Златокипящий Алдан

В советскую эпоху золотодобыча развивалась сумасшедшими темпами

Одной из причин отречения Николая II послужило то, что свои неудачи на фронте он компенсировал безудержным вымыванием золотого запаса из казенных хранилищ. Во время Первой мировой войны по финансовому соглашению между странами Антанты слитки драгоценного металла оседали в Лондоне как специальные ссуды, служащие основой для кредитов, предоставляемых союзникам. Против этого неоднократно выступала Государственная дума, протестовала общественность, чуя надвигающуюся тень если не голода, то карточного отоваривания, но царь в роли главнокомандующего бездарно проигрывавший сражения, оставался глух к этим протестам.

Судьба российского золота
С октября 1914-го по февраль 1917 года в недра туманного Альбиона поступили 498 тонн золота. Из этого количества 58 тонн были проданы, остальные 440 тонн отданы взаймы. Советской России возвращать золото никто и не думал.
Колчак отстегнул Антанте еще 180 тонн на астрономическую по тем временам сумму в долларах, и если бы не "безбожные партизаны и хулиганствующие красногвардейцы", верховный "мученик" так и увез бы весь эшелон к союзникам, прекрасно зная, какие муки ожидают разграбленную и стонущую от междоусобиц Россию.
А "окаянной" советской власти понадобилось всего десятилетие, чтобы превратить девственно-недоступный Алдан из безлюдной и страшной своим безмолвием тайги в златокипящую житницу.
Первая экспедиция
Сразу после окончания Гражданской войны в Сибири советское правительство обратило внимание на Алдан. Ведущим в этом деле выступил опытнейший золоторазведчик В.П.Бертин. Сам он об этом воспоминаний не оставил, и сведения личного характера в литературе о нем довольно скромные. Главное, что известно, — это его любовь к тайге, минералам и месторождениям полезных ископаемых. В годы Гражданской войны он оказался в плену у атамана Калмыкова, но не сгинул, а удачно бежал из тюрьмы, сумел добраться до Якутска и тут, отдышавшись, оказался в изысканном обществе местных охотников и старателей.
Шел 1922 год, и страсти по федерализму если не разгорались, то тлели торфяными пожарами в недрах северных окраин Сибири. Что касается Якутии, то тут золотые лихорадки перемежались борьбой за власть и мятежными выступлениями повстанцев, чьи отряды состояли как из националистов, так и из остатков колчаковских армий. Высадившийся на берегу Охотского моря "сибирский генерал" Анатолий Пепеляев, называвший бойцов своей дружины братьями, вновь воспламенил затухающий после гибели бывшего анархиста Каландаришвили очаг войны. Отморозки корнета Коробейникова уничтожали больницы и школы, сожгли на Лене дровяные склады и спилили две тысячи телеграфных столбов. "Братки" эсера-областника Пепеляева тоже не церемонились. Край сидел на голодном пайке, ел конину и курил древесную кору.
Удивительно, что в такой обстановке Бертину удалось получить в Совнаркоме республики согласие на посылку в Томмот разведочной партии. Этому способствовали слухи о богатейших находках старателей на реках Ортасала и Усмун.
Шестого апреля 1923 года партия из 22 человек покинула Якутск, наполнив город соблазнительными слухами, а заодно растравив жаждой злата притоны, где тайно прозябали дезертиры и уголовники. Семьдесят оленей тянули нарты с имуществом экспедиции, привычно ступая по таежным тропам. Опытные проводники, умевшие угадывать ягельные стоянки, заботились о животных. Без них бы не удалось так быстро выйти к Алдану, где экспедиция миновала пристань Улукан и свернула в долину широкой реки Селигер.
Лагерь, ставший базой, разбили в устье реки Ортасалы, и здесь 30 апреля затрещали первые костры. К разведочным работам приступили не мешкая. На впадавший в Ортасалу ключ наткнулись не случайно. Очень уж заботливо прятала его тайга, нагромоздив трухлявый сухостой и заросли кустарника. Пройдя полтора километра по высохшему руслу ручья, Бертин с товарищами наткнулся на старателя-одиночку. Это был якут Тарабукин, промывавший наносное золото. Выработок не было видно, а признаки золота были. Поднявшись на километр выше, разведчики заложили линию шурфов, и это стало началом неслыханного открытия. В одном из шурфов на глубине всего десяти-двенадцати четвертей пробы доходили до золотника (4,2 грамма) на лоток. Ключ застолбили от устья до вершины в пользу Наркомторгпрома, назвав это скрытое от глаз чудо природы Незаметным.
Герои сибирского Эльдорадо
Какое-то время следовало бы помалкивать, но нет ничего догадливей якутской тайги с ее лесной почтой, которая мгновенно передает новости от наслега к наслегу, от юрты к юрте. Нет под рукой коня или оленя — гонец бежит к ближайшему соседу на своих двоих. Таежный телеграф сработал безотказно. Желание быстро обогатиться на сказочном фарте всколыхнуло Сибирь и Дальний Восток. Китайско-Восточная железная дорога лишилась многих кондукторов, сушила сухари харбинская эмиграция, студенты досрочно сдавали экзамены, чтобы к осени вернуться с приисков с шерстяным носком, туго набитым золотым песком, торопились истлеть на неведомых тропах рабочие и крестьяне, которые голодали и гибли в несметном количестве.
Были и счастливцы. Во всяком случае, появилась рабочая сила, а Бертин в ней нуждался. Надо было не только бить шурфы. На следующий год летом по Алдану с грузом в десять тысяч пудов пришел пароход "Соболь". Понятно, что к Незаметному он причалить не мог. Вьючная доставка была исключена по природным условиям, так что всю поклажу с парохода пришлось доставлять за сто километров на плечах золотоискателей, которые с радостью соглашались на переноску ценных грузов. Продовольствие в Незаметном для вольных копачей отсутствовало — приходилось иметь дело со спекулянтами. А у них пуд муки стоил 20 золотников, масла или сахара — 40, фунт соли предлагали за пять золотников, а дешевле всего стоил коробок спичек — один золотник. Все — только на вес золота, поскольку бумажные деньги появились лишь в 1925 году.
Слава о Незаметном разнеслась по всему Союзу. Прииск с "бешеным золотом" — так называли это месторождение, где золото можно было брать буквально руками. Некто Дятлов из породы удачливых копачей с семью своими напарниками однажды поймал такой фарт, который еще никому и не снился. Короли спирта и опиума ходили буквально по пятам этой маленькой артели, взявшей после промывки семидесяти тачек песка 13 фунтов (1 русский фунт — 409 г) золота. Понятно, что счастливцам вскоре стало невмочь находиться на прииске. За металл, как известно, люди гибнут.
Поэтому сам Дятлов, не надеясь больше на свою богатырскую силу, "смотался в жилуху" с семью килограммами золота и еще одним фунтом, зашитым в пояс на опохмелку. До поселка Зея он добрался, но дальше душа запросила простора. Сначала Дятлов налег на все сразу: был любим и утешен женщиной, потом охладел ко всему, кроме спирта, и через месяц спустил все, хотя на это золото в угаре нэпа мог завести в большом городе свой кураж по торговой части.
На центральном прииске, который назвали Верхне-Незаметным, в эти лихие годы всей контрабандой заправлял одноглазый китаец Ин До. Его головорезы доставляли на прииск целые транспорты огненной воды, табака, чая, морфия и опиума. Были и кокаин, и препараты от любострастных болезней, и оружие. Алданское Эльдорадо кишело самой разношерстной публикой, начиная с аборигенов-якутов и кончая китайскими бандитами-хунхузами. Знаменитый своими разбоями Неверский тракт, где лошади ломали ноги, а одинокие старатели становились добычей охотников, был густо обагрен кровью. Далеко не всегда спасали фартовых золотоискателей и потаенные тропы — лучше якутов-разбойников тайгу никто не знал.
А народу на приисках не убывало. Если на 19 июля 1923 года в районе было 65 человек, то в октябре 1925-го — уже 13 тысяч. Это было и хорошо, и плохо. С одной стороны, люди были нужны как рабочая сила для нужд производства, с другой — золото расхищалось и значение прииска умалялось с государственной точки зрения. Началась борьба с беспределом, в которой обе стороны не стеснялись в выборе средств. Перелом наступил скоро. Воровство и уголовщина при советской власти не исчезли, но бороться с этим злом научились.
Пещера Аладдина
Организация треста "Алдан-золото" положила начало социалистическому предприятию. На примере Алдана можно судить, как в рекордно короткие сроки страна выходила из кризиса, поражая Европу и Америку своими темпами. Его можно было сравнить с внезапно открывшейся пещерой Аладдина на другой стороне пропасти. Нужно было лишь перекинуть мост и не дать разбойникам увезти сокровища.
Именно поэтому еще в 1925 году район с богатейшими залежами золота был признан имеющим общесоюзное значение. В сложнейших условиях, среди непрерывных марей, через тайгу была проложена дорога длиной свыше семисот километров. От Большого Невера до Незаметного добирались семнадцать суток. В 1926 году на Незаметном уже работали две паровые драги, которые успели перебазировать с Жуи — из Бодайбинского района. К своему десятилетию район стал ведущим в золотодобывающей промышленности Советского Союза и индустриальным центром Якутской республики.
В 1939 году, имея к тому времени мощное шоссе, связавшее Якутию с Амуром, успев обрасти предприятиями с новейшей техникой, рабочими поселками и городками, прииск Незаметный был преобразован в город Алдан. В восьмидесятые годы его золотые места пересекла Байкало-Амурская магистраль.
В 1933 году Сталин в беседе с американским журналистом заметил: "У нас много золотоносных районов, и они быстро развиваются. Мы могли бы в короткое время учетверить добычу золота, если бы имели больше драг и других машин". А еще через год XVII съезд компартии отметил, что самый большой прирост среди отраслей тяжелой промышленности наблюдается у золотодобытчиков — 142,2 процента! Сегодняшней России, перенесшей чуть ли не клиническую смерть экономики, такие темпы могут только сниться.