Скандал в Качуге

На недавнем заседании комиссии по ЧС с участием врио губернатора было заявлено: 12 мая зафиксирован вопиющий случай незаконной рубки древесины в Качугском районе. Сотрудниками полиции задержано более десяти подозреваемых, изъяты 14 единиц техники, крупная сумма наличных денег, документация.

Информацию силовики подкрепили видеосъёмками. В целом складывалась картина безупречной полицейской операции: лесорубы задержаны, лесовозы остановлены, организаторы арестованы.

Но чем глубже мы вникали в ситуацию, тем больше создавалось впечатление, что виновных не нашли, а назначили: ими стали Хмелёвы.

Человеком, которого назвали лидером ОПГ, оказался Павел Хмелёв, агроном, представитель известной династии с многолетней историей.

История КФК Хмелёвых

Бывший агроном Василий Хмелёв вместе с женой Еленой Евгеньевной в 1991 году организовал ферму в Заречном. Главная опора родителей — сыновья Павел и Роман, окончив сельхозакадемию, работают агрономом и механиком на семейном предприятии.

За 30 лет Хмелёвы увеличили поголовье скота до 800 голов, площадь пахотных земель возросла до 2500 гектаров, собирали порядка 30 центнеров зерна с гектара. Фермеры выпекают 180 000 буханок хлеба в год, снабжая жителей Качугского района.

В 2016 году Хмелёвы выиграли грант, построив ферму на 120 мест для КРС, надаивая 500 000 литров молока в год. Хозяйство поставляет мясо в 11 школ, 16 детских дошкольных учреждений и 2 больницы района.

История с бандитской крышей

Пытаясь хотя бы понять суть конфликта, мы пообщались с главой хозяйства — Василием Хмелёвым.

— Василий Павлович, кто определяет, для чего нужен лес фермерам?

— Мы подаём заявку на лимиты в минсельхоз области, документально подтверждая необходимое количество материалов для хозяйственных нужд. Минсельхоз передаёт бумаги в агентство лесного хозяйства области, перепроверяет и спускает лимиты в район, на месте лесники оформляют деляны. Регулярно проводятся проверки делян, серьезных нарушений у нас не было.

— Тем не менее вашему сыну предъявляют серьёзные обвинения. На ваш взгляд, насколько они обоснованны?

— Уверен, что всё это — хорошо организованная провокация, или, как говорят у нас, конкретная подстава. Во всём должна быть элементарная логика, а здесь её нет. Поймите, нет смысла хапать лес на стороне, когда не освоен официальный лимит.

— Хотите сказать, что это месть? Но чья — завистников, конкурентов, криминала?

— Самая настоящая, изощрённая месть лесной мафии. Настоящие «чёрные лесорубы» давно к нам подбирались. Как только мы начали заготавливать серьёзные объёмы — а одних дров на отопительный сезон требуется не меньше тысячи кубов, тут же стали наведываться «гости» с предложениями «работать вместе» в обмен на безопасность и некие связи. Аргументы — зачем нам такие «партнёры», если есть официальное разрешение — не действовали. Мы не продаём лес, готовим исключительно для внутреннего пользования. У нас есть лесовоз, пилорама, мы это и не скрывали, показывали в том числе представителям СМИ. Заготовленный материал мы пустили на строительство общежития для рабочих, которые приезжают из других районов, жилых домов, производственных помещений, у нас большие планы по строительству.

Одно время тактика «партнёров» начала меняться, они не просили наш лес, а были готовы начать по-тихому вырубку рядом с нами. От любых видов сомнительного сотрудничества мы категорически отказывались, у нас всё официально — зачем нагребать себе проблем?

— Думаю, так называемые воровайки не у вас, так в другом месте могли нарубить, разве не так?

— Я их называю летучими бригадами, они постоянно рыскают вокруг: приезжают два-три лесовоза, по-быстрому готовят и уезжают. Ночами лесовозы идут десятками через Качуг в сторону Иркутска, и это продолжается годами.

— От вас-то в конце концов отстали?

— Какое там! С развитием нашего хозяйства давление со стороны криминальных структур только усилилось. Уже вместо предложений «работать вместе», «продать лес по хорошей цене» бесцеремонно требовали «отстёгивать бабло», в противном случае обещали сжечь.

Чёрная полоса

Первый серьёзный звонок прозвенел несколько лет назад, когда после очередного отказа в сотрудничестве у фермеров сожгли зерносклад и 3000 центнеров сена. Эксперты признали факт поджога, но виновных полиция так и не нашла.

Чёрная полоса для Хмелёвых на этом не закончилась. В прошлом году в дорожной аварии погибла жена Василия Павловича — Елена Евгеньевна. Она являлась членом областного совета сельских женщин, депутатом Зареченской думы, организовывала спортивные соревнования, финансировала новогодние ёлки для детей, другие мероприятия.

— Семейное горе не остановило бандитов, — продолжает Хмелёв-старший. — Прошедшей осенью сын приехал ко мне: «Папа, я не знаю, что делать. Наехали конкретно. Поставили условие: «Крышуйтесь, или вас уничтожат. У нас всё и везде схвачено».

— Василий Павлович, судя по телесюжету, получается так: возник пожар, следственная группа выехала, задержала лесорубов, потом машины с пиломатериалом, в финале арестовала организатора. Так и было?

— Никакой связи между пожаром на болоте и рубками полуторагодичной давности нет…

— Поясните: какого болота?

— В конце апреля недалеко от Заречного загорается болото, кочки, по-нашему — неудобье. Возможно, кто-то из охотников приезжал, потому что самый сезон на весеннюю утку. Может, ребятня баловалась. Это только версии. Туда понагнали техники, можно было опахать болота, затоптать бульдозерами за считанные часы, но совместную работу не организовали. В результате огонь ушёл в лес. Ко мне нагрянули лесники, прокуратура, пожарные с проверкой — опахана ли территория, есть ли минерализованные полосы. У нас всё опахано, все меры предприняты. Во время тушения пожара лесники нашли следы незаконной рубки. Кто? Конечно, Хмелёвы. Почему? Потому что они готовят лес.

— После этого начались аресты?

— Второго мая ночью звонит невестка и говорит, что идёт обыск. Спрашиваю: «Что ищут?» — «Не знаю». — «Хорошо, сейчас подъеду». Только отъехал от дома — навстречу машина, мигает фарами: «Мы к вам с обыском, разворачивайтесь». Заходят в дом. Спрашиваю: «Что ищете?» Отвечают: «Наркотики, незаконное оружие и документы на незаконную рубку». Я опешил: «Вы чего, какие наркотики, какая рубка?! Вы к кому пришли в дом?»

Оружие хранится как положено, со всеми документами. Из оргтехники — два ноутбука: дети занимаются дистанционно. Один забрали, один оставили. В комоде нашли деньги — 37 тысяч рублей: «Изымаем». Достают папку с техпаспортами. В мае обычно проходит техосмотр, для которого и приготовили всю документацию.

Смотрят документы: «Гусеничный трактор забираем. Колёсный МТЗ-82, 4 единицы, забираем в интересах следствия. Где техника? Опечатываем».

— Где находилась техника?

— Возле дома. Один из тракторов мы приобрели осенью, под посевную, он всю зиму стоял, совсем новый. Пытался я объяснить разницу между техникой, которая работает в лесу — она помята, исцарапана, и той, что просто стоит у ограды. Ответ: «Все вопросы к следователю, мы простые исполнители». Обыск продолжался до пяти утра.

Миллион и мелочь из копилки

— Что изъяли ещё?

— У внучки Вики, которой исполнилось десять лет, выпотрошили копилку. На день рождения ей дарили родственники по 500, 1000 рублей — девочка копила на велосипед. Забрали. Видимо, между детской копилкой и незаконными рубками в Качугском районе увидели чёткую связь…

— А документы?

— В офисе забрали ноутбук с договорами, налогами, платежами. Так-то у нас огромное хозяйство, помимо этого закупаем молоко у населения, со всеми нужен расчёт.

После этого узнаю: сына, Павла, арестовали как главаря ОПГ. За что? Нашли в шкафу деньги — 1 200 000 рублей. Они собирались достраивать дом. Наличку держали, потому что с режимом изоляции никуда не выедешь, деньги и те не снимешь. С людьми надо рассчитываться. Сын пятый год не может достроить дом. Вы видели главаря, который живёт на 40 квадратах? В этом году планировали заселяться. У сына от двух браков пятеро детей. От министерства сельского хозяйства получили сертификат на строительство. Я дарил деньги на рождение внука, ему сейчас восемь месяцев. Как похоронил жену — вся радость в детях и внуках. Если не они, то ради чего мне жить тогда?..

— А что за мужчины, поясняющие на кадрах оперативной съёмки, где рубили и волочили брёвна?

— К моменту ареста сына у следствия были заготовлены фигуранты — мужики из Осинского района, которые работали у нас. Все роли уже расписаны: Павел — лидер ОПГ, он давал технику и указания рубить за границей делян. Работяг увезли на место, и они опознали пеньки, срубленные год-полтора назад. Считаю, что это абсурд.

— Подождите, я хочу уточнить: этих мужчин задержали не сейчас разве?

— Нет. Их привезли из Осы. В прошлом году они действительно работали. Позднее выяснилось, что ребята, опознавшие пеньки, ранее были осуждены в Осе за незаконные рубки. Полагаю, что на них проще оказывать давление, во всяком случае, такие рычаги у следствия имеются. Мы пытались доказать, что между эпизодами, в том числе показанными по ТВ, нет временной или причинно-следственной связи. Бесполезно. Была надежда, что Павла оставят на подписке о невыезде — у нас в разгаре посевная, а он главный агроном, а не лесоруб, как пытается представить обвинение. Но в ходе суда всплыла записка одного из осинских мужиков, который заявил, что опасается за безопасность семьи.

Позднее один из бывших работяг говорит: «Мне стыдно, дядя Вася, я проявил слабость, хочу взять свои слова обратно. Так получилось...»

— Василий Павлович, что дальше?

— Мы работаем с адвокатом. Я письменно обратился к врио губернатора Игорю Кобзеву, всё ещё верю в справедливость и здравый смысл.

Хоть и с опозданием, но ведём посевную, доим коров, печём хлеб, кормим район и область своей продукцией. Мы фермеры, и это нас ко многому обязывает.