения они сами не работали и не давали работать суке.}