Жертва наркомафии живет в павильоне иркутского аэропорта

Женщина и ее 12-летняя дочь остались без квартиры, прописки и средств к существованию

Армянка Амаля Казарян и ее двенадцатилетняя дочь Лиана оказались в столице Восточной Сибири волею случая. Как говорит Амаля, они стали жертвами этнических группировок и теперь вынуждены искать прибежища в Иркутске.

Много лет назад "благодаря" развалу Союза Амаля и ее ребенок остались людьми без гражданства. В Армении во время военных действий был убит отец Амали. Ее муж также погиб. Она некоторое время жила в Узбекистане. Но начались гонения на инородцев, и она, не дожидаясь разгара событий, в 1996 году убежала в Россию, на Алтай.
В городе Поспелихе ее дочь пошла в школу — в экспериментальный класс с английским уклоном, в музыкальную школу. Они снимали комнаты у старушек и копили деньги на жилье в Новосибирске.
Амаля торговала овощами. Оставляя ребенка на старушек, возила товар на ташкентском поезде в Зиму, Ангарск и Саянск, потом в Красноярск.
— Каждый раз, когда в поезд садилась, думала: "Дай бог вернуться". Там рэкет со всех сторон, этнические группировки. Из поезда людей выкидывают.
Однажды, во время очередной поездки в Красноярск, таджики забрали у нее товар, пообещав вернуть деньги. Это были близкие и дальние родственники иркутских таджиков.
— С ними не поспоришь — угрозы начинаются. Товар забрали и деньги, какие были, — всего на 150 тысяч. Я решила их найти. Узнала, что они в Усолье, и поехала туда за своими деньгами.
...С этого начались их мытарства. В Иркутске вроде удалось договориться с главой общины, что деньги вернут. Но должник все время просил подождать. И они ждали, пока в ноябре, к холодам, не остались на улице в легкой одежде.
Дальше шла бесконечная череда переездов. Их приглашали жить армяне, они ютились в помещении армянского общества, моясь и стирая белье рядышком — на пожарище сгоревшего здания. Но поскольку, как рассказывает Амаля, у этнических обществ есть тесные связи друг с другом, никто из-за ее семьи не хотел портить отношения; из армянского общества ее тоже вытурили.
Тогда женщина обратилась в ФСБ. С этого момента начались ее скитания по правоохранительным органам. Амаля утверждает, что деньги ей собирались отдать с из суммы, вырученной за героин. И в объяснительных, и заявлениях в ФСБ, УВД, районный отдел, куда перекинули ее дело, она настойчиво упоминала о наркоторговле. Но несмотря на это, делом ее толком заниматься не стали: футболили от одного учреждения к другому. Она писала многочисленные заявления, но ее просили убрать оттуда подробности о наркотиках.
— Милиция сочинила какую-то историю, что ссора с таджиком была на семейной почве, что мы жили с ним семьей и что он убежал от меня. Дело возбудить отказались.
Теперь женщина убеждена, что вся правоохранительная система продажна. Она отстучала огромную телеграмму президенту Путину, которая начинается словами: "Я и моя дочь стали жертвами наркомафии..."
— Я описала, как тяжким трудом копила на квартиру, что не по своей воле мы нарушаем паспортный режим. Описала местные группировки, как знала.
Быт семьи так и не устроился. Некоторое время мать и дочь обитали в аэропортовской гостинице, пока было немного денег.
— Следователь сказал, чтобы я съезжала из гостиницы и посидела хотя бы в аэропорту, дождалась, пока он не вернется из командировки.
Так они и остались жить в зале аэропорта. Их подкармливали продавщицы. В сентябре стали потихоньку работать в павильонах. А с ноября 2003 года они и живут, и работают в павильончике, где продают игрушки.
Из президентской администрации еще в июле 2003 года пришел ответ: прокуратуре — разобраться. Но Амаля говорит, что результатов никаких и с некоторых пор она перестала обращаться в органы. Она надеется, что милиция будет работать по ее делу лучше, если она станет гражданкой России. Пока ее положение на территории страны не узаконено.
— С паспортом и пропиской хотела что-то решить. Писала, что не могу предоставить миграционную карточку, поскольку в 1996 таких еще не было. Мне предлагали пересечь границу, чтобы ее получить. Советовали собрать кучу документов, и тогда можно обращаться в посольство. Говорили: езжайте в Алтайский край. Но разве это возможно в том положении, в котором я нахожусь? Что говорить, ведь паспортно-визовая служба — то же УВД...
В паспортно-визовой службе от работников я слышала: всех вас, нерусских, надо отсюда выдворять. Но я хотела честно жить и работать здесь для будущего своей дочери, которая сейчас не имеет возможности даже школу посещать. Я наивно надеялась найти прибежище в христианском государстве, в России.
P.S. Редакция будет продолжать следить за судьбой этой семьи и надеется получить официальный ответ по делу Казарян из областной прокуратуры в установленные законом сроки.