Трио Соболевых: виртуозы иркутских кабаков

Музыкантов не прельщает ни крутая Москва, ни местная поп-тусовка

Трио Соболевых хорошо известно в музыкальной тусовке Иркутска. Их трое — отец, мать и сын. Георгий, Фаина и Максим. Все профессиональные музыканты. Старшие Соболевы пятнадцать лет посвятили работе в симфоническом оркестре Иркутской филармонии. Потом ушли в "вольное плавание", создав в 1984 году ансамбль "Звуки музыки", который дал дорогу в музыку многим иркутским профессионалам — в частности, у них начинала и много лет проработала Елена Сысоева.

Профессионалы вынуждены играть в кабаках
Максим присоединился к родителям в 12-летнем возрасте, а в 14 лет у него уже была трудовая книжка, по которой он официально работал музыкантом у своих родителей. Чуть позже Максим закончил эстрадное отделение Иркутского училища искусств. Можно было бы предположить, что тут не обошлось без помощи отца, но ситуация сложилась с точностью до наоборот: Георгий наотрез отказался устраивать сына в училище через многочисленных знакомых — благо он и сам много лет преподавал там. "Грош ему цена, если он с таким опытом работы на сцене не сможет поступить. Какой же он после этого Соболев?" Максим полностью оправдал ожидания родителей.
И вот уже более десяти лет Соболевы работают в ресторанном бизнесе, что называется, в живую — они принципиально не работают ни на фанере, ни с минусовками. Более того, они принимали участие в записи пластинки, посвященной 300-летию Иркутска, снимались в фильме "Сибирские адреса ее песен", посвященном творчеству Александры Пахмутовой, и у француза Бартобаса в "Шамане". А на встрече с Соболевыми разговор как-то сразу зашел не о творческих планах, а о судьбе профессионального музыканта в провинции.
— Я все понимаю, кроме одного: почему вы, виртуозные, одаренные и профессиональные музыканты, играете в ресторанах?
— А где, если не там? В Иркутске нет развитой индустрии шоу-бизнеса, у нас слишком маленький город, — объясняет Георгий. — Мы — музыканты, и этим все сказано. Это наша жизнь, мы не хотим заниматься ничем другим, да и не сможем ничего делать так же хорошо, как играть музыку. Единственная доступная сцена — в ресторане, да еще на банкетах работаем. Конечно, там классику не особенно поиграешь, но и обычный для ресторанной сцены репертуар мы отрабатываем на высочайшем профессиональном уровне.
Соболевы в равной мере виртуозно владеют акустической и электрогитарой, скрипкой, флейтой, губной гармошкой, клавишными и даже банджо, на котором Георгий играет лихо, как веселый ковбой в салуне, стальными "когтями". И играют в равной степени "вкусно" и хиты советской и зарубежной эстрады, и арии из рок- и просто опер, и классические произведения для гитары и скрипки. В их репертуаре есть и песни собственного сочинения, в том числе незаконченный еще альбом "Розы в газете", написанный в стиле шансон. Некоторые песни из этого альбома были предложены Михаилу Шуфутинскому.
— В рестораны люди ходят есть, а не слушать музыку, пусть даже хорошую. Вас хорошо принимают?
— Бывает по-разному. Откровенно сказать, бывает, что морщатся, типа, не мешали бы жрать. Но часто бывает и так, что все просто забывают, зачем пришли, просто сидят с отвисшими челюстями, пока горячее стынет.
— Есть собственные поклонники, фан-клуб?
— Напрасно иронизируешь. Мы даже в Грецию съездили. Был такой случай: мы играли на одном банкете в ресторане "Интуриста". Одному из бизнесменов так понравилось, что он сказал: "Клево играете, надо вас с собой в Грецию взять, я как раз скоро отдыхать еду". Ну, мы посмеялись и забыли — думали, мало ли чего в благодушном настроении после пятой бутылки коньяку не пообещают. А недели через полторы прибегает человек этого бизнесмена и кричит: "Давайте паспорта быстрее, визу надо оформлять, на следующей неделе уже улетаем в Грецию". Но мы ту поездку отработали по полной, очень хорошо поиграли. Мать даже поиграла там на аматисе (скрипке Николо Амати) — в ресторане какой-то грек из музыкантов не пожалел для русских талантов в знак высочайшего уважения.
В Москве два пути: к Крутому или к Крутому
— Ну хорошо, в Иркутске, кроме как в кабаках, играть негде. А почему бы вам не двинуть в Москву, попробовать свои силы на профессиональной сцене, в большом шоу-бизнесе?
— Для этого недостаточно большого таланта, для этого необходимы большие деньги, — печально признает Фаина, которая, кстати сказать, совмещает игру на скрипке с обязанностями импресарио. — Недавно к нам приезжал из Москвы хороший знакомый, иркутский клавишник, не буду называть его фамилию. Мы раньше в "Звуках музыки" вместе играли, потом он поехал покорять Москву, благо парнишка небесталанный. Не видели мы его несколько лет. Вот он приехал, мы встретились, посидели, выпили немного, стали показывать друг другу, что играем. Отец показал ему свои записи Джулиани, сыграл что-то свое, Максим сыграл что-то из своего сольного альбома "Пробуждение". А он посмотрел на все это, немного обалдел, потом садится за клавиши и играет "Эх, бутылка вина, не болит голова, а болит у того, кто не пьет ничего".
Оказывается, он работал аранжировщиком и клавишником у Вики Цыгановой и занимался этой ерундой. Мы его спрашиваем: "И за этим ты ехал в Москву?" А он рассказал, что там система по приему приезжих талантов отработана. Есть только два пути: или ты идешь к Крутому — на "фабрику", писать песни, которые он потом как свои продает по штуке баксов. Или же ты идешь на сцену петь, но тебе говорят, что твои песни никому не нужны, и отправляют... к Крутому, у которого нужно купить песню за штуку баксов. И это замкнутый круг для всех провинциальных талантов, кто пытается пробиться на сцену в Москве.
Иркутские шансонье — любовь по расчету, дружба по выгоде
— В Иркутске довольно много музыкантов-рокеров. Играют, конечно, так себе, но тусовка дружная, постоянно проходят какие-то концерты, фестивали. А в иркутской попсе как с этим? А то ее что-то вообще не видно...
— Так ее нет, вот ее и не видно, — говорит Максим. — Отец ведь сказал, что у нас нет шоу-бизнеса. Поэтому те немногочисленные музыканты, что есть, играют в кабаках. Играют омерзительно, живой музыки почти не осталось, предпочитают пользоваться минусовками: запишут на компьютере диск с музыкой или просто где-нибудь свежак достанут, потом под нее поют. Поэтому и дружат, когда выгодно, когда есть диски со свежей музыкой, чтобы обменять. А за глаза сказать доброе слово о ком-нибудь из знакомых музыкантов — это почти дурной тон.
И в качестве вопиющего примера рассказали одну историю, попросив не называть ее главного героя — известного иркутского музыканта, ныне здравствующего и активно концертирующего. Лет семь-восемь назад у Юрия Матвеева, гитариста ныне всемирно известного акустического дуэта "Белый острог", украли гитару. Этот паскудный поступок неизвестных вандалов вызвал общее негодование и среди музыкантов, и среди поклонников дуэта. Но никто не знает, что через несколько дней гитару принесли нашему герою. Тот купил ее за сто баксов. Гитару он, конечно, узнал и решил перепродать — только не Матвееву, а Георгию Соболеву, за восемьсот долларов. Георгий благоразумно отказался, но к Матвееву гитара так и не вернулась...