Гробокопание по-сибирски

Кладоискательство в Сибири всегда было выгодным промыслом

"В Сибири есть неизвестные могилы древних скифов, на которых уже выросли кустарники или лес. Разыскать их можно не иначе как с помощью колдовства. С этой целью некоторые люди отдаются чернокнижию и, найдя таковые могилы, иногда вырывают из них немного серебра. Я сам видел серебряные сосуды, вырытые таким образом", — писал хорватский книжник Юрай Крижанич, волею судьбы заброшенный в 1659 году в Сибирь.

Дела давно минувших дней
Русские первопоселенцы в Сибири, наслушавшись рассказов о сибирских богатствах, сразу обратили внимание на изобилие здесь древних городищ и курганов — бугров, и уже с первых лет русской колонизации края превратили кладоискательство в чрезвычайно выгодный промысел. По свидетельству первого историка Сибири Миллера, численность сибирских кладоискателей не уступала количеству охотников за соболями.
Первыми занялись кладоискательством русские поселенцы на реке Ишим. Оттуда золотая лихорадка начала распространяться все далее и далее, добравшись наконец до Оби. Ставший популярным промысел раскопок бугров именовался бугрованием, а кладоискателей прозвали буровщиками.
Слухи о сокровищах сибирских курганов, все чаще доходившие до Европы, начали материализовываться в 1710-х годах. Одним из первых свидетельств стали золотые бугровые сибирские вещи, преподнесенные известным уральским промышленником Никитой Демидовым жене Петра I, Екатерине, в подарок по случаю рождения царевича Петра Петровича. А в 1715 году сибирский генерал-губернатор князь Матвей Гагарин привез Петру I десять золотых предметов, найденных в буграх. Искусно выполненные древними мастерами изделия так понравились царю, что он отдал распоряжение еще приискать старинных вещей. Тогда на следующий год Гагарин прислал ему более сотни новых золотых бугровых вещей, составивших впоследствии так называемую сибирскую коллекцию Петра I, ныне хранящуюся в Эрмитаже.
В 1720—1721 годы по поручению Петра I в Сибири побывал доктор Мессершмидт, который воочию увидел масштабы деятельности бугровщиков. По его наблюдениям, русские, жившие по верхнему течению Оби, регулярно отправлялись на промысел — за откапыванием золота и серебра, находящихся в могилах. "Они зарабатывают много денег раскопками в степях. Найдя насыпи над могилами язычников, они копают и среди железных и медных вещей находят иногда много золотых и серебряных вещей, фунтов по пять, шесть и семь".
Сибирские гробокопатели имели особые навык и искусство — их поиски, как правило, были не напрасны. Многие из бугров были до того богаты золотом и серебром, что на жаргоне бугравщиков назывались золотарями. Только в одном кургане, находившемся на левом берегу Алея, впадающего в Иртыш, бугровщики нашли до 80 фунтов (около 24 килограммов) золота в изделиях, среди которых находились "конный истукан" и какие-то золотые зверьки.
Прямо-таки промышленные масштабы бугрования привели к тому, что к середине XVIII века редкие из сибирских курганов остались не разрытыми. В поисках новых бугров кладоискатели уходили все дальше к югу — в степь, где нередки были столкновения с кочующими ордами киргизов-кайсаков и калмыков. Правда, власть принимала грозные постановления о запретах копать курганы, но смотрела на деятельность бугровщиков сквозь пальцы, иногда тайно поощряя их промысел. Секрет этого отношения был прост: львиная доля найденных сокровищ оседала в карманах местных властей. Тайная скупка могильного золота и сбор "подарков" местными властями были организованы не хуже, чем сам поиск сокровищ. В результате только у красноярского воеводы Д.Б.Зубова в 1724 году имелось в личной собственности могильного золота более чем на несколько тысяч рублей. У нарымского воеводы Ф.Е.Каменского Мессершмидт видел золотого красивого шайтана в виде полузверя, получеловека, найденного в буграх. Огромные сокровища могильного золота скопил известный генерал-губернатор Сибири Матвей Гагарин — "расканалья-господин", обвиненный впоследствии в чудовищных злоупотреблениях и казненный. По преданию, уезжая в Москву, Гагарин зарыл свои сокровища в одном из древних городищ на правом берегу реки Пымши, недалеко от Тобольска. В конце XIX столетия кладоискатели срыли это городище до основания, но ничего не нашли.
Журнал XIX века "Сибирский архив" в свое время постоянно помещал объявления, что Минусинская прогимназия поставляет археологические наборы для учащихся. Знаменитый минусинский торговец древностями Тавостин имел целую агентуру, которая исправно доставляла ему занятные археологические безделушки, которые со временем составили несколько коллекций. Наиболее крупная из них была продана в музей Хельсинки. Собрание сибирских артефактов есть в немецких, шведских музеях.
Потрошить "ничейные" могилы выходили целыми семьями, отсюда название деревни под Минусинском — Потрошилово. Это был дополнительный приработок к семейному бюджету.
Современность
Давнишняя традиция грабить сибирские могильники продолжается и в наше время — с той лишь разницей, что бугровщики переквалифицировались в черных археологов. В 2001 году совместная российско-немецкая экспедиция, финансировавшаяся Германским институтом археологии, раскопала в Туве курган Аржан. О сенсационных находках, в том числе и золотых украшениях, писали тогда все ведущие российские и многие мировые издания. По завершении экспедиции находки были переправлены в петербургский Эрмитаж для дальнейшего детального изучения и описания.
Но вот год спустя в Абакане объявился человек, который предложил к покупке подвеску в виде золотой пантеры за 10 тысяч долларов и другие украшения, утверждая, что они из кургана Аржан. Подвеску никто не купил, а продавец исчез. Те, кто видел ценности, в подлинности предметов не сомневаются.
Это может показаться невероятным, но, по оценкам экспертов, на юге Красноярского края и в Хакасии до сих пор остаются десятки тысяч курганов, в которые археологи пока еще не заглядывали. Более того, могут и вовсе не успеть заглянуть: сколько доморощенных археологов-одиночек без открытого листа, разрешающего раскопки, каждое лето выходят в поле, неизвестно. Считается, что проблемы как таковой не существует, спасают размеры территории. Мы привычно считаем, что Хакасия и Красноярский край — это несколько Франций, Бельгий, Даний и Германий, вместе взятых, а значит, выйди завтра в степь хоть тысяча черных археологов, все равно даже по человеку на курган не получится.
В правобережье Красноярского водохранилища грабеж давно принял массовый характер. В основном этим занимаются жители местных деревень, которые наверняка очень удивились бы тому, что их называют грабителями. Вода делает за человека почти всю работу — уникальные вещи находят прямо на поверхности. Раньше любую из них можно было приобрести за бутылку водки. Многие сдавали находки в школы. В Краснотуранске, Восточном, Новой Сыде, Лебяжьем существовали прекрасные археологические музеи. Где они теперь? В Восточном после смерти директора такого музея археологическая коллекция бесследно пропала. Такая же история произошла в Новой Сыде.
В прошлом году вовсю продолжали копать в районе села Восточного. А за год до этого разграбили курган неподалеку от Жерлыка. Видимо, грабили особенно варварски, потому что выезжала даже милиция. Конечно, никого не нашли: черные археологи находки в школьные музеи не сдают. Да и закон об охране памятников истории в Красноярском крае до сих пор не принят.
Немного нужно сказать о бронзовых изделиях, которые в основном и составляют славу сибирских курганов. Цены на них пока невысоки. Двух бронзовых оленей тагарской культуры в Красноярске можно купить за двести долларов. Но знатоки утверждают, что на Западе каждый из них будет стоить уже девятьсот.
Такие деньги уже способны внушать энтузиазм, а если к нему добавить металлоискатель, можно смело говорить о том, что настоящим археологам на курганах в будущем делать будет нечего.
И под занавес вычитанная на сайте черных археологов цитата: "Работать с металлодетектором удобнее вдвоем. Один внимательно вслушивается в сигнал прибора и указывает координаты цели, другой помогает лопатой, быстро и чисто. Есть у нас одно железное правило: мы не трогаем и тем более не разрушаем памятников истории и культуры. Но, несмотря на это, отношения с официальной археологией у нас складываются непростые. И это понятно: по сравнению с нашими находками их экспозиции выглядят бедно".