В Иркутск наконец-то приехал настоящий раввин

Немзер Ирахмиэль о наших краях слышал только хорошее

Долгожданный подарок получили перед Новым годом 15 тысяч евреев, проживающих в Иркутске. Впервые после революции 1917 года в область приехал настоящий раввин — Немзер Ирахмиэль. Он специалист по ритуальному забою скотины. Немзер Ирахмиэль — мужчина средних лет с густой черной бородой, обычно ходит в черной одежде, спокойно, без эмоций, мягко разговаривает. Если ему не нравится тема разговора, не стесняется — извиняется и интеллигентно предупреждает об этом собеседника.

{Последний исполняющий обязанности раввина в Иркутске, Давид Дорохов, в декабре 2003 года уехал учиться в Иерусалим.}
"Иркутск — необычный город"
— Иркутск необычный город, — с едва заметным акцентом делится впечатлением Ирахмиэль, — до приезда сюда я никогда не был восточней Перми. С трудом представлял, как выглядит Иркутск, поэтому перед отъездом из Израиля прочитал много книг о Сибири, в том числе о писателе и путешественнике по Сибири Шишкове, который написал роман "Угрюм-река". Разговаривал со своими израильскими друзьями, которые жили в Иркутске. Они предупредили, что ваш город достаточно разношерстный, здесь живут потомки ссыльных, представители всех конфессий. Очень сильна ассимиляция, соответственно люди далеки от своих корней, забыли свои религии.
Больше всего раввина удивило то, что центр города — это огромный массив из деревянных избушек, а окраины Иркутска, наоборот, застроены кирпичными и панельными современными домами.
— Поразило и обилие в Иркутске японских машин с правым рулем. Они совсем не сочетаются с деревянными избушками. Не ожидал услышать названия улиц, сохранившиеся еще с советских времен: Карла Маркса, 1-я Советская, 2-я Советская. За границей мы слышим, что в России все меняется, даже Ленинград назвали Санкт-Петербургом. С точки зрения иудаизма, изменение имени много меняет, меняет суть вещи. В Иркутске же, судя по всему, уклад жизни не меняется, люди не склонны к радикальным изменениям.
— Пока подтвердить или опровергнуть свои первые впечатления я не смог, потому что сильно занят в синагоге. Много времени ушло на поиски подходящей квартиры. Это, пожалуй, пока самое сложное испытание, которое мне пришлось пройти в Иркутске.
— У вас какие-то особые требования?
— Нет. Квартира должна быть удобной и находиться поблизости от синагоги. Было много предложений, но они меня не устраивали.
— Ваша квартира как-то отличается?
— Ничего особенного дома у меня нет. Каждый еврей на косяк двери вешает пергамент, на котором написана молитва — это своеобразное напоминание, что каждое действие человека записывается в специальную книгу.
Из Израиля привез только книги, компьютерный диск и инструменты
Дубленку, шапку из собаки и сапоги Ирахмиэль купил в Москве — друзья сказали, что там вещи дешевле, чем в Иркутске. С собой из Израиля раввин ничего, кроме книг, компьютерного диска и инструментов для ритуального забоя скота, не взял.
— Инструменты мне нужны для ритуального забоя птицы. Чтобы животное было пригодно для еды, его нужно правильно убить. Если, например, курица испугается перед смертью, то в ее кровь попадет яд.
По словам Ирахмиэля, в Иркутске такого специалиста точно нет и не было последние семьдесят лет. Свою специальность он искусством не считает, скорее это профессия. Чтобы получить разрешение правильно забивать животное, необходимо восемь месяцев отучиться и пройти сложное испытание — на глазах у раввина забить от пятисот до трех тысяч кур за раз.
— Животное не просто должно правильно забиваться — проверяются все знаки на нем; если они совпадают с нужными, то мясо можно есть. Курица не может употребляться в пищу, если у нее повреждены ноги, если есть следы от уколов. Она должна быть зарезана одним движением ножа, чтобы не могла почувствовать боль — перерезаются дыхательная трубка и пищевод, выпускается кровь.
— Это тяжело?
— Сложно, тут важен опыт.
— В Иркутске вы тоже будете забивать птицу?
— Обязательно. Евреи должны есть кошерную пищу, иркутские же евреи не могли позволить себе ее. Одна из моих задач — привести в порядок кухню в синагоге, чтобы люди правильно питались.
— Обрезание вы будете делать?
— Лично я обрезание делать не буду. Если вдруг найдутся люди, которые захотят сделать обрезание, то я специально приглашу человека из Израиля.
Русскоязычные евреи отличаются безбожием
— Почему в Иркутск направили именно вас?
— В Израиле очень мало русскоязычных выпускников высших раввинских колледжей. Выходцы из бывшего Советского Союза славятся своим безбожием и не спешат свою жизнь посвящать Богу. А поскольку я закончил такой колледж, у меня есть диплом, то ко мне обратились из организации, занимающейся поиском людей, готовых занять посты в таких далеких от Израиля местах, как Иркутск. Я подумал, что это будет неплохо с той точки зрения, чтобы полученные знания применить на практике.
— А как семья отнеслась к вашему назначению?
— Я разведен, поэтому проблем с родственниками не было.
— Жениться в Иркутске не собираетесь?
— Как жизнь сложится, предсказать никто из людей не может.
— На сколько вы приехали к нам?
— Я надеюсь, на полтора года. Все зависит от того, как сложатся обстоятельства. Мне нужно организовать в Иркутске регулярные службы. Когда я увижу, что здесь все в порядке, то со спокойной совестью смогу вернуться в Израиль продолжать обучение.
Ходорковский вовсе не еврей
— Как вы относитесь к публикациям в западной прессе, что в России в связи с делами Березовского и Ходорковского начались гонения на евреев?
— Антисемитизм всегда был в той или иной форме. Что касается Ходорковского, то откуда вы взяли, что он еврей? В Израиле пишут, что он русский человек. Что касается Березовского, то этот человек, судя по тому, что его близкий родственник в Израиле убирает туалеты, не очень хороший. Мне кажется, что Борис Абрамович мог бы помочь ему устроиться в жизни. Поэтому опасений, что в России началась антисемитская кампания, я не разделяю.
— Какое у вас мнение сложилось об иркутских прихожанах?
— Это люди, которые помнят, что они евреи, но с трудом представляют, что такое наша религия. Они в таком состоянии, когда идет распад старого, люди начинают метаться, не знают, как жить.
Свободное время остается только на учебу
— Как вы проводите свободное время?
— У меня его нет. Я читаю лекции по философии прихожанам, провожу обряды похорон. Веду уроки. Есть желание организовать студенческий клуб. К сожалению, нет времени заниматься спортом. Я учусь, каждый день повторяю то, что знаю, и узнаю новое.
— Как праздновали Новый год?
— Новый год — это христианский праздник. Он для меня обычный день. Но мне было очень приятно, что 31 декабря было много веселых и счастливых людей.
{Досье "СМ Номер один"
Немзер Ирахмиэль родился в Прибалтике в апреле 1974 года (мама филолог, отец музыковед). Учился в обычных советских школах. Семья часто переезжала из города в город. Стать священником решил в возрасте 14 лет после посещения синагоги в Минске. Именно там, по словам Ирахмиэля, он принял для себя решение. В 1990 году закончил школу и приехал учиться в московское религиозное учреждение. Там Ирахмиэль проучился полтора года, после чего уехал в Израиль продолжать учебу. Был помощником раввина в одном из израильских поселений на Голанских высотах, на границе Израиля и Сирии. В Иркутск приехал в начале декабря 2003 года. Разведен.}